Екатерина Шельм - Позднорожденные. Том 3

Раньше Эльтана одолевало бешенство, каждый раз как люди нарушали шаг за шагом его границы, он жестоко страдал от унижений, но сейчас, после стольких лет давно смирился и научился терпеть. Жизнь среди людей научила его многому. Он не позволял им увидеть свою боль, но сегодняшний воздух, сладкий воздух перемен, воскресшей из пепла надежды, опьянил и кайране Сиршаллена. Он забылся на сладкий миг, и вот, ему снова нужно было затолкать свою гордость поглубже и стерпеть.

Эльтан развернулся и вышел в соседнюю комнату. Он никогда не разговаривал с ними в присутствии посторонних или перстов. Не знал кого это унизит больше – его или их. Но, как бы то ни было, свой позор он предпочитал нести в одиночку, а не перекладывать на других.

Эльтан собрался с силами и ответил.

– Слушаю.

– А, Эльтан, дорогой. – проскрипел в трубке голос. Его обладатель вечно добавлял в тон этакой вселенской усталости. – Здравствуй, здравствуй.

Эльтан молчал.

– Да… – в трубке раздался зевок. – Время позднее, прости, что отрываю от этих ваших празднований. Как там у вас проходит?

– Все благополучно. Танцы, музыка. – Эльтан нечеловеческим усилием добавил в голос приветливости. – Что-то случилось? Мне нужно сократить визит?

– Что? Нет, нет, что ты. – заверили его со всей душевностью. – Просто хотел проверить, что у тебя все в порядке. Ты же знаешь как ты для нас важен, дорогой.

Эльтан закрыл глаза. В разговоре по телефону он мог позволить себе хотя бы эту малость. Лицом к лицу и этого не мог… Когда он впервые услышал в свой адрес это панибратское «дорогой», его разрывало от ярости и гнева . Сейчас все давно заледенело.

– У меня все благополучно. Я вернусь как было оговорено.

– Ты знаешь, – вздохнул собеседник, и Эльтан искривил губы, уже зная что сейчас услышит. – Думаю все же стоит сократить этот твой «визит». – с зевком сообщили ему. – Мне не нравится, когда ты уезжаешь. Всякое может случиться, верно? Ты знаешь, что мне спокойнее когда ты рядышком. А когда мне спокойнее то и тебе спокойнее, да? И всем спокойнее.

Эльтан мысленно стал считать от десяти до одного.

– Что ты примолк?

– Я слушаю вас, консул.

– А как там твой брат?

– У меня нет брата. – резко ответил Эльтан.

– Ну как же нет. Такой щупленький малый. Кажется, достопочтенный Синай его ментор.

– Шахране… в здравии. – выдавил из себя Эльтан.

– Ты можешь продлить свой визит, если тебя заменит Синай. Ты же помнишь, мы это обсуждали.

– Это ни к чему. Я вернусь завтра утром, если вам угодно.

– Хорошо, пришлю за тобой транспорт.

– Простите?

– Транспорт. Ну знаешь, вертолет и пару парней, чтобы было не скучно ехать.

– Вы очень заботливы, благодарю. – безжизненно проговорил Эльтан. Прекрасно, его уже тащат в Кайрин под конвоем. Что же именно им успела разболтать эта смертная жена?..

В трубке раздался еще один душераздирающий зевок.

– Ты знаешь, тут звонил ваш смотритель. – Эльтан подобрался.

– Да? – он небрежно хмыкнул. – Лейн, кажется?

– Да-да, нес что-то сумасшедшее про твоего брата, его ханти и какой-то вирус. Ты что-то об этом знаешь?

– Шахране, кажется, завел ханти, но едва ли это кому-то интересно. Может быть у нее грипп? Я об этом ничего не знаю. Занят танцами.

– Ах, кружишь головы направо и налево? – в трубке хрипло рассмеялись.

– Стараюсь не терять хватку. – Эльтан поймал в настенном зеркале отражение своей горькой перекошенной улыбки и отвернулся.

– Я пришлю пару человек побеседовать с этим юношей. Ты, как я понимаю, не сильно с ним близок?

– Мне не о чем разговаривать с сыном ханти. – отрезал Эльтан, не столько изображая, сколько действительно гневаясь на Линара. – Я могу захватить его с собой, если вы желаете говорить с ним. Он ответит на ваши вопросы там, где вам удобно. – Эльтан знал, что при желании и его и Линара выволокут из Сиршаллена как загулявших подростков из бара, и решил проявить гибкость и готовность отдать непутевого полукровку. Как знать, может это даст им немного времени. Если Линара увезут в Кайрин сейчас, когда доказательств еще нет, лишь смутные слухи, быть может и охранять будут не так строго и он сбежит. Окажется в людском мире и никто из эльфов не будет наказан как его укрыватель.

– Не думаю, что это необходимо. Развлекайся, дорогой, а завтра жду тебя дома, хорошо?

– Разумеется, консул.

– Вот и славненько.

В трубке раздались гудки. Эльтан отключил связь и несколько минут стоял неподвижно, переживая омерзительные спазмы где-то в груди. Однажды, это закончится. Однажды…

Он подошел к окну и посмотрел на темный вечерний Сиршаллен. По дорожке мимо здания прогуливалась пара. Эльтан знал их, сиршаленцы, почтенная семья. Выглядели они конечно же как молодые влюбленные, но на деле в браке были уже… пять сотен лет? Около того. И дети были у них, трое. Последний позднорожденный, не больше ста лет девочке.

Вот ради чего он терпит все это. Эльтан с пристальным вниманием проводил пару, уходящую в ночной сумрак.

Ради них. Вот таких беззаботных. Ради них, ради Меланы, ради отца и матери, ради Линара…

Эльтан чувствовал себя грязным, ничтожным, опозорившим свой народ. Позволять человеку указывать, распоряжаться своей жизнью, терпеть это панибратство и все остальное.

– Это скоро закончится – прошептал он едва слышно. И даже если свобода не придет к нему, хотя бы не придется больше притворяться.

Эльтан расправил ссутулившиеся плечи. Нужно было выйти обратно к перстам и прочим. И он должен быть гордым и непобедимым кайране Сиршаллена, а не людской шавкой, что не может ослушаться приказов и покорно лижет руку, держащую поводок.

Скоро это кончится. Так или иначе. Вирус не остановить. Если бы только не эта проклятая смертная и Линар с его проклятой любовью! Вот вся ее преданность! Сбежала и рассказала людям все, что знала.

Он вернулся в кабинет и сообщил новости. Люди узнали. Пока это лишь слухи. Завтра приедет кто-то для допроса Линара. Его следует или немедленно вывезти или оставить тут. Разумеется, они должны ратовать за спасение шахране, но если тот появится, то ждать от него следует только одного – он должен добровольно остаться в Сиршаллене и позволить забрать себя. Все эльфы отрекутся от него, как от сумасшедшего фанатика. Люди заберут Линара, и он умрет, замученный пытками, один в людских застенках, пока эльфы будут спешно покидать города.

«Люблю ли я своего брата?..» – снова задался вопросом Эльтан.

Линар был болью и позором. Презренным неказистым уродцем в их роду, и все же… Эльтан не мог этого объяснить, но какая-то нить навсегда связала его, кайране Сиршаллена, и сына смертной женщины. Кровная нить.

Линар был его братом и другого у него никогда не было и не будет. В годы, когда Линар был в рождении, еще не мог ни ходить, ни говорить, Эльтан, бывало, пробирался в его спальню и неслышно подходил к колыбели. Крохотный младенец с острыми ушами, даже с виду хворый и больной, вызывал отвращение. Эльтан говорил себе, что к такому ребенку можно испытывать лишь отвращение! Но это было маленькое дитя, и Эльтан вспоминал Сильвин в колыбели и своего сына, которому судьба отмерила так мало. И вот духи привели к нему Линара. И что он, Эльтан должен был почувствовать? Любовь? К сыну смертной? Он не мог любить его как брата. Не мог забыть оскорбление матери. Но и ненавидеть не мог. Линар сопел во сне и хныкал, завернутый в пеленки, а Эльтан, взрослый муж прошедший три войны и потерявший семью стоял над колыбелью, не понимая собственных чувств.