Мика Ртуть - Строптивая невеста

– В том смысле, что тебе надо идти, а не задавать глупые вопросы! Я перекрою лестницу, чтобы никто больше не провалился. Что стоим? Бегом!

– Вас трое, вот сами и… – запротестовал парень, явно не желающий лишний раз попадаться на глаза комендантше.

– Живо, я сказал! – Морис с угрожающим видом шагнул к парню. Вокруг него разлилось багрово-черное мерцание, отчетливо пахнущее кровью и дымом.

Третьекурсник вздрогнул, буркнул под нос что-то вроде «проклятые темные» и пошел-таки вниз.

– Хороший мальчик, – ухмыльнулся ему вслед Морис и повернулся к несколько растерянным Ольге и Фифе.

– Тролль вас проводит, а мне в самом деле нужно перекрыть лестницу. Сейчас сюда повалят толпы первокурсников, и, упаси Единый, кто-то сорвется в дыру. Если увидите что-то подозрительное, кричите. Громко.

– Морис, ты же не бросишь меня одну! А вдруг там… – чуть не заплакала Фифа.

– Прекрати, – оборвала ее Ольга. – Ты не одна. Нас трое.

– Детка, не надо драмы, ты не в опере, – отмахнулся от Фифы Морис и пообещал Ольге: – Я приду к вам и расскажу все, что узнал, – и унесся обратно на лестницу.

Почему-то Ольга была уверена, что не столько в заботе о безопасности первокурсников, сколько из любопытства. Ей тоже было любопытно до ужаса, что за дрянь там случилась и предназначалась та дрянь лично ей или кто-то гадил наобум. Однако соваться туда прямо сейчас было немножко выше ее сил. Все же она перепугалась почти до истерики. Вон, коленки до сих пор дрожат, а в животе крутит.

Следуя за груженым троллем и пропуская мимо ушей нытье Фифы, она прикидывала вероятности. Мог ли кто-то охотиться конкретно за ней, княжной Волковой-Мортале? И если мог, то зачем? Вряд ли ее смерть кому-то выгодна, кроме оставшихся в Руссии дальних родственников. Узнать, что она сегодня будет в общежитии АМН и устроить покушение они бы не смогли.

Брошенный почти у алтаря король Гельмут? Нет, это совсем бред. Он мог бы прислать за ней кого-то из статс-дам, если бы знал, где искать. А если бы решил убить… ну… У него есть кузен Людвиг, милейший полковник государственной безопасности. Шуточки с проваливающимися лестницами недостаточно серьезны для звания Ужаснейшего Некроманта Всея Старого Света. Вот если бы на нее напали вестники смерти или открылся портал в бездну – тогда это определенно было бы делом рук Бастельеро. Правда, Ольга бы в этом случае уже вряд ли осталась в живых. Так что нет, это не Гельмут и не Людвиг.

Кто еще может желать ей смерти хотя бы теоретически? Честно говоря, больше никого на ум и не приходило. А значит – она просто случайно влипла в неприятности, предназначенные кому-то другому.

Что определенно хорошо. Потому что дает ей намного больше шансов выжить, чем если бы охотились непосредственно за ней.

С этой оптимистичной мыслью Ольга и толкнула дверь тринадцатой комнаты.

– Что-то ты долго, я уже волноваться начала! – обернулась к ней Элиза.

– А, немного задержалась, – пожала плечами Ольга. – Ничего страшного.

– Точно? Ты совсем бледная! – не поверила Элиза, подскочила к ней, выхватила из рук саквояж и усадила на стул. – Что случилось?!

Сжав руки, чтобы прекратили дрожать наконец-то, Ольга улыбнулась и как можно спокойнее сообщила:

– Лестница растворилась. Но никто не пострадал, кроме моего саквояжа. Боюсь, теперь мои книги можно будет использовать как средство от комаров.

– Погоди-погоди. Как растворилась?

– Магически, как еще-то. И я понятия не имею, что это за магия такая. На некромантию, темную магию и стихийную не похоже.

– Хм… Давай-ка я сделаю чаю с ромашкой, и ты все подробно расскажешь.

Ольга лишь пожала плечами. Не то чтобы ей требовалось успокоительное, но в горле точно пересохло. И требовалось хорошенько подумать. Но сначала хоть осмотреться.

Комната, в которой их с Лиз поселили, была маленькой, скромной и чистой. Всего одно окно, беленые стены, небольшой гардероб, две узкие кровати, письменный стол и ниша с плитой, столиком, раковиной, холодильным шкафом и полочкой для посуды. Ну и дверь в туалетную комнату. По меркам княжны – убожество, недостойное даже кухарки. Но, с другой стороны, роскошные апартаменты у нее уже были, а опыта самостоятельной жизни – не было. Так что стоило рассматривать новые условия с точки зрения бесценного опыта, который никак нельзя получить во дворце.

Да и Элиза, наверняка привыкшая к тому же, к чему и Ольга, уже освоилась. Она кипятила воду в фарфоровом чайнике – бытовые чары ей явно давались лучше, чем Ольге. Что неудивительно, потому что магия Смерти и бытовые чары, увы, абсолютно несовместимы.

– Бутерброд с сыром будешь? – спросила Лиз, не оборачиваясь.

– Буду.

– Мама не доверяет местным сыроделам. Впрочем, пекарям и колбасникам тоже. Так что, думаю, мы не успеем съесть все, что мне положили с собой, как мне пришлют еще тонну или две лучшей бритт-ской провизии.

– Заботливые родители – это прекрасно! – со всей ответственностью заявила Ольга, впиваясь зубами в первый бутерброд. – У тебя отлично выходят бытовые чары.

– Ну, мне приходилось практиковаться как сестре милосердия. Без бытовой магии в больницах никуда. Могу тебя научить.

– Боюсь, не выйдет. Моя магия совмещается только с темной и стихийной. С бытовой – непримиримый конфликт. Зато я умею заваривать чай. Пятнадцатью способами. И варить яды.

– Ты изучала зелья? – оживилась Элиза.

– Немножко. Но вообще-то все, что я варю, – это яд, – вздохнула Ольга. – Даже если это просто куриное яйцо. Мы с папой проверяли.

– Серьезно, просто отваренное в чистой воде яйцо становится ядовитым? – нехорошо обрадовалась Лиз. – Потрясающе! Сваришь для меня?

– Эй, ты же не станешь проверять это на себе!

– Ну… не стану, конечно, – не очень убедительно ответила Элиза. – Ты чай-то пей. У меня отлично получаются укрепляющие. Но курсовую я, наверное, буду писать по противоядиям…

Ольга лишь фыркнула. Похоже, в соседки ей досталась та еще маньячка от науки. Да и вообще компания у них подобралась просто изумительная. Выяснить бы еще, кто такие на самом деле Ренар и Морис… Хм… если ловушка на лестнице была предназначена не Ольге, то…

– Лиз! – Поставив чашку с недопитым чаем на письменный стол, временно накрытый льняной скатертью, Ольга подалась к подруге и внимательно посмотрела ей в глаза. – Скажи-ка, кто хочет тебя убить?

Дорогие однокурсники в количестве трех штук явились, когда Элиза со всей бриттской педантичностью доказывала, что ее смерть совершенно не выгодна ровным счетом никому. На конспирацию касательно своей настоящей фамилии она наплевала, как, впрочем, и Ольга. Когда речь идет о сохранности собственной жизни, подобные мелочи как-то отходят на задний план.