София Устинова - Враг мой: Сокол для Феникса

Пока Твердомир прислушивался к звучанию собственного тела, Богдан прокрутил в ладони деревянный меч и ненавязчиво вступил с княжичем в бой.

Шаг за шагом, мах за махом… Заставлял отбиваться, позволял наступать. Уходил от атак и тотчас нападал, побуждая Тверда обороняться всё проворней и ловчее.

Серые глаза блестели злостью и решимостью. Закушенная губа выдавала напряжение. Младший княжич старался изо всех сил – маленький воин жаждал победы… Но в считанные минуты всё было кончено!

Его меч отлетел в сторону, а насмешливый пинок от наставника вынудил княжича ухнуть лицом в землю.

– Как я узнаю, что мой разум сильнее разума соперника? – зло скомкал в кулаках грязь княжич. Уперев руки в землю, подскочил, вперив гневный взгляд в Богдана: – Как пойму, что уверенней противника в победе?

– Поверь, – хитро сузил и без того узкие глаза наставник. – У тебя не останется никаких сомнений! Всё станет ясно, просто и понятно! А вот последний этап… – Богдан значимо умолк, вглядываясь в белые облака, плывущие по синему небу. Тверд не торопил наставника, терпеливо ждал.

– Самый сложный шаг на пути к победе. Умение очистить разум от эмоций и почувствовать вдохновение, – прикрыл глаза, словно отрезая себя от мира. – Победить меня тебе помешала твоя злость. Освободи разум! Живи настоящим… Ты должен освободиться от желания выиграть, ведь оно наравне с мыслями о победе нагоняет ненужное волнение и недопустимый страх поражения. Беспристрастность! Ты должен научиться спокойно оценивать ситуацию, будто наблюдая со стороны. А злость… злость только отвлекает от сущего. Злость – причина твоего поражения! И запомни ещё одно – битва за превосходство происходит всегда и везде! Не научишься сейчас, будешь проигрывать всегда!

Глава 3

13 лет назад

Радомир/Твердомир Минские

Радомир который месяц наблюдал за сыном из окна своих покоев. Каждое утро. Едва солнце мелькнуло на горизонте, облизав дальние земли и окрасив огненным светом верхушки деревьев и крыши домов, как хрупкий мальчишка, упрямо поджав губы, уже стоял с огромным луком на ристалище. Сна ни в одном глазу, хотя другие дружинные только выползали из казармы. Зевали, тянулись, умывались… либо не обращая внимания, либо бросая скучающие взгляды на молодого княжича. Воевода и главный телохранитель ни о ком не забывали – и воины Радомира по праву считались сильнейшими во всех ближайших княжествах, в чём не раз доводилось убеждаться – то на поле боя супротив врагов, то на дружеских играх, соревнуясь в умениях с побратимами и доблестными воинами мирных княжеств.

Но в данный момент князя интересовал лишь младший отпрыск. С того дня, как вытерпел порку, он ни разу при Радомире не обращался к Богдану «отец», но и к самому отцу тоже. Упрямо молчал, угрюмо зыркал из-под бровей.

В пору разгневаться на младшего княжича и проучить шибче, но нет, князь уже вразумил, что мальца силой не приклонить. Тут другое надобно. Подход иной… Прав Богдан – дикий отпрыск.

Сердце родительское кровило, душа оттаивала гордостью, рвалась к мальчонке. И с каждым днём всё больше и больше.

Потому не торопился князь. Ждал и изучал сына своего, как вновь обретённого. Знал, что зарядку со стрельбой из лука Твердомир делал каждое утро. Независимо от погоды, времени года: всегда полуголым, босоногим, под снегом, дождём, в восходящем рассвете, несмотря на туман, лениво ползущий вслед за уходящей ночью или мороз, крепко кусающий за щёки.

И Тверд позволял себе лишь один выстрел, дабы исключить соблазн исправить ошибку. Умение полностью собраться вкладывал в одну попытку, и князь болел за сына – затаивался в своих покоях у окна, держа за младшего княжича кулаки.

Да, Радомир любил Тверда! Любил даже крепче старших сыновей. Любил, потому что младший духом напоминал самого князя, несмотря на хрупкость тела и внешнее отличие.

А лицом-то княжич как раз много взял от Зорицы, матушки своей, жены Радомира, которую до сих пор нежно вспоминал. Даже не так… Не просто скучал и тосковал князь, а до сих пор любил, образ её в сердце хранил.

Потому и злился всё сильнее. Любовь сыновья, по праву крови отцу предназначенная, сейчас всецело отдавалась Богдану. Уважение, почтение… Только наставника младший княжич слушал беспрекословно. Выполнял его поручения и понимал наставника с одного взгляда и жеста. Лишь ему Тверд что-то увлечённо рассказывал, заглядывая в тёмные прорези глаз. А Богдан усмехался, немногословно поддакивая, кивая или качая головой.

Так что всё пуще ревность снедала разумное в Радомире.

Жажда завладеть любовью сына становилась слепее и отчаянней.

***

– Богдан, что ж ты сына моего в одиночку махать мечом заставляешь? – Радомир не выдержал очередного боя с тенью Тверда. – Неужто боишься княжью кровь пролить? – ухмыльнулся в усы, бороду почесал задумчиво. – Малец проворен, ловок, – князь тщательно слова подбирал, стараясь младшего княжича хоть немного впечатлить, мол, видит отец и уже выше ценит, чем наставник. Да и хотелось собой блеснуть. Главный телохранитель во всём хорош – как воин, нет ни одного вида оружия, коим бы он не управлялся лихо, но меч… Меч всё же оружие Русичей, а не дикого узкоглазого народа с востока. Потому и верил князь, что в этом ратном деле он мастеровитей будет Богдана. И есть, чему мальца научить. Какой урок преподать.

– Владение мечом – требует постоянного совершенствования. И нет ему предела, – умничал хмуро Богдан, продолжая натачивать свои ножи, да на Тверда поглядывать. – А крови мы не боимся…

– Мы? – сощурился Радомир недобро.

– Вы теперь одно целое?

– Нет, княже, прости, – виновато голову склонил главный телохранитель, – Тверд сам вправе решать, готов он к дружескому поединку, али нет.

Такой ответ ещё большим злом князя пробрал. Друг понимал, что неладное творилось с ним, и готов был услужливостью до беды не довести. Но Радомир настроился уже во что бы то ни стало завладеть расположением сына. И если для этого придётся ему преподать урок битвы на мечах – сделает!

Князь вперил взгляд в сына. Тверд ответил не менее пристальным и мрачным. А когда серость глаз сделалась пугающе чёрной, Радомир кивнул:

– Готов к моему уроку?

Младший княжич не отвёл взора, лишь коротко кивнул.

Князь ступил к стене с тренировочным оружием и выбрал самый тяжёлый и крупный меч.

Отец поигрывал мечом перед сыном, будто хотел похвастаться – я вот так могу, а ты?

– Ну что же ты? – криво улыбнулся Радомир, прицельным взглядом не отпуская сына, при этом проверяя шагами умение держать противника на расстоянии. – Не боись! – шире растянулись губы в улыбке. – Не убью. Глянуть хочу, чему тебя прохвост выучить успел. – Нападай первым, – благосклонно дал фору. – Да наперёд второй меч возьми. Только не игрушечный, – насмешливо хохотнул, – а настоящий. Негоже воям лишь деревяшками баловаться.