Варвара Тэш - Пятый мир

Габриэлла с жадным интересом наблюдала, как столица за окном сменяется серо-белыми лесами и небольшими городками, и чем дальше она уезжала, тем слабее становилось удушающее чувство несвободы, преследовавшее её последние месяцы. Постепенно пейзажи начали казаться однообразными, и, заскучав, Бертран открыла путеводитель, сверяясь с запланированным маршрутом, когда ощутила на себе чей-то взгляд. Подняв голову, она просияла приветливой улыбкой.

– Ну надо же, великий демон смог выкроить для меня немного времени.

Расслабленно покачивая мыском сапога в такт стуку колёс, Алистер удивлённо поднял брови, не сводя с неё насмешливых алых глаз.

– Разве мог я обмануть твои ожидания?

Габриэлла хмыкнула и, вытащив из рюкзака стопку пестрящих красочными фотографиями буклетов, подалась вперёд. Демонстрируя спутнику все места, где планировала побывать, она то и дело сбивалась, цитируя особо интересные абзацы из путеводителя. Алистер слушал, не перебивая, только улыбался всё шире, словно её энтузиазм невероятно его веселил. Постепенно непрерывная болтовня Габриэллы сменилась более спокойным разговором, за которым незаметно пролетел целый час. В динамиках раздалось объявление об остановке, и поезд начал замедляться, подъезжая к станции. В предвкушении поглядывая в окно, за которым начинался снегопад, Габриэлла застегнула пальто и обмотала шею шарфом.

Небольшой провинциальный городок, в котором они оказались, не особенно изобиловал достопримечательностями, но даже прогулка по незнакомым мощёным улочкам казалась Габриэлле достаточно увлекательным времяпрепровождением. Заглядывая по дороге в сувенирные лавки и небольшие магазинчики, она обзавелась несколькими небольшими презентами для Феликса, парой тёплых перчаток и пакетом со свежей выпечкой. Весь день она бродила по узким улочкам заснеженного города, заглянула в пару музеев, а за ужином в маленьком кафетерии с видом на узкий шпиль церкви решила, что утром отправится дальше. Алистер следовал за ней без всяких возражений. Заложив руки за спину, он расхаживал по городу с безразлично-скучающим лицом, порой отпуская комментарии касательно непримечательной архитектуры и тоскливых пейзажей. Габриэлла пропускала слова демона мимо ушей. Ему тут, возможно, и правда смотреть было не на что, а для неё любая новая обстановка казалась чем-то сверхъестественным. Когда на город опустились сумерки и улицы осветились бледно-оранжевыми фонарями, Габриэлла сняла номер в небольшой частной гостинице неподалеку от станции, на пороге которой распрощалась с Алистером. Демон не уточнил, куда собрался на ночь глядя, а Бертран решила не спрашивать, чтобы не показаться слишком назойливой. Но мысленно понадеялась, что, оставив демона маяться от скуки без присмотра, не обнаружит по утру полыхающие руины города.

Она так и не узнала, где Алистер пропадал всю ночь, но в условленное время тот ждал её на станции, заложив руки за спину и раскачиваясь с пятки на мысок. Глядя на него – высокого и худого, пугающе бледного в этой яркой, старомодной одежде и с неизменной ухмылкой, обнажающей ряды клыков, Габриэлла подумала, что не заметить подобную личность в серой массе обычных людей просто невозможно. Тем не менее все вокруг вели себя так, словно ничего противоестественного в его облике не было. Она и раньше это замечала, но никогда не задавалась вопросом – почему столь выделяющийся внешний вид не привлекает внимания. Разве он не выглядел странно?

Пока они ждали поезд, Габриэлла то и дело бросала на Алистера любопытствующие взгляды, гадая, не грубо ли спросить напрямую. Тот, если и заметил её задумчивую молчаливость, никак это не прокомментировал. В итоге Габриэлла решилась на расспросы, только когда они сели в экспресс, снова расположившись друг напротив друга.

– Почему никто, кроме меня, не замечает, что ты необычно выглядишь?

– Люди предпочитают не видеть того, что не вписывается в рамки привычной действительности, – спокойно отозвался Алистер, почти повторяя слова Феликса, когда тот разъяснял ей особенности их работы. – Как они не замечают заражённых и стражей, так не замечают и меня.

– Но стражи для людей всё равно что призраки, – размышляла Габриэлла. – А тебя-то они прекрасно видят.

– Видят – да, – согласился тот. – Вопрос в том, что именно.

Бертран, помедлила, обдумывая его слова.

– Хочешь сказать, ты используешь что-то вроде ментальной иллюзии? Или обмана зрения?

Алистер иронично сощурился, наслаждаясь её недоумением.

– Иллюзия едина для всех, на ком её используют. Никакой изюминки. Мысленное отражение куда изобретательнее, – заметив вопросительный взгляд, демон решил пояснить: – Моя внешность для окружающих является итогом их собственного восприятия. Если ты попросишь десять человек описать меня, они все дадут совершенно разные характеристики.

– Но никто не примет за демона?

– О да.

– Ты используешь это осознанно? – подперев рукой подбородок, Габриэлла с интересом разглядывала собеседника. – Или это что-то вроде, хм, встроенного режима? Как у стражей?

– Когда как, – он весело усмехнулся.

– Любопытно…

Слова Алистера задали мыслям неожиданное направление. Люди видели искажённых, но принимали не за монстров из ночных кошмаров, а за диких животных. Показания выживших очевидцев разнились: кто-то рассказывал об огромном гризли, кто-то – о тигре, а кто-то вообще был убеждён, что в поезд ворвалась стая волков. Случай в кафе и вовсе объяснили взрывом газа, хоть некоторые и твердили, что видели там аллигатора. С рациональной точки зрения звучало это совершенно бессмысленно. Впрочем, если следовать версии, что человек не способен опознать обитателя другого измерения, даже столкнувшись с ним нос к носу, и разум просто подменяет необъяснимое на что-то привычное, то версии о животных – просто следствие установленного миропорядка.

Но… что если была иная причина?

Габриэлла никогда не задумывалась о том, какому миру принадлежали искажённые. Чем вообще они являлись? Материальным воплощением тени, захватившей и трансформировавшей человеческое тело? Но какой в этом смысл? Тени жили инстинктами, не обладая чувствами или самосознанием. Форма их мышления была слишком примитивна. Захватывая носителя, они преследовали лишь одну цель – питаться жизненной энергией. Искажённые вели себя иначе. Все их действия были пропитаны безумием, яростью и болью. Чей же разум преобладал в этих существах? Теней? Или человека?

И не существовало ли кого-то третьего? Того, кто дирижировал этим жутким представлением, создавая искажённых и управляя ими? Используя нечто наподобие мысленного отражения, которое и не позволяло людям уловить истинный облик искажённых.