Кристина Корр - Её любимое чудовище

Теперь я даже немного жалею. Сейчас бы не ломала голову с какого конца к этим панталонам подступиться.

Во-первых, мне категорически не нравится рюши. Во-вторых, форма и резинка пантопонов. Мне не нужны изящные кружевные трусики-танго, хотя бы простые. Обычные. А не эта женская вариация «семейников».

Итак, долой ханжество! Да здравствуют, удобные трусы, что не будут выпирать под штанами. Кстати о штанах… вот волчица не в платье была, какое бельё она надевала? Или была без белья?! Оо…

Я закончила перешивать резинку, мне осталось лишь подшить края, когда дверь комнаты распахнулась. Подняла взгляд и удивлённо вскинула бровь.

В проходе стояла та самая неуравновешенная волчица, а за её спиной гордо держались остальные. И мне как никогда стало интересно, какое бельё они носят…

– Ты немедленно расскажешь, кто такая и почему проживаешь в покоях сира Раира, – волчица прошла вальяжной походкой и остановилась в метре от стола, вскидывая подбородок.

Ну вот… я проблемы не искала, они сами пришли… Какие неугомонные.

Остальные волчицы последовали примеру своей предводительницы и в комнате стало тесно. В воздухе повисло напряжение.

– Ты слышишь меня? – недовольно рыкнула неуравновешенная.

– Я немного занята, – отозвалась, дружелюбно улыбаясь в ответ.

– Чем таким важным, что игнорируешь нас? – враждебно спросила черноволосая, складывая руки на пышной груди.

– Трусы шью, – ответила честно и продемонстрировала свои труды. – Немного осталось. Хотите и вам перешью? Или у вас есть? Нормальные, не панталоны…

Волчица беззвучно открывала рот.

– Ох, да ладно вам, – скривилась в ответ. – Это всего лишь трусы, не стоит падать в обморок.

Неуравновешенная подскочила к столу и с хлопком упёрла в столешницу аккуратные бледные ладони.

– Ты немедленно ответишь, кто ты такая и почему айсир Хант тебя до сих пор не вышвырнул? И не вздумай…

– Отойди, пожалуйста, мешаешь, – ровно произнесла я, отодвигая в сторону швейные принадлежности и выкройки будущих трусов.

Глаза волчицы опасно вспыхнули. На мгновение я даже испугалась. Представила, что она станет огромным волком и вцепится мне в глотку, но волчица лишь бессильно зарычала, развернулась и бросилась прочь.

– Ты ещё пожалеешь, – угрожающе пообещала черноволосая.

– Очень сильно, – добавила рыжая со вздёрнутым носом.

– Жди… – добавила блондинка и вышла вслед за своими «подругами».

Потрясла головой и моргнула.

– Что это сейчас было вообще?

Не успела дошить несчастные трусы, как меня снова потревожили. Он появился практически бесшумно, напугав.

Втянулся возле стола, заложив руки за спину и устремил суровый взгляд зелёно-жёлтых глаз на моё рукоделие.

– Тебе нельзя оставаться здесь, – голос Ханта звучал спокойно, но за спокойствием чувствовалась угроза. – Мои невесты нервничают и штурмуют мои покои, я не могу выспаться.

– Спите здесь, – предложила непринуждённо, пожав плечами. – Зачем вам восемь? Одной действительно недостаточно? – я искренне не понимала.

Хант всё ещё выглядел помятым и дико уставшим.

– Каждый брачный сезон я обязан принимать у себя невест со всего Плато, – нехотя пояснил он. – Но это не значит, что обязан жениться. По окончанию сезона, они разъедутся, если… я не поставлю на ком-нибудь из них метку. Такая метка позволяет задержаться в моём логове ещё на две недели.

– И когда заканчивается брачный сезон? – спросила скептически, не понимая такого сложного обычая.

– Нескоро. Он только начался, – сдержанно произнёс вервольф и нахмурился. – Ты сбила меня с мысли, я пришёл не за этим…

Отложила «рукоделие» и поднялась.

– Ты сам себя сбил, – улыбнулась непринуждённо и приобняла мужчину за плечи. – Кровать вон там. Подушка, одеяло… ложишься, глазки закрываешь и спишь. Здесь уж точно тебя никто не побеспокоит. Неуравновешенные су… самки сюда больше не явятся. Ну?

Хант недоверчиво прищурился, а я закатила глаза.

– Слушай, подумаешь как от меня избавиться завтра. Утро вечера мудренее, не слышал поговорку?

Видимо волк чертовски устал, раз согласился. Снял камзол, размял шею и скинул сапоги. Он кажется сам не верил, что делает это…

Я старалась не смотреть. Такое рельефное мускулистое тело немного смущает. Точнее нахождение этого тела рядом, вот что смущает.

– Колыбельную петь не стану, – усмехнулась, накрывая волка одеялом. – Спи.

– Спите, – зевая, поправил упрямец. – Ты должна… обращаться ко мне… – и засопел, закрыв глаза.

– Должна-должна, – усмехнулась и вернулась за стол.

Пора заканчивать. Я ещё хотела подготовить учебный материал для Эленьи. Стоит начать с простого. С букв. Только… откуда я знаю местный язык? И судя по всему, неплохо знаю. Надеюсь и писать не разучилась…

Глава седьмая

Я тихонечко вырисовывала буквы, когда в дверь постучали. Глянула на спящего волка, но он даже не шелохнулся. Разметался по кровати, засунув руку под подушку, и мерно посапывал.

Тихонечко подошла к двери и спросила, надеясь, что меня услышат:

– Кто?

После минутной паузы, раздался робкий голос служанки.

– Госпожа Алина, можно?

Впустила её, здороваясь и показала, чтобы тихо себя вела.

Серые глаза служанки ошарашенно распахнулись.

– Это… это… айсир? – едва различимо прошептала она.

– Угу, – кивнула многозначительно. – Отсыпается.

– О-о… – вырвалось у Эленьи непроизвольно. – А как же он… в кровати у вас оказался?

– Пешком, – усмехнулась в ответ, показывая, чтобы проходила. – Устал, вот и прилёг.

– О-о… а я освободилась. Хотела, чтобы вы мне буквы показали, – растерянно прошептала девушка, всё ещё косясь на своего хозяина.

– Так и покажу, – заверила я и села за стол. – Ваш айсир крепко спит, не помешаем. Главное не греметь нарочно и не говорить громко.

– Эм-м… ладно, – протянула Эленья и села напротив.

Я протянула ей листы и передвинула стул поближе.

– Смотри и повторяй за мной. Потом мы придумаем на каждую букву слова и запишем их, а потом ты сама попробуешь написать несколько букв, я покажу поэтапно, как они пишутся, помогу вести тебе руку, – посмотрела на Эленью и улыбнулась. Такая сосредоточенная мордашка. – Сначала будет непривычно и тяжело, но после каждой тренировки начнёт получаться лучше и лучше.

– Я буду стараться, госпожа Алина, – серьёзно заверила Эленья и приготовилась, расправив плечи. Смешная…

Мы изучили три буквы. Долго их повторяли, потом выводили: перо дрожало в неопытной руке, но Эленья продолжала усердно рисовать каждую закорючку. Для человека, который в жизни не писал, у неё неплохо получалось.

Когда её пальцы окончательно устали и перестали сгибаться, я собрала листы.