Анна Одувалова - Змеиная школа. Подруга бога

© Одувалова А.С., текст, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

В Амаравати царила вечная весна. Запах цветущей париджаты плыл по тихим улицам божественного города. Вымощенные светлым камнем дороги были пустынны, ноги простых смертных не смели ступать на них, а молодые, полные сил, но не имеющие власти боги давным-давно спустились на землю. Их выжили старшие братья, не желавшие делиться источниками силы, которая исходила от немногочисленных верующих, посещающих древние храмы и возносящих молитвы забытым богам.

Нет, никому из первородных существ не закрывали вход в Амаравати, но они были здесь всего лишь нежданными гостями. В божественном граде прочно обосновались лишь Шива, олицетворяющий одновременно разрушительное и созидательное начала, Вишну, поддерживающий дхарму и разрушающий зло, и Индра – великий воин, защитник и страж Амаравати.

Шива возлежал на шелковых подушках в своем дворце, напоминающем цветок лотоса, и дремал под пение сладкоголосых апсар. Город вместе с богом был погружен в многовековой сон, прерывающийся лишь изредка, с появлением гостей.

При приближении грозной Кали в Амаравати изменился даже воздух. К благоуханию париджаты добавились почти незаметные, но несущие угрозу металлические нотки – едва различимый запах страха и кровавых жертвоприношений. Повеяло древней мощной энергетикой. Шива пробудился и, принюхиваясь, грузно приподнялся на подушках. Приветствием для возникшей на пороге гостьи служила слабая ленивая улыбка.

Грациозная, гибкая, словно пантера, богиня любви и смерти медленно подошла к ложу, едва заметно улыбнувшись в ответ. На ее величественном лице застыло выражение презрения и брезгливости, хоть она и пыталась его спрятать под маской показного благодушия.

– Приветствую тебя, светлоликий Шива, – произнесла она, покосилась на разбросанные по полу подушки, но осталась стоять, видимо, решив, что сидеть вместе с уставшими от песен и плясок ветреными апсарами ей не по статусу.

– Надеюсь, ты с хорошими вестями? – уточнил Шива, казалось, не заметив, что высокородная гостья стоит.

– Я с вестями. – В крупных черных глазах богини вспыхнуло пламя тщательно скрываемого гнева. – Ты был прав, помыслы Шеши нечисты. Впрочем, как обычно. Он воспитывает себе в помощь недавно возродившегося в новой аватаре змея Вритру.

Богиня с удовольствием заметила панику в глазах собеседника. Пустила тонкую, едва заметную нить и поймала на выдохе Шивы его страх – терпкий и крепкий, словно выдержанное вино. Длинный алый язык мелькнул на мгновение меж пухлых губ и тут же исчез. Улыбка на лице Кали стала благодушнее. Не так часто удается пообедать дурманящим мускусным страхом древнего бога. Мало что могло напугать Шиву, пусть даже на столь короткий миг.

– Я прикажу найти Индру! Он снова сможет отправить змея в небытие, – спохватился Шива и поспешно поднялся, утратив за суетой большую часть божественного величия.

– Ты не слушаешь меня. – Кали укоризненно покачала головой. – Почему ты считаешь, что юная аватара Вритры угрожает нам больше, чем старый король нагов, который собирается использовать воспитанника для своих коварных целей? Он ищет ему в спутницы рожденную ветром королеву нагов, надеясь, что страсть, возникшая из огня и воздуха, приведет к энергетическому взрыву такой мощи, что этот мир не выдержит и рухнет…

– Тем более нужно уничтожить Вритру. От этого змея одни неприятности, он в прошлый раз едва не погубил нас. – Шива нахмурился. Его голос пронесся раскатами грома по светлым улицам города, а на ярком, голубом небе начали сгущаться тучи.

– За прошлые прегрешения он понес серьезное наказание, проведя тысячелетия в небытии, – покачав головой, возразила Кали, – А сейчас… – Она с нежностью улыбнулась. – Он всего лишь милый мальчик, никому не желающий зла.

– Он тебе нравится? – хмыкнул бог.

– Я же говорю, милый мальчик.

Кали неопределенно пожала плечами, решив не отвечать на прямой вопрос.

– А королева у Шеши уже есть? – Шива не стал настаивать.

– Думаю, да… Ее проще уничтожить, чем Вритру, но это так же разрушит планы Шеши.

– Если ты займешься этим, я пока ничего не скажу Индре. Но если не получится…

– Мои девочки найдут и уничтожат королеву нагов, – сказала Кали. – А ты оставишь в покое Вритру.

– Как скажешь, Многоликая. – Шива снова расслабленно отклонился на подушки и лениво прикрыл глаза, впадая в блаженную дрему.

Ночь была густой, морозной и безветренной. Даже с Невы не тянуло промозглым влажным холодом, словно и не было в городе реки. Снег едва припорошил улицы Питера, что, в общем-то, нормально для середины ноября, когда осень играет с зимой в прятки и воюет за территорию. Черные, блестящие проплешины подмерзших луж виднелись на тротуаре, а дороги блестели графитовым, переливающимся стеклом гололеда. Редкие припозднившиеся машины ехали медленно, словно крадучись: многие водители, как всегда, дотянули до последнего и не сменили резину, избалованные вечной Питерской оттепелью, и теперь осторожничали, опасаясь сделать резкое движение и уйти в занос на опасной скользкой дороге.

На крыше одного из множества старых зданий со стройными, покрашенными белой краской колоннами, сидели две одетые не по сезону девушки. Они болтали в воздухе босыми ногами и по-детски ловили языком редкие падающие снежинки.

– Холодный город… – Одна поежилась, откинув с плеча длинные черные пряди, издалека напоминающие вьющихся вокруг головы змей. – Ненавижу холод!

– Холодное время, – согласилась другая и внимательно уставилась вниз, на безлюдную ночную улицу.

Черноволосые, со смуглой кожей, девушки привлекали бы к себе внимание, даже если бы не были одеты в развевающиеся длиннополые шелковые сари.

– Мне здесь не нравится…

– И мне. Может быть, не будет тянуть время? Уберемся с мороза, внутри все леденеет. Плохо.

– Чем быстрее найдем ее, тем быстрее вернемся домой. Там тепло! В путь!

Черноволосые красавицы переглянулись, сорвались с облюбованного конька и устремились вниз, словно две экзотические ночные бабочки. Пролетели несколько метров и растворились в воздухе, превратившись в серый клубящийся туман.

Алина

Мокрый снег летел крупными хлопьями и сразу же таял в лужах, стекал холодными струйками со щек, путался в волосах и меховом воротнике розовой короткой курточки. Ноги замерзли и промокли, но я все не уходила, смотрела сквозь мутную снежную пелену на девушку, сидящую на промороженных качелях во дворе обычной питерской высотки.