Наталья Жарова - Рискованный флирт, или Дракон моих грёз

– А я Чарльз! Чарльз Ильмон, ваш кузен. Телеграмма, что вы прислали, пришла очень неожиданно. Отец с матушкой сейчас в отъезде, но через месяц-два должны вернуться, – он посмотрел мне под ноги. – А где ваш чемодан?

– Украли, – ласково улыбнулась я, надеясь, что вуаль достаточно хорошо скрывает мою мордашку. – Так получилось. Ах, Чарльз, пойдемте скорее отсюда. Поезда так дурно на меня влияют…

А еще мне плохо от мысли, что в зале ждет бородач.

– Конечно, конечно. Хочу сказать, что очень сочувствую вашей потере, остаться вдовой в молодом возрасте ужасно. – Он подставил локоть, предлагая опереться, и направился мимо здания вокзала. – Пришлось отправить кучера на другую сторону. Столько приезжих сегодня, ни одного свободного места.

Мы прошли по цветущей аллее к карете. И я уже хотела сказать, что обозналась и извиниться за ошибку, но тут Чарльз виновато выдал:

– Понимаю ваше смущение, раньше мы ни разу не виделись. После ссоры моего отца с вашей матушкой они прекратили общение, но я очень надеюсь, что теперь мы сможем забыть все неурядицы и зажить по-настоящему дружной семьей. Рад, что вы решились навестить нас. Правда, очень рад.

«Видимо, судьба!» – решила я и демонстративно вытерла невидимые слезы.

– Семья – самое ценное, что есть в человеческой жизни. После смерти любимого супруга я поняла это особенно отчетливо.

Осталось узнать имя почившего, и можно искать дорогу домой. Задерживаться в этом сумасшедшем мире надолго мне не хотелось.

Как оказалось, вдовушка, чье имя я нагло присвоила, была дамой знатной, но скрытной. Она предпочитала одиночество и избегала дружеских визитов. Ее ныне покойный муж Бенджамин Спиверт – ага, надо запомнить! – кроме фамилии, оставил после себя завод, которым умело распоряжался управляющий, и баснословный счет в банке. Детей у них не имелось.

Все это я узнала из милой беседы со «своим» кузеном. Чарльз искренне сочувствовал горю и старался развлечь.

А я бешено молилась, чтобы настоящая госпожа Спиверт не поджидала нас дома. А то увидит, что ее никто не встречает, и прибудет собственным ходом. Вот все обрадуются…

Карета мирно неслась по улочкам города к окраинам. Как поведал кузен, сей городок был не чета столице, но все же достаточно большой, и имел несколько тысяч жителей (неплохо для средневековья). В самом центре располагались магазины, рынки и постройки для среднего класса, тогда как ближе к окраинам селились верхушки общества: обладатели больших домов, зеленых лужаек и собственного поля для прогулки на лошадях. Я с интересом рассматривала, как серые жилища простого люда сменялись на добротные белокаменные строения господ. Усадьба семейства Ильмон располагалась очень далеко от центра, и это о многом говорило.

– Алиссия, если в вашем багаже было что-то важное, мы можем подать заявку на поиск. Наши блюстители порядка постараются отыскать…

– Нет-нет! Не стоит, – я торопливо перебила Чарльза. – Все самое важное я храню в глубине своей души.

– Но вам же нужны новые платья. Может, по пути заедем в банк?

При упоминании банка сердце тревожно забилось. Даже с самым великим везением подтвердить личность Алиссии Спиверт я не смогу.

Интересно, в этом мире тюрьмы с удобствами?..

– Спасибо большое за заботу, – как можно вежливее ответила я. – Но мне бы хотелось сначала отдохнуть с дороги, а уж потом заниматься делами. Обойдусь одним нарядом.

– Ну хорошо, – Чарльз с сомнением глянул на плащ и видневшееся под ним платье. – Вам виднее.

Конечно виднее! Эти тряпки, можно сказать, мне жизнь спасли. Тем более ходить в трауре недолго, лишь бы до дома дотянуть, а там – кто знает, вдруг сбегать придется?

Я вглядывалась в окна и ждала неизбежного. Настоящая вдова не могла просто исчезнуть, значит, в конце концов предстанет пред наши светлые очи. И тогда… Что будет «тогда», думать не хотелось. Утешало одно: бегаю я быстро. И если сниму платье, то Чарльз меня уже ни поймать, ни узнать не сможет.

Правда, тогда на охоту выйдет бородач… Ох, куда ни глянь, одни неприятности.

Дом Чарльза показался из-за поворота, и я буквально онемела от роскоши. Хорошо живут родственники, ничего не скажешь. В воротах вроде никто не стоял, с обвинениями и упреками не ждал. Кузен помог мне выйти из кареты и повел к входу.

Я твердо ступала по каменной дорожке и с ласковой акульей улыбкой вытаскивала руку из дружеской хватки Чарльза. Вот сейчас как откроется дверь, а там…

Дверь открылась, и на пороге возник суровый мужчина в блестящем сюртуке.

– Это Морриган, наш дворецкий, – пояснил кузен.

Дворецкий отвесил безразлично-учтивый поклон в мою сторону и обратился к хозяину:

– Господин Чарльз, вам пришла телеграмма.

Только сейчас я заметила в его руках (в белых печатках, буржуи) серебряный поднос с лежащим на нем листком. Душа тут же ушла в пятки.

– Еще одна? – Чарльз вчитался в текст. – О, это опять от вас, кузина…

– Неужели? Какая неожиданность. И что же я пишу?

– Что задержитесь с приездом на две недели, – удивленно ответил Чарльз.

В его взгляде, вопросительном и немного беспокойном, мелькнули искры недоверия, но тут же исчезли, стоило мне рассмеяться:

– Ах, это я поторопилась отправить! Скорбь от потери мужа так сильно влияет на эмоциональное состояние, – пожаловалась я, выхватывая телеграмму из его рук. – Но раз приехала, то нужды в телеграмме больше нет. Чарльз, дорогой, могу попросить об услуге?

– Конечно, – несколько растерянно ответил парень.

– Мне бы очень хотелось умыться. Не покажете гостевую комнату?

Уж не знаю, чья очередь дежурить сегодня в небесном чертоге, но ему определенно стоило сказать спасибо. Так мне еще ни разу не везло.

Две недели! Целых две недели, которые надо потратить с умом. Я не сильно уповала на отсутствие вдовушки, все равно ведь приедет, и тогда мне несдобровать. Но эти две недели собиралась провести так, чтобы не жалеть о бездумно потраченных минутах.

В общем, я решила найти способ вернуться домой. Смешно, правда? Хоть мемуары пиши «Как найти дорогу в свой мир за четырнадцать дней»! Но мне было не до смеха.

Комната, которую выделил Чарльз, оказалась большой, темной и аскетичной. Видимо, у них в моде минимализм. А может, для вдовы специально постарались: типа скорбь, траур и прочие увеселения.

– Добрый день, ваша милость, – прозвучал позади тонкий голосок.

Я торопливо обернулась и наткнулась на девицу лет шестнадцати.

– Я Фия, ваша новая горничная, – она чуть присела и разгладила белый передник, аккуратно повязанный поверх коричневого платья. Прямо как у школьницы советских времен. – Господин Чарльз приставил меня к вам в услужение.