Юлия Игольникова - Сердце пустыни

– А может, ты и права. Я не слишком стар? Раз такая малявка, как ты, не видит во мне старика, значит, так и есть! – он немного посветлел лицом.

– Вы молодой и красивый мужчина, – робко пробормотала Шима и смутилась. А он засмеялся.

– Вот спасибо! Ты меня развеселила, настроение подняла. Ну все, заболтались мы с тобой. Пойдем, провожу тебя.

Шима так и не уснула, ворочалась и вздыхала до утра, взбудораженная происходящим. А вот ее брат, судя по всему, отлично выспался, был бодр и свеж.

– Ну что, придумала, какой подарок хотела бы получить?

– Нет, – как-то грустно и рассеянно ответила сестра.

– Что такое? – насторожился Ашим. – Не выспалась? Уж не заболела ли ты? – Он с тревогой вгляделся в ее лицо, потрогал лоб. – Да нет, лоб холодный.

– Да все нормально, – отмахнулась Шима. – Я просто так и не смогла уснуть на новом месте.

– Хочешь, полежи еще. Я один схожу к царевне. Твоя помощь мне не нужна.

– Нет, – быстро ответила сестра и резко встала, – я с тобой.

– Ну смотри, как хочешь, – брат недоумевал, почему она так грустна и задумчива.

*

Вокруг царевны уже суетились слуги. Стол был заставлен разными блюдами. Ула ворковала и уговаривала:

– Ну съешь хотя бы ложечку. Твой отец опять будет злиться, если я тебя не накормлю.

– Что за шум вокруг больной. Я же сказал, чтобы ее лишний раз не беспокоили, – по-хозяйски произнес Ашим, переступая порог комнаты.

– Но Вы так же сказали, что ей надо хорошо питаться. А она не желает ничего есть. Доктор, что же делать?! Может, у Вас есть какое лекарство для аппетита? – сетовала Ула.

– Лекарство для аппетита есть! Свежий воздух, солнце и хорошее настроение! Но всему свое время. Не торопитесь. Она только пришла в себя. Заварите ей лучше чай. Вы ведь выпьете чай? – обратился он к царевне.

– Раз доктор настаивает, конечно, – улыбнулась Наяна. Она сидела на кровати. Ее неестественная бледность прошла. Кожа приобрела нежный розовый оттенок. Волосы были причесаны и уложены. Синие глаза сияли и смеялись. Ашим засмотрелся и замолчал.

– Доктор, что же Вы молчите? – царевна продолжала улыбаться. – Разгоните всех! А то от их непомерной заботы я опять заболею.

– Да, да, конечно, – вышел он из задумчивости.

От Шимы не укрылось замешательство брата. Но царевна, казалось, ничего не заметила. Шима с интересом разглядывала ее и невольно сравнивала с собой. Они были так непохожи. Две противоположности. Одна – темноволосая, яркая, кареглазая. Другая – светлая, тонкая нежная. Но не так уж она и хрупка, отметила про себя Шима. Взгляд! Взгляд был такой же, как у нее самой: горящий, пронзительный. Холодным синим пламенем светились ее глаза. Морские непокорные волны плескались там. Закружат они, утянут на глубину, и не выплывешь. Совсем не проста царевна. Понятно, почему они так дружны и неразлучны с Улой. Гордячки и упрямицы! Вынесла им Шима свой вердикт. А Илисава можно даже пожалеть, нелегко ему с ними приходится.

Только она о нем подумала, как он и появился. Высокий, статный, настоящий царь. Ступал твердо, уверенно, расправив плечи, гордо держа голову. Смотрел на всех свысока, покровительственно. Но при виде дочери взгляд его смягчился, нежная улыбка тронула губы. Он только с виду строгий и серьезный, а на самом деле – любящий отец, с чувствительной и неспокойной душой, думала Шима, глядя на него. Он будто почувствовал ее взгляд, резко обернулся и, о чудо, подмигнул ей. Девушка никак этого не ожидала, растерялась и смутилась.

– Моя помощь, считаю, здесь больше не требуется, – сказал ее брат. – Если будете добросовестно выполнять мои предписания, царевна быстро поправится.

– Это просто замечательная новость, – воскликнула Ула.

– Что ж, лекарь, ты оправдал мои ожидания. И достоин награды. Позволь мне щедро отблагодарить тебя. Пойдем, – царь жестом пригласил его к выходу.

– Постойте, – окликнула их царевна. – Доктор, я тоже должна поблагодарить Вас. – Ашим поклонился в ответ на ее слова. – Я ведь теперь Ваша пациентка. И Вы, как ответственный врач, должны следить за моим здоровьем. Буду рада, если Вы будете навещать меня. А то видите, до чего меня здесь довели, – слова были серьезные, а вот тон – нет, и на губах играла озорная улыбка. И непонятно было, в шутку ли это было сказано или нет. Но царю реплика дочери не понравилась. Он нахмурился.

– Если с Вами что-то случится, я непременно узнаю и приду на помощь, – уклончиво ответил Ашим. – А сейчас я вижу, что Вам значительно лучше, чему я безмерно рад, – говорил он, склонив голову, избегая ее прямого пронзительного взгляда.

*

Как они и предполагали, их щедро наградили. Тепло распрощавшись с обитателями дворца, брат с сестрой сели на лошадей и отправились в путь. Ехали почти молча, обменявшись всего лишь парой дежурных фраз.. Оба были задумчивы. Половина дороги была позади, когда Ашим резко пришпорил коня и остановился.

– Шима, что же ты молчишь? – воскликнул он, хлопнув себя по лбу. Сестра непонимающе уставилась на него. – Или ты уже обиделась на меня?

– О чем ты, брат? – искренне удивилась она.

– Я совсем забыл! Мы же хотели заехать на базар, купить тебе подарок. Почему ты мне не напомнила? Только не обижайся. Из головы вылетело.

«Не мудрено, что забыл», – про себя подумала Шима. «Мысли-то совсем о другом. Да и сама я хороша».

– Да я и сама забыла. И о чем мы только думаем? – усмехнулась она.

– Ты, правда, не сердишься? Хочешь, давай вернемся.

– Да нет, конечно, не сержусь. Нет, поедем домой. Я что-то устала. От избытка впечатлений, наверное. – Выглядела она, и правда, невеселой.

«Наверное, переутомилась», -подумал Ашим.

– А хочешь я угадаю твои мысли? – вдруг спросила Шима.

– Ну попробуй! – наигранно весело ответил ей брат. – Ну, и о чем же я думаю?

– О царевне, – тут же ответила сестра.

– С чего это ты взяла? – он усмехнулся. А она внимательным взглядом отметила, что движения его стали суетливы. Он что-то поправлял в одежде и не смотрел ей в глаза.

– Точно! Я угадала! О ней все твои мысли. Влюбился? Признавайся! – засмеялась она.

– Да с чего ты взяла? Перегрелась на солнце что ли. Если это шутка, то неудачная, – недовольно пробубнил он.

– Я наблюдала за вами. Ты боялся смотреть на нее, а подняв глаза, начинал смущаться. А она прожигала тебя взглядом. Готова поспорить, тебя бросало в жар от ее синих очей. – Он молчал, а она продолжала, – Да она любого с ума сведет. С виду хрупкая и нежная, а сама отчаянная, дерзкая. Никто не устоит перед таким компотом.

– Шима! – прервал он ее. – Ты все напридумывала. О чем, вообще, речь? Она – больная, а я – лекарь. Вот и все. Только так. Я смотрел на нее, как на пациентку.

– Ты даже себе боишься признаться в своих чувствах, – вздохнула сестра.