Изабель Шмитт-Эгнер - Серая принцесса

– Простите, графиня. Я могу пришить что-нибудь еще, если у вас есть что-нибудь под рукой.

– Должно быть что-то. Разве ты не просмотрела все коробки?

– Есть отдельные детали, но их не так много, сколько нужно для этого платья. Я не могу пришить разные, они не подходят друг другу.

– Я не пойду туда в таком виде, – сказала Давиния. – Ни за что в жизни.

Одна из девушек ловко застегнула платье Жозефины, и она опустилась на освободившееся кресло перед зеркалом. Другая служанка немедленно пришла распустить и причесать ее волосы.

– Ты пойдешь! Если понадобится, то и в таком виде. – Матушка пересекла комнату, перешагнула через корзину для шитья и чуть не упала, потому что ее платье застряло в ней, – Жозефина увидела это через зеркало.

– Ты что, ненормальная? – Мать пнула корзину, и она полетела через всю комнату. Катушки с нитками покатились повсюду, и одна из девушек сдавленно вскрикнула:

– Аккуратнее!

Все в комнате замерли, кроме Давинии, которая продолжала рыдать, прикрыв глаза влажной тканью. Ее мать положила руки на виски и закрыла глаза.

– Итак… – она снова открыла глаза и оглядела комнату. Девушка с расческой в руке снова начала осторожно поправлять прядки волос Жозефины. На заднем плане швея собирала инструменты из углов комнаты. – Нам нужно решение. У нас есть только час до того, как отправиться на бал. В противном случае нам придется надеть другое платье.

– Остальные не лучше и не подготовлены, – проворчала Давиния, и Жозефине пришлось подавить вздох. Вдруг мать подошла к ней сзади и положила руки ей на плечи.

– Дорогая, я должна кое-что проверить… Ты! Принеси платье, – она помахала швее, которая немедленно появилась рядом с одеждой Давинии в руках. Однако Жозефине показалось, что в зеркале она заметила гневное выражение на лице женщины. Ее мать взяла платье и протянула его в сторону Жозефины. – Это может сработать, не так ли? – она посмотрела на швею, которая осторожно кивнула.

– Что может сработать? – спросила Жозефина и внезапно почувствовала себя очень неуютно.

– Дорогая, нам нужны эти жемчужные цветы, это единственное украшение, которое у нас есть для платья Давинии. К тому же цвет идеально подходит.

– Ты, должно быть, шутишь.

– Дорогая… – мать поцеловала ее в макушку. – Мы должны держаться вместе. Для тебя это просто обычный вечер, для Давинии – судьба. Не будь эгоисткой. Ты ведь можешь пойти на бал без этих цветов на платье. Никто и не заметит. Благодарю тебя, дитя.

Странное, неизвестное чувство нахлынуло на нее огромной волной. Кто-то поднял ее со стула, толкнул в центр комнаты, и вскоре после этого нетерпеливые руки схватили и порезали ее платье. Мать что-то ей сказала, но она даже не слушала.

– Дорогая, ты слышала? – Легкая дрожь в теле. – Оно все еще выглядит довольно-таки сносно. Никто ничего не заметит.

Жозефина медленно опустила глаза. Одна из девушек как раз отрывала последний цветок от юбки. Теперь там зияла дыра.

– О чем ты думаешь, неумелая девчонка! – Мать Жозефины оттолкнула девочку, которая ахнула от шока. – Кто-нибудь зашьет его через минуту, дорогая, как только платье Давинии будет закончено.

Жозефина бросилась к двери.

– Подожди, Жозефина!

Казалось, у нее заложило уши. Она не хотела ничего слышать: никаких попыток успокоить, никаких объяснений. Жозефина с испорченным платьем ринулась вниз по лестнице. Достаточно быстро, чтобы никто не смог ее догнать и никто не увидел ее слез.

Собрав подол юбки, Жозефина побежала по дорожке. Ее распущенные волосы развевались за спиной, как вуаль, и она поняла, что мать могла увидеть ее сейчас, если бы ей пришла в голову идея выглянуть в окно, но, видимо, она была слишком занята. Жозефина остановилась, бросив взгляд через плечо. Она не привыкла так быстро бегать. Похоже, за ней никто не следил, но она решила убедиться. Ее мать могла послать за ней одну из девушек. Поэтому сначала Жозефина повернула направо, а не налево, туда, где находился сад с розами и куда она хотела добежать. Оставаясь в тени деревьев, она вытирала глаза на бегу. По крайней мере, ее матери больше не приходилось беспокоиться о том, привлечет ли ее младшая дочь внимание на балу! Новые слезы сразу же хлынули из глаз, и Жозефина чуть не упала, потому что не могла четко видеть дорогу.

Солнце висело низко, но еще не зашло. Таким образом, ее все еще было видно из окна, поэтому она не останавливалась, пока не свернула на боковую дорожку, где густые деревья спрятали ее от взгляда посторонних.

Какое-то время Жозефина бродила по тропинке. Она почти ничего не видела, а тем временем тьма сгустилась над ней. Бал определенно уже начался, и с этим умерла маленькая надежда на то, что ее мать все-таки придет, найдет ее и, возможно, обнимет, и утешит. Извинится.

Рыдания уже давно прекратились, но теперь ее мучила сильная жажда, даже хуже, чем голод. Да, она опять ничего не ела, но никто этого не заметил. Она подумала, было ли хорошей идеей вернуться в комнату и приказать слугам принести что-нибудь поесть. Или отправить одну из девушек. С другой стороны, никто из них не захочет смотреть ей в глаза после того, как она демонстративно покинула свои покои.

Но ей все равно требовалась вода, иначе она сойдет с ума. Жозефина вернулась к той тропинке, с которой она свернула на маленькую аллею с деревьями. К ее удивлению, через каждые сто шагов горели фонари с большой свечой в каждом. Вероятно, их зажгли для того, чтобы парк даже из окон смотрелся красиво или чтобы можно было разглядеть хоть что-нибудь во время ночной прогулки. Жозефина осмотрелась, а затем схватила одну из ламп. Хотя темноты она никогда не боялась, свет заставил ее почувствовать себя немного увереннее, и в глубокой тьме она смогла увидеть, куда идти дальше.

Подойдя к саду с розами, она обрадовалась свету, потому что мрачные деревья, которые, казалось, тянули к ней свои ветви, шелест и шепот листвы и стук туфель о камни вызывали мурашки по ее телу. Иногда Жозефине казалось, что сзади нее кто-то идет, но, когда она прислушивалась, лишь тишина была ей ответом.

Жозефина добралась до сада, первым делом поставила фонарь и наклонилась над тихо журчащим источником в каменной чаше. Рукой она набирала воду, пила и пила. Как же хорошо! Жозефина с благодарностью набрала в ладонь побольше воды, чтобы промыть заплаканные глаза, и ей показалось, что и ее мысли очистились благодаря этой прохладной свежести. Затем она села на одну из каменных скамеек, чтобы передохнуть.

Должно быть, Жозефина провела здесь около двух часов. Или же больше? Постепенно она пришла в себя и решила отправиться в свою комнату. Швея уже точно ушла, и девушки, вероятно, покинули покои. Двум из них, конечно же, велели находиться рядом с бальным залом, чтобы они в любой момент могли поправить прическу или что-нибудь подержать. Она подумала еще остаться ненадолго в саду, а затем направиться в замок. Когда мать с сестрой вернутся, она уже будет в постели. Жозефина еще не знала, что произойдет завтра. На мгновение ей пришла в голову глупая мысль пойти тайно в город и купить там великолепное платье для третьего – и последнего – придворного бала. Как бы все удивились! И рассердились! Жозефина понимала, что эта абсолютно детская идея исходила из ее ранимой души, но все же на мгновение позволила себе эту мысль. Она даже не знала, хватит ли денег на что-то подобное, но этого было определенно достаточно, чтобы затмить Давинию.