Анастасия Енодина - Любовь по наследству, или Сундук неизвестного

– Вы – участковый? – уточнил Эрик, и по его интонации я поняла, что и он удивлён.

– На стажировке я! – радостно сообщил парень. – Участковый поехал в магазин, не скоро вернётся.

– Понятно… – пробормотала я, погрустнев: значит, мои стереотипы всё-таки работают, следовательно, такими темпами и дом Константина может оказаться готическим замком.

Стажёр оглядел нас и, что-то вспомнив, явно обрадовался:

– О, вы приехали в дом Константина Эдуардовича!

– Да, – ответила я, хоть фраза и не прозвучала, как вопрос.

– А я старший лейтенант Терентьев, – представился парень и дружелюбно протянул руку моему спутнику.

– Эрик, – ответил он на рукопожатие.

– У меня для вас ключ от дома Константина Крафта! – кажется, стажёр был рад встрече и тому, что сможет быть полезным и передать нам ключи.

– Крафт – это его фамилия? – уточнила я, припоминая, что фамилия моего родственничка нигде ранее не фигурировала, что тоже довольно странно.

– Ага, – кивнул парень. – Смешная, правда?

Я кивнула, хоть смешного ничего и не находила. Крафт – это бумага такая, насколько мне известно. Но и на фамилию тоже похоже, красиво даже, если подумать…

– Я сейчас принесу ключи, – Терентьев скрылся в доме, оставив нас с Эриком наедине.

– Какой-то он глупый, – призналась я шёпотом, опасаясь, что парень услышит: он мог, он отличался лопоухостью в довершение своего простачкового образа.

– Да ладно тебе! Нам же с ним не жить, нормальный парень, – миролюбиво заметил Эрик, и я в который раз очень захотела напомнить ему, что и друг с другом нам тоже не жить.

Парень вернулся быстро. В одной руке он держал связку ключей, в другой – книгу учёта с зажатой между страниц ручкой.

– Так… – протянул он, – вот тут надо расписаться. Ключ просили Ксении Андреевне передать. Документы есть у вас? – он посмотрел на меня спокойно, и мне подумалось, что если ответить "нет", он пожмёт плечами и отдаст ключи просто так.

Но испытывать на прочность белобрысого я не стала. Полезла в сумочку, нашарила паспорт, вынула и протянула ему. Парень несколько мгновений изучал обложку – она была красочной, яркой, на ней был изображён осенний город.

– Мило, – прокомментировал Эрик, наклонив голову к моему уху.

– Миша подарил, – постаралась я откреститься от этой обложки: я – не любитель ярких аксессуаров и вообще не из тех, кто желает выделяться в толпе.

Терентьев открыл паспорт и сверился с фотографией. Думаю, было похоже: я точно также не улыбалась, как и на фото, имела прежнюю причёску и свой родной цвет волос, который никогда не пыталась поменять.

– У-гу… – одобрительно кивнул парень, возвращая мне документ. – Ну вот ключи вам, – он дал мне связку, и я её сразу убрала в сумку, поскольку мне был протянут ещё и журнал, в котором требовалось расписаться.

– Где галочка, – подсказал Терентьев.

Глаза у меня и правда разбежались: – много исписанных строчек, а напротив столбик с подписями. Терентьев поставил такую большую галочку, что мне почти не осталось места, так что подпись вышла мелкой, кривой и совсем на мою не похожей. Но парню было, как оказалось, безразлично, он захлопнул книгу, не проверяя, и широко улыбнулся:

– Добро пожаловать! Заходите, если что!

Мы с Эриком переглянулись. Я, должно быть, выглядела растерянной, поскольку мой спутник спросил у стажёра сам:

– Дом пуст?

– В смысле? – насторожился парень. – Не знаю, мы его не охраняем, это не наше дело. Если кто обчистил – так заявление приходите писать.

– Константин жил один? – переформулировал вопрос Эрик, глянув на меня и молчаливо признав, что парень и правда глуповат.

– Да он здесь и не жил, – пожал плечами парень. – Ну, при мне, по крайней мере. Помирать сюда приехал. В городе-то он заметным был, решил тихо из жизни уйти, видать… – поделился соображениями он и, спохватившись, добавил, поглядев на меня: – Соболезную.

Пришлось растерянно кивнуть, чтобы не развивать эту тему и не признаваться, что до Константина мне нет никакого дела, а уж скорбеть о нём я тем более не намеревалась. Жалко человека, но не более того. К своим двадцати пяти годам я твёрдо убедилась, что нельзя предаваться жалости к посторонним людям, не зная предыстории. И Константина это тоже касалось: тот, кто покончил с собой, наверняка имел на то причины. Было ли это несчастной любовью, слабым характером или чем-то ещё – в своих бедах чаще всего повинен сам человек, так что, не зная человека, нечего по нему плакать.

Скорбное выражение лица я состроила выразительно.

Эрик кашлянул, намекая, чтобы я не переигрывала, но стажёр воспринял это на свой счёт и поспешно добавил:

– Дом слева будет. В тупике стоит. Серый такой, каркасный, трёхэтажный… Не спутаете. Я б проводил, но закрывать всё неохота, а открытым не оставишь… Да и сами найдёте!

Мы поблагодарили и отправились искать указанный дом.

– Не так я представляла всё, – поделилась впечатлениями я.

– И я тоже, – улыбнулся Эрик. – Но ты забываешь, что Константин был богат и наверняка всем заплатил, чтобы те выполнили его посмертные распоряжения. Да и привыкли мы к бюрократии, а тут народу нет дела до формальностей. Расслабься, всё ж нормально вышло.

Легко было сказать "расслабься"! Он принимал участие во всём происходящем, как случайный попутчик, и, кажется, не до конца проникался странностями, которые удручали меня.

ГЛАВА 8

Указанный дом мы действительно нашли без труда. Его было бы легко опознать даже без пояснений Терентьева. Во всех других кипела жизнь: на растянутых между деревьями верёвках сушилось бельё, где-то смеялись дети, лаяли собаки, слышались разговоры, стук топора, радио и прочие звуки, говорившие о том, что дома обитаемы.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.