Борис Тюрин - Пленник

– В стране может быть только один хозяин – его величество король! – провозгласил он и полтора десятка таких же молодых и отчаянных с восторгом его поддержали. Дальше было просто. Ландольф, мгновенно прозванный Справедливым, набрал из добровольцев отряд. А утром они уже тронулись в путь. Провожали их с почестями, но кое-кто озабоченно хмурился, не ожидая ничего хорошего от этой затеи.

Благородный Ландольф поднял руку, и рыцари остановились.

– Приближаемся, – промолвил он.

– К чему? – послышался насмешливый голос.

Перед отрядом стоял незнакомец в синем плаще и с непокрытой головой. Всадники могли поклясться, что секунду назад его там не было. Ландольф ударил шпорами коня, заставляя его выйти вперёд.

– Я – благородный Ландольф, прозванный Справедливым. Вместе с моими сподвижниками мы собираемся во имя короля вызвать на бой самозванца, дерзающего именовать себя хозяином. Похоже, ты местный? Покажи нам дорогу к его замку, и тебя ждёт достойная награда.

– Его сейчас нет в замке, – едва заметно усмехнулся незнакомец.

– А где же он? – вступил в разговор благородный Архад, правая рука Ландольфа.

– Беседует с королевским шутом, пытающимся вызвать его на бой.

Нахал презрительно глянул в его сторону.

– Ах, вот ты кто?! – Ландольф не обратил внимания на явное оскорбление, подхватил тяжёлое копьё и направил его в грудь незнакомцу. – Принимай бой, презренный! Королевские рыцари оказывают тебе честь погибнуть от их благородного оружия!

– Хозяин не воюет с шутами, – пренебрежительно отмахнулся Кошчи.

Рыцари, молча наблюдавшие за вызовом, остолбенели. Там, где только что их предводитель гордо восседал на боевом коне, появился кривоногий карлик в пёстрых одеждах и в колпаке с бубенчиками. Он тыкал в сторону Хозяина палкой, на конце которой была примотана хлопушка из бычьего пузыря. Под стать всаднику оказался и конь – он обернулся паршивым ослом.

Благородный Архад издал боевой клич и дал шпоры своему скакуну, намереваясь втоптать Кошчи в землю. Хозяин пошевелил пальцами, и конь Архада резко свернул в сторону, галопом проскакал по опушке, и как вкопанный встал перед толстым раздвоенным деревом. Рыцаря вынесло из седла, и, пролетев несколько саженей, он намертво вклинился в развилку ствола. Судя по тому, как глубоко при этом вмялись доспехи – роду Архадов не суждено было продлиться…

Среди оруженосцев, беспорядочно сбившихся в кучу поодаль, пронёсся шепоток. Им задумка господ рыцарей уже не казалась славной и безопасной. Опасений своих товарищей не разделял только Пьер, верный спутник почившего Архада. Он находился в стороне от остальных оруженосцев и, горя праведным желанием отомстить за своего господина, вскинул тяжёлый арбалет. Болт свистнул в воздухе, устремляясь к виску Хозяина. Кошчи небрежно поднял руку и неуловимым движением перехватил летучую смерть. В его пальцах тяжёлый болт обернулся алой розой. Хозяин понюхал цветок и почти ласково посмотрел на Пьера. Тот оторопело глядел на странного человека, которому надлежало уже лежать на земле с размозжённым черепом.

– Дурачок, – с грустной улыбкой констатировал Хозяин. – Не любишь ты меня… Ну да ладно, возвращайся к своим друзьям, они тебя точно полюбят.

Глаза оруженосца остекленели. Арбалет выпал из его рук, а сам он, спотыкаясь и волоча ноги, побрёл в сторону своих товарищей.

Последовавшая за тем гнусная сцена заставила благородных рыцарей вздрогнуть от отвращения. Оруженосцы с такими же остекленевшими взглядами сорвали с Пьера штаны и стали по очереди совокупляться с ним самым противоестественным образом!

– Мы выполним своё обещание королю! – срывающимся голосом крикнул юный рыцарь Орверо, и щёки его покрылись пунцовым румянцем. Подняв над головой копьё, он поскакал прямо на Хозяина. Тот стоял, не двигаясь с места, и лёгкая улыбка не сходила с его губ. Доспехи юного Орверо вдруг раскалились докрасна. Рыцарь свалился с коня и с диким визгом стал кататься по траве, пытаясь избавиться хотя бы от части пылающего железа. Но через минуту он затих навечно. Тошнотворно запахло горелой плотью.

Рыцари оправились от шока и, наплевав на условности и обещания честного поединка, ринулись на Кошчи всем отрядом. Бой… Нет, не бой, а избиение младенцев, продолжалось всего несколько минут. Благородные воины, горевшие праведным желанием отомстить за боевых товарищей, рвались вперёд. Но их кони спотыкались на полном скаку, роняли седоков, а рыцари кубарем катились по земле, превращаясь в неприглядные комья из мятого металла вперемешку с кровавой плотью. Других Хозяин поразил огненными шарами, и их доспехи взрывались изнутри, осыпая поляну осколками железа и брызгами крови. Последнего из нападавших Кошчи одним движением пальца перевернул вниз головой и вбил в землю по пояс. Некоторое время ноги в латных сапогах нелепо подёргивались в воздухе, но скоро замерли…

Покончив с рыцарями, Хозяин обратил оруженосцев в груду трухлявых пней, проявив своеобразное милосердие к несчастному Пьеру, к тому времени уже потерявшему сознание. После этого он обратился к карлику, всё ещё восседавшему на осле посередине поляны. Бывший благородный Ландольф, несмотря на все попытки, так и не смог ни сдвинуться с места за время расправы с его спутниками, ни покинуть седло.

– Как я уже сказал, – произнёс Хозяин, глядя сверху вниз и сплёвывая под ноги, – я не веду бой с шутами. Поэтому ты остаёшься жить. Беги к своему королю и скажи: пьянство в столь юном возрасте плохо влияет на развитие мозгов. Кстати, такому благородному господину не пристало иметь столь убогого скакуна.

Осёл съёжился, обернулся мышкой и исчез в траве. Карлик не удержался на ногах и, звеня бубенчиками, покатился кубарем по зелёной траве. Кошчи соизволил указать ему нужное направление, дав хорошего пинка под зад. Благородный Ландольф, пронзительно вереща, скрылся в кустах. Хозяин вздохнул, повернулся на каблуках и растворился в воздухе. Деревья сомкнулись, словно никакой поляны, – места кровавой бойни, тут никогда и не было.

***

Девушка шла по узкой тропинке. Шла впервые. Про эту тропинку знали все, но даже близко подходить к ней боялись. По привычке её именовали Тропой Старейшин, хотя в городе уже много лет всем управлял бургомистр. Именно бургомистр, – нынешний и его предшественники, не давали зарасти тропинке. Зачем они ходили к Замку – никто не знал, все привыкли к этой традиции, такой же древней, как праздник урожая или проводы зимы.

Но девушка знала, куда и зачем шла. Наверное, она единственная из всего города знала это. Собственно, кроме неё это никого и не интересовало. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы, потому что даже птицы предпочитали здесь не селиться. Лес кончился неожиданно. На опушке девушка замедлила шаг – невдалеке возвышалась мрачная громада Замка. Здесь никто не бывал по собственной воле. Девушка вздохнула и решительно направилась к воротам.