Диана Хант - Право лорда

А я не против. Главное, что меня не хватились, и эти не выдадут, да.

– Где носит, где носит, – пробурчала я, поднимаясь. – Сама не видишь? – кивнула на анам. – Девственность теряла.

Мне показалось, или, бросив быстрый взгляд на чёрную кошку на моём плече, Греста поморщилась? Нет, не показалось. Даже плечами передёрнула. Ну и ладно. Понятно же, что причины не скажет.

– Ванна готова, – сказала она, многозначительно покосившись при этом на Рамиру.

Кивнув и воспользовавшись тем, что обе служанки скрылись в полукруглом проёме, ведущем в ванную, я быстро сняла ножны с кинжалом и за неимением лучшего места, да и времени на раздумья, сунула его под подушку. И лишь затем как ни в чём ни бывало проследовала за служанками в ванную комнату (или в купель, как говорят в этом мире).

Взгляд упал на моё отражение в квадратном зеркале, отделанном цветными кристаллами, и я замешкалась, вглядываясь в своё отражение.

Почему-то казалось, что то, что было сегодня между мной и зеленоглазым нагшасом, должно меня изменить. Опять же, появление анама на моём плече…

Но светящаяся татуировка в виде чёрной кошки с зелёными глазами была, пожалуй, единственным новшеством. Ну, и похудела я за прошедшую неделю сильно.

А в остальном… Зеркало бесстрастно отражало рыжую девушку со спутанными волосами, с белоснежной кожей (как и все рыжие, я не очень-то дружу с загаром), с россыпью веснушек на носу, стройную, большеглазую, что особенно заметно на фоне худобы. В каком-то нелепом наряде восточной танцовщицы… Ну, разве что губы припухли от поцелуев и голубые глаза лихорадочно блестят…

Рядом с бассейном с подогретой водой, который здесь почему-то именовался ванной, обнаружилась сложенная сорочка. Просторная, с длинным рукавом. Вся такая из себя аскетичная. Ну, ничем не похожая на то, в чём, по моим скромным представлениям, по ночам к лордам ходят.

Отложив удивление на потом, быстро избавилась от весьма потрёпанного и, к счастью, больше не нужного одеяния эйвы и залезла в бассейн.

Горячая вода подействовала волшебно, нежа напряжённое тело. Я откинула голову на борт, блаженно прикрыла веки, понимая, что не то что шагу сделать – пошевелиться не смогу. Наверное, моя давешняя прыть объяснялась каким-то бешеным выбросом адреналина в кровь, что и неудивительно.

– Значит, не хватились? – спросила я, выныривая и вспенивая мыло на волосах.

– Не хватились, – ответила за обеих служанок Греста (показалось, или в её тоне промелькнуло сожаление?).

– Даже больше. Тхрагорский не пришлёт сегодня за тобой, – поддакнула Рамира и ойкнула: Греста, которая несла стопку полотенец, отдавила подруге ногу.

– Как это не пришлёт?

– А вот так, – морщась, пробормотала Рамира. – Велел передать, что леди и так утомлена дорогой и обрядом венчания, – бросив быстрый взгляд на Гресту, добавила, словно извиняясь. – Так что сегодня – отдых.

– Ну и ладненько, – не стала спорить я.

Всё-таки из «ванны» пришлось вылезать, вытираться, переодеваться в сорочку. Пока мне сушили полотенцем волосы, я бессовестно клевала носом. Как добралась до постели, даже не помню. И даже приглушенные голоса Гресты и Рамиры в смежной комнатке для прислуги не помешали, хотя вообще-то сон у меня всегда был чутким.

Засыпая, я накрыла ладонью анам на плече и уже привычно порадовалась, что выиграла у смерти ещё один день. Сколько там мне предрекала в её мире Катлина? Так вот, бывшая леди крупно просчиталась. Я выжила. И выживу, несмотря ни на что. Ещё и найду способ отплатить ей за «добро». Вот не знаю, как, но найду!

Это была моя последняя мысль. Нет, вру: предпоследняя.

Последняя, прежде чем окончательно погрузиться в блаженное забытье, была о зеленоглазом нагшасе.

Интересно, как он там? Что делает сейчас? Может, получает «благословение» от ещё одной эйвы? Нет, нет, и ещё раз нет! Даже мысль о том, что его губы и руки касаются другой женщины, причинила почти физическую боль, и даже анам почему-то жечься начал.

Хотя… что это я?

Мне этот нагшас нужен был лишь для того, чтобы выжить. И чтобы муж преждевременно не догадался, что его провели. Мы, конечно, увидимся ещё… Наверняка ведь увидимся! Но оба сделаем вид, что не узнали друг друга. Ему не даст сказать обо мне принесённая клятва, а мне… естественный отбор.

Но никто и ничто не помешает думать о нём. Каждую ночь. Видеть мысленным взором, как живого. Честное, открытое лицо. Искреннюю улыбку. Эти невозможные, зелёные… смеющиеся глаза. Снова ощущать, какие жёсткие, какие непослушные на ощупь его волосы. Гладкая кожа и стальные мускулы под ней. Вспоминать его сильные руки, которые умеют быть такими нежными…

Я ведь даже имени его не спросила. Постеснялась…

Нагшас вдруг предстал перед мысленным взором.

Просто высветился из темноты, и та стыдливо отступила назад.

А он просто смотрел на меня. С такой теплотой и нежностью, что сердце защемило, а в горле стал ком.

Я рванулась вперёд, коснулась пальцами этой его раскрашенной щеки, а он, как тогда, поверх свою руку положил. И по-прежнему смотрит, вглядываясь, казалось, в самую душу.

И хочется что-то такое ему сказать, такое… чтобы понял, что он для меня был… особенным. Хотя почему «был»? Что-то внутри подсказывает, что таким и останется. Навсегда. Вообще навсегда. Но вместо этого почему-то вырывается:

– Надеюсь, лорд не в курсе, какой был анам у Катлин.

И нагшас, который уже склонился к моему лицу так низко, что вот-вот поцелует, вдруг отшатнулся, нахмурился.

– Погоди, воин, – зову его так жалобно. – Прости меня. Прости, пожалуйста, я не то хотела сказать.

– Эйва… – И от звуков его хриплого низкого голоса с едва уловимыми интимными, очень тёплыми нотками внутри так хорошо, что ничего больше и не надо…

– Эйва! – Он почти выкрикнул это. И взгляд его изменился! Глаза сощурились, а губы сжались в одну линию. – Эйва! Тебе грозит опасность!

– Что? Какая опасность? – успеваю спросить я, и начинается землетрясение, а нагшас исчезает.

Землетрясение оказывается вовсе не землетрясением, а Грестой, которая нещадно трясёт меня за плечо.

– Просыпайся! Просыпайся же, говорят тебе!

Я сонно хлопаю глазами и ничегошеньки совершенно не понимаю.

Обе служанки склонились надо мной с какими-то торжественными лицами.

– Проснулась, – констатировала Рамира.

– Что происходит? – хриплым со сна голосом спросила я. Недовольно так спросила, потому как за открытым окном – тьма, хоть глаз выколи. – Ночь-полночь…

– Лорд требует тебя к себе, – сообщила Греста, а у меня вдруг перед глазами померкло, как за этим окном.

«И привез гонец хмельной в тот же день приказ такой…»