Ольга Иконникова - Дочь кукушки

Лорена приехала в Аранак в сопровождении тети. Поскольку о грядущей помолвке еще мало кому было известно, ее приезд не был отмечен особыми празднествами. К тому же в замке в этот момент было немало других гостей – герцог устраивал охоту, и к нам съехались дворяне из близлежащих поместий. В основном, это были друзья отца – такие же почтенные седовласые воины, как и он сам.

Из тех, кто присоединился к нашему, молодому, обществу, можно было назвать только барона Клода Шарле – элегантного и остроумного мужчину лет двадцати пяти. Он оказывал мне недвусмысленные знаки внимания, которые заметила даже герцогиня.

– Тебе стоит присмотреться к его милости, Алэйна! – посоветовала она.

Матушка пришла в мою комнату специально, чтобы поговорить со мной об этом. Она так редко удостаивала меня своим вниманием, что я растерялась и даже не предложила ей присесть.

– Ты же понимаешь, – продолжила она, – что не можешь рассчитывать на лучшую партию. Он не богат, но у него, по крайней мере, есть титул. Думаю, барон согласится закрыть глаза на твое происхождение.

Я не знала, действительно ли она хотела проявить заботу или, напротив, намеренно пыталась меня обидеть, но я снова, как и много лет назад, почувствовала себя кукушонком.

Может быть, я и прислушалась бы к ее словам и обратила бы внимание на барона Шарле, если бы место в моем сердце не было занято Артуром. Я даже представить не могла, что пойду под венец с другим мужчиной. Я понимала, что не могу надеяться, что он когда-нибудь испытает такие же чувства ко мне, но готова была просто находиться рядом, в Аранаке – чтобы видеть его каждый день, пусть даже и с другой.

Но слова матушки натолкнули меня на мысль, что барон появился в замке не просто так, а именно для того, чтобы сделать мне предложение. Быть может, такого было желание не только герцогини, но и самого герцога. Это испугало меня – противиться воле отца я бы не стала. Но нет, его светлость уделял Шарле не более внимания, чем остальным гостям.

Но если барон всё же питал в отношении меня матримониальные планы, следовало предостеречь его от этого необдуманного шага. И я постаралась как можно меньше времени проводить в его обществе, а когда однажды на прогулке в парке мы вдруг остались с ним вдвоем, я сослалась на головную боль и поспешно удалилась в свою комнату. Я надеялась, он понял, что я не расположена выходить за него замуж.

Не доставляло мне удовольствия и общество Лорены. Я боялась, что мне велят развлекать ее целыми днями, но, к моей радости, это не потребовалось. Всё свободное время де Вилье предпочитала проводить с герцогиней. Они отлично поладили, и видно было, что будущая невеста весьма нравится матушке.

Впрочем, в первые дни Лорена была со мной весьма любезна, и всякий решил бы, что мы с ней – закадычные подруги. Вивьен, еще не оправившаяся после отъезда шевалье де Орсера, редко выходила к гостям, и графиня пыталась заручиться поддержкой хотя бы одной сестры своего жениха.

Хотя ее показная симпатия ко мне исчезла довольно быстро. Уже через неделю, когда утром мы встретились с ней в саду, Лорена не просто не поздоровалась со мной, а даже брезгливо отдернула край своего пышного платья, как будто даже такое касание могло ее скомпрометировать.

– Что же вы раньше, мадемуазель, не рассказали мне, кто вы есть на самом деле? – фыркнула она и отступила еще на шаг. – Тогда я не удивлялась бы вашей странной дружбе с Николь Дюран. Вы одного поля ягоды! Хотя у Николь даже есть перед вами одно несомненное преимущество – она хотя бы рождена в законном браке! Вы не можете похвастаться даже этим!

Герцогиня рассказала ей всё. Этого следовало ожидать. Нет, я не сердилась на матушку. Будущая жена Артура имела право знать правду.

– Вам повезло, что я не намерена возвращаться в пансион, иначе я потребовала бы вашего исключения. Да, я знаю, что герцог не делает различий между вами и своими детьми, но все остальные не обязаны поступать так же. Его светлость уже не молод и не вполне здоров. Когда титул перейдет к Артуру, я добьюсь, чтобы вас прогнали из замка. И не вздумайте хоть кому-то передать мои слова – вам всё равно никто не поверит. Послушайте доброго совета – вам лучше убраться из Аранака сразу же после нашей с Артуром свадьбы.

Сам Артур как раз показался на садовой дорожке, и на лице Лорены появилась слащавая улыбка:

– А я как раз говорила Алэйне, что сегодня, наверно, будет дождь.

– Да, – кивнула я, – определенно будет – слишком уж расшипелись змеи.

В тот день я отказалась и от обеда, и от ужина. Сначала я хотела рассказать обо всём герцогу, но потом решила, что не имею права расстраивать его – он и так сделал для меня немало, ни к чему было ссорить его с будущей невесткой.

Лорена была права в одном – мне следовало подумать, что я буду делать, когда она станет хозяйкой замка. Я даже была благодарна ей за то, что она заставила меня задуматься об этом сейчас.

Я пожалела о том, что не умею ничего, чем могла бы заработать себе на хлеб и впервые подумала о браке с бароном Шарле как о чем-то вполне возможном. Но мысль выйти замуж всё-таки была снова отвергнута – сначала следовало попытаться поискать места в пансионе. Быть может, проучившись еще год, я смогу остаться там уже в качестве воспитательницы?

Днем состоялась охота, а вечером мужчины пировали. Женщины на ужин приглашены не были – отец считал, что там могут прозвучать шутки, не предназначенные для наших нежных ушей.

Я почти весь вечер провела у Вивьен. Она по-прежнему почти не выходила из своей комнаты. Нежелание общаться с гостями она прикрывала мигренью, и никто, кроме нас с Артуром, не догадывался, чем на самом деле объяснялось ее дурное настроение.

Мы поужинали принесенными горничной суфле и фруктовым пирогом. А потом Ви попросила меня отнести в библиотеку томик стихов, который еще совсем недавно был ею так любим.

– Спрячь его где-нибудь на самой дальней полке, – сказала она.

– Я могу отнести его на кухню, на растопку, – предложила я.

Она замотала головой:

– Нет, не нужно. Может быть, когда-нибудь я снова захочу их прочитать.

Это обнадеживало.

Я, как и просила Ви, спустилась в библиотеку и поставила книгу в шкаф, где стояли самые запылившиеся книги – туда не добирались даже горничные.

Когда я возвращалась из библиотеки, было уже довольно темно. Пиршество закончилось, и гости разбрелись по своим комнатам.

Я думала о Вивьен и настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула, когда распахнулась дверь одной из комнат.

Я охнула, поднесла руку к груди.

– Простите, ваша светлость, я, кажется, вас напугал, – барон Шарле стоял на пороге своей опочивальни.