Екатерина Звонарь-Елисеева - Единая энергия любви

Те, недолго думая, приняли его предложение единогласно. Торэ-Ин улыбнулся про себя – разве, есть выбор у осужденных за преступления против собственной же расы? А жизнь на Тэфрии в развитой цивилизации, возможно, приблизит их к расширению границ собственного сознания и приведет к пониманию вещей, происходящих во Вселенной. Несмотря на то, что все они – преступники: убийцы, воры, насильники и Великая Энэрва знает, кто еще. Хотя, если быть честным, даже живущие на Тэфрии люди, не будучи преступниками, не отличались особым прилежанием к познанию мира и его законов, ограничиваясь лишь тем, что удобно устроились и ни в чем не знали нужды.

– Кстати, один маленький совет или предупреждение, как вам будет угодно, – генерал поднял руку, привлекая к себе внимание. – Те из вас, кто решит вернуться к ремеслу, за которое вас осудили ваши соплеменники, будут уничтожены на месте. К тем, кто получил еще один шанс прожить достойную жизнь, но им не воспользовался, жалости не ждите. Они понесут заслуженное наказание. Это понятно?

Спасенные земляне ошарашено уставились на тэфрийца, но потом на их лицах появилось понимание ситуации.

– И еще. Кто среди вас старший? – спросил генерал.

Взоры землян устремились на худого человека с маленькими глазами. Тот вышел вперед, представился Джереми Янгом, капитаном транспортировщика «Немезида» и умолк.

– Так это вы пилотировали ваш спасательный аппарат? – воскликнул Эйтн.

– Нет, – четко и уверенно ответил тот.

Тэфрийцы удивленно переглянулись.

– Тогда кто его пилотировал?

Земляне замолчали и принялись упорно рассматривать пол.

– Кто пилотировал ваше судно? – более громко и нетерпеливо повторил Торэ-Ин.

– Она, – Джереми Янг вздрогнул и указал на землянку, все еще находящуюся в медикапсе.

– Женщина?! – изумленно переспросили в один голос тэфрийцы.

– Она – что сумасшедшая? – переспросил старший помощник.

– Нет, – прочистив горло, ответил Джереми Янг, с трудом ворочая языком, – она ненормальная.

Тэфрийцы не придали значения смыслу его слов, пропустив их мимо ушей, и вернулись к своим делам. А уже спустя минуту-другую конвоиры проводили землян в отведенную им жилую зону. В медицинском отсеке остались бортовой врач Максар и лорд Леорса.

– Как их жизненные показатели? – поинтересовался Торэ-Ин.

– В норме для их вида.

– А с ней – что? – он покосился на медикапсу.

Максар вздохнул:

– Тяжелая травма грудной клетки, сильно пострадала голова, а нога – пустяки. Процесс у нее идет дольше, чем у других, но вполне успешно. Не волнуйтесь, генерал, она, равно как и остальные, составит неплохую пару тем землянам, что живут на Тэфрии.

– Пару, – глухо повторил Торэ-Ин и приблизился к капсуле.

Подняв ладонь над прозрачным куполом, он сконцентрировался, а потом резко ее отдернул, будто получил сильнейший ожог. Сжав руку в кулак, он спрятал ее в карман брюк, все еще не веря своим ощущениям. Это просто невозможно! Не может быть! Чтобы унять бешено заколотившееся сердце, лорд Леорса молнией выскочил из медотсека и направился на капитанский мостик. Сверив навигационные звездные карты и задав курс родной галактики, капитан отправился в свою каюту.

Пытаясь отвлечь свои заметавшиеся мысли и успокоить надрывающееся сердце, Торэ-Ин расположился за своим столом и взялся за чтение поступивших секретных отчетов исследователей. Они долго искали планеты с богатыми залежами серебра и платины и все безуспешно. Двадцать девять из тридцати разведывательных экспедиций возвращалась ни с чем, а удача оставшейся была кратковременна и иллюзорна: металла оказывалось мизерное количество и развертывание добычи получалось дорогостоящим и бессмысленным делом. Лорд Торэ-Ин Леорса, как и его отец Иро-Иту, будучи инициаторами этих поисков, получили одобрение правящего императора и его советников. Зависимость от земных поставок столь драгоценных металлов начинала изрядно напрягать тэфрийцев. Земляне, скоро поняв острую нужду тэфрийцев в этих ценных металлах, стали требовать выполнения самых своих немыслимых пожеланий.

Торэ-Ин взъерошил челку, покрутил в пальцах кончик косы и глубоко вздохнул. Строчки в секретных отчетах расплывались перед глазами, прочитанная информация вылетала из головы. Из мыслей не шла землянка и собственные смятенные чувства. Даже подушечки пальцев той руки, что соприкоснулась с энергиями этой девушки, до сих пор покалывало.

Перед ужином, Торэ-Ин вернулся в медотсек, чтобы еще раз проверить свои ощущения. Землянка все еще находилась без сознания, но купол медикапсы уже был убран. Тэфриец осторожно приближался, одновременно опасаясь и безумно желая дотронуться до девушки. Его главной целью стало стремление опровергнуть свои первоначальные ощущения.

Он внимательно рассматривал ее, мирно и неподвижно лежавшую в медикапсе. М-да, эти землянки творили со своими волосами нечто непонятое – желание остричь под корень, изменить цвет, сделать из прямых кучерявые и наоборот вызывали в нем отторжение. Почему бы просто не принять то, чем одарила природа? Он снова провел ладонью над ней, только теперь остро ощущал тепло ее тела. И – да, как ни прискорбно это было признавать – его собственные энергии нашли отклик в ее энергиях. Какое унижение! Потом взгляд Торэ-Ина упал на странный черный знак под ключицей. Пальцы как-то сами собой легонько опустились на кожу. И вновь ослепительная вспышка поразила его.

Не успел он отдернуть свою руку, как женщина открыла глаза и резко перехватила его запястье. Реакция еще никогда его подводила, с удивлением отметил Торэ-Ин, и ту же секунду едва не задохнулся от безумно сильного вброса самой вкусной и живительной энергии во все клеточки своего тела. А потом он увидел ее глаза: большие, удивительного и несвойственного для тэфрийцев цвета – ярко-зеленые с темным ободком, обрамленные черными ресницами, и понял, что пропал.

Ей снилась мама. Она настойчиво звала к себе, широко раскрывая объятия, приглашая вновь прижаться к ее груди. Стоп! Но ведь мама отдала душу Господу на Лете вот уже как шесть лет назад. Сквозь тающую дымку забытья, Рина ощутила прикосновение к своему телу и нахмурилась. Вздрогнув, она перехватила чью-то крепкую руку, и, судорожно дыша ртом, подскочила.

Придя в себя, она думала уже придержать рукой свою отваливающуюся от изумления челюсть. Также остро хотело потереть глаза – уж не галлюцинации у нее?! Перед ней стоял потрясающий экземпляр мужской красоты неопределенной ею пока расы. Высоченный и широкоплечий, отлично сложенный и вполне возможно невероятно сильный. На нее взирали необычные глаза, фиолетовые с золотистыми прожилками, со зрачками в виде семиконечной звезды. Серебристо-пепельные волосы были заплетены в толстую косу, отрезанная наискосок челка, однако, не скрывала глаз, и заостренных кверху ушей, под тонким носом с подрагивающими ноздрями полные чувственные губы мгновенно сжались в узкую линию. А кожа – это что-то потрясающее – светлая и сверкающая, она переливалась перламутровыми оттенками. Вот это образчик, пронеслось в мыслях Рины.