Мира Медунова - Супруг для вампира

На протяжении всего запоздалого обеда он пребывал в необычной для самого себя задумчивости, в какой-то даже легкой сонливости, совершенно ему не свойственной, а по возвращении в комнату застыл на пороге, озадаченный собственным странным состоянием, после чего снова вышел и закрыл за собой дверь.

На улице к этому времени уже было темно, и от того пышные коридоры замка казались как будто еще мрачнее. Мирайе нигде не было видно, как и других ноктов, и Джек неторопливо двинулся вперед по левому коридору.

Благодаря ярким оранжевым лампам, висевшим всюду на стенах, освещение здесь было превосходным, и все же атмосфера сильно отличалась от той, что была днем, хотя Джек не сразу осознал это. Он блуждал в одиночестве по замку, по его блестящим безжизненным комнатам, по золоченым залам и безмолвным коридорам и чувствовал странную оторванность как от времени, так и от всей своей прошлой жизни. И еще: кто-то будто выкрал все мысли из его головы, так что какое-то время он был словно лунатик: двигающийся, но ничего не осознающий.

Как долго это продолжалось, он бы и сам не смог сказать, но в какой-то момент что-то будто толкнуло его изнутри, и он остановился посреди длинного желтого коридора, совершенно не помня, по какому маршруту он вообще до него добрался.

Хуже того, он вдруг осознал к своему глубокому изумлению, что все это время, наверно, еще с самого утра, а то и раньше, он пребывал в состоянии какого-то болезненного поиска. Его грызла навязчивая потребность что-то разыскать, что-то, что – он почему-то твердо знал это – определенно находилось где-то в замке!

На первых порах эта потребность была слабой, почти незаметной, а сейчас вдруг разрослась до поистине кошмарного объема. Объем этот был таков, что Джеку стало дурно. Но вовсе не физически. Проблема была в его эмоциональном состоянии.

Однажды, когда ему было лет четырнадцать и он работал по обыкновению в поле, из дома прибежала служанка и сообщила, что на Герберта напал разъяренный бык. Джек тогда не выслушал ее до конца, помчался в ужасе домой, чтобы там с облегчением узнать, что Герберт отделался относительно легко: тремя сломанными ребрами и переломом ноги. История закончилась хорошо, но страх, что он пережил, пока несся в деревню, не зная, что его ждет, был, наверно, самым страшным переживанием из всех, что он когда-либо испытывал в жизни.

И то, что он чувствовал теперь, в этом чужом для него таинственном замке, было сродни тому жестокому чувству. Уверенность, что он должен срочно что-то найти, спасти кого-то, была такой сильной, что его разум чуть не плавился от напряжения. Но у него не было ни единой подсказки, он понятия не имел, откуда взялось это мощное чувство, уже начинавшее сводить его с ума. А, кроме того…

Кроме того, он не мог избавиться от ощущения, что кто-то наблюдает за ним. И наблюдает уже давно, возможно, с самого его появления в замке. Или даже еще раньше.

Омерзительный приступ дурноты заставил его отойти к стене и опереться на нее спиной. Дикое желание отправиться на поиски неизвестно чего приводило его в исступление. Он бы с радостью посмеялся над собственной слабостью, но ему было не до смеха, потому что он совершенно не мог это контролировать! Это было что-то извне, что-то, неподвластное доводам рассудка. Ему казалось, если немедленно что-то не произойдет, он просто разобьет свою голову об стену.

И в этот момент неожиданная, дикая и страшная мысль будто кинжалом вспорола его сознание. Это была даже не столько мысль – уверенность, крепкое и жуткое знание, постепенно переросшее в тихий режущий страх…

– Молодой господин.

Джек дернулся, словно от соприкосновения с чем-то раскаленным, и уставился на выросшего будто из-под земли Мирайе.

– Уже поздно, – сказал нокт совершенно невозмутимо. – Если вам угодно, я проведу вас в вашу комнату.

Странным, прямо-таки шокирующим было то, что Мирайе никак не прокомментировал его состояние, которое Джек сейчас был просто не способен скрыть. Хотя бы из приличия стоило осведомиться, все ли с ним в порядке, но Мирайе этого не сделал. Впрочем, Джек не придал этому того значения, которое придал бы еще минуту назад. Теперь он знал, что все в этом месте были против него.

Следуя за Мирайе в обратном направлении, он по-прежнему чувствовал себя раздавленным и угнетенным, но теперь, по крайней мере, он знал, в чем заключалась причина его страха.

Войдя в комнату, он первым делом затушил все лампы, после чего сел на кровать, даже не думая готовиться ко сну. Он сильно подозревал, что со сном у него теперь все будет обстоять чрезвычайно печально. И, надо сказать, подозрения эти не были лишены оснований.

Та зловещая мысль, убежденность, которой он почему-то не мог не доверять, вновь погребла его под своей каменной массой. Убежденность в том, что граф Малфред Элермонт, тот самый вампир, так напугавший его в детстве и вовсе не исчезнувший, как он думал, из его жизни, прямо сейчас был где-то в стенах замка.

ГЛАВА 5

ПРОДОЛЖАЯ ПОИСКИ

Наверно, Джек и сам не знал, на что конкретно рассчитывал, соглашаясь на все это безумие. Уж точно, он не ожидал ничего хорошего и совсем не думал, что останется здесь на всю жизнь. Им руководило чувство, схожее с острой физической потребностью, например, жаждой или необходимостью в отдыхе. Это не было праздным любопытством, это было чем-то, что он не мог оставить без внимания.

Он готов был встретиться с разными неприятностями, даже ужасами, но точно не с тем, что окружало его сейчас. А это было полное неведение и невозможность хоть как-то приблизиться к разгадке сгустившейся вокруг него жестокой тайны.

Он уже не пытался даже анализировать, с чего ему вообще пришло в голову, что Малфред Элермонт находился в Диамондике; у него не было ни единой причины так думать, да и вокруг никто этого не подтверждал, но ему и не требовались подтверждения. Он просто знал это, знал так твердо, что о спокойной жизни здесь ему нечего было и мечтать. Он и не мечтал. Он просто тихо сходил с ума.

Первые три дня прошли еще более-менее благополучно. Наверно, потому что он еще верил, что сможет отыскать хозяина дома и получить, наконец, ответы на свои вопросы. Он исследовал замок дни напролет, заходил во все комнаты, чуть ли не проверял в шкафах и за шторами, пока до него, наконец, не дошло, что столь могущественный вампир не стал бы прятаться так глупо и вообще, скорее всего, не стал бы прятаться. Несомненно, он был в замке, но в той его части, куда Джеку не было доступа. А в том, что здесь были такие места, юноша даже не сомневался.

При следующей же встрече он объявил Неандеру Шему:

– Я знаю, что он здесь. Скажи мне, где именно, пока я еще держусь в здравом рассудке.