Валентина Гордова - (Не)приятность для дракона

– Потому что я так сказала. Есть возражения – пожалуйста, я готова с ними ознакомиться… в письменном виде, в трёх экземплярах. Заявления принимаются исключительно по нечётным дням с полудня до шести вечера. Всего доброго, Кени, пошли!

Я первая покинула кухню, в которой теперь царила гробовая тишина, нарушаемая лишь бульканьем чего-то в кастрюльках. Кенелим вышла через несколько секунд после меня, закрыла за собой дверь, отрезая нас от любопытных глаз, и испуганно на меня посмотрела.

Реально испуганно, а ещё виновато и явно испытывая чувство стыда.

– Леди Янир, – робко начала она, опустив взгляд и сцепив руки.

– Передумала? – Вздохнув, догадалась я.

Она виновато поджала губы, втянула голову в плечи и слабо кивнула.

Вздохнув ещё раз, невольно вспомнив о Правителе, заразившем меня этой плохой привычкой, я положила ладонь на плечо Кени, привлекая её внимание. Вздрогнув, девушка подняла на меня несмелый взгляд. И чуть расслабилась, когда я ей успокаивающе улыбнулась.

– Понимаю, – покивала я с умным видом, подумала обо всём хорошо, а затем улыбнулась шире и радостно её обрадовала: – но поздно!

– В-в смысле поздно? – Дёрнувшись, отшатнулась она в сторону, разрывая наше прикосновение.

– Передумывать поздно, – пояснила я ей.

– Почему поздно? – Бледнея, выдохнула она, прислонившись спиной к стене.

Просто отступать больше некуда было.

– Потому что теперь уже мне интересно, что из этого выйдет, – честно призналась я ей, – всё, хватит бледнеть, а то свалишься сейчас. Давай, бери себя в руки и пошли.

– Куда? – Пискнула она перед тем, как я самолично схватила её за тонкое запястье и потащила за собой.

Остановившись почти сразу, я опустила взгляд вниз, а её руку, взяв обеими своими, наоборот, поднесла ближе к глазам.

– Куда надо, – задумчиво ответила ей, крутя кисть в разные стороны, – косточка выпирает, сухожилия видно, пальчики тонкие, – замолчав, ещё раз всё оглядела, затем перевернула тыльной стороной и разочарованно вздохнула, – венок не видно. Почему у тебя венок не видно? Ты же на кухне работаешь, от труда они должны потемнеть и просвечивать. Иногда даже вздуваются немного.

– Вы что делаете? – Просипела она, боясь от меня отойти, хотя именно этого и хотела.

Я просто покрутила перед её носом своей рукой, но, когда её взгляд стал ещё более непонимающим, раздраженно вздохнула и пояснила:

– Смотри, у нас руки почти одинаковые. Только у меня венки видно… и пальцы немного длиннее.

Сведя тёмные брови у переносицы, Кени одарила меня таким взглядом, будто я была как минимум умственно отсталой. Но прошла пара секунд, она опустила заинтересованный взгляд на мою руку, несмело взяла её, поднесла к своему лицу и стала задумчиво рассматривать. Крутила она её, конечно, осторожнее и боязливее, но рассматривала с не меньшим интересом, чем до этого я её.

– У вас руки ухоженные, – подвела она в конце концов итог окрепшим голосом, – ногти длиннее, кожа мягче и нежнее.

– Это ерунда, – отмахнулась я, – пара секретов от Радомиры и у тебя руки будут такими же нежными, а ногти длинными.

Она вскинула на меня взгляд и тут же отвела его, криво улыбнулась и добавила:

– А ещё у вас вот здесь, – она указала на большой палец правой руки, – шрамик небольшой. У меня шрамов на руках нет.

Наверно, следовало смолчать или рассказать душещипательную историю о том, откуда я этот шрам получила. Но проблема в том, что я этого даже не помню, а потому вместо истории Кени получила участливый вопрос:

– Хочешь, мы тебе такой же сделаем?

Кенелим дёрнулась, как от сильного удара, уронила мою руку, отшатнулась в сторону и оттуда воззрилась на меня с неподдельным ужасом.

– Расслабься, – посоветовала я ей с улыбкой, чувствуя странное удовлетворение, – ничего я тебе делать не буду. А теперь пошли.

– Куда? – Вновь спросила она, но всё же пошла следом за мной.

То есть, она больше не отказывалась от нашего вчерашнего плана. Тьма, да это практически моя безоговорочная победа.

– Делать из тебя красотку, – хмыкнула я, уже мысленно представляя, что нас ожидает сегодняшним днём.

Это будет незабываемо.

И, Тьма побери, это и было незабываемо!

– Рада, что ты творишь?! – Ворвался в мои покои Правитель собственной грозной персоной, распыляя ощущение опасности на пару ближайших километров.

Рада, она же я, в этот момент творила что-то фееричное, стоя посередине своей гостиной.

– Смотрите, – подняв над головой кружевную чёрную ткань, радостно улыбнулась я дракону, – красивая, правда?

Он ничего не ответил мне. Выразительно оглядел столпившихся вдоль стен мужчин и женщин… Здесь их было много. Портные, ремесленники, несколько артефакторов, тройка придворных магов, с полдесятка стражников, две кухарки и ответственный за сохранность библиотеки господин Поридис.

Именно из-за последнего мы все теперь и были вынуждены находиться в малоприятном обществе Правителя. Он с подчёркнуто вежливым выражением лица внимательно оглядел всех бледнеющих придворных, не забыв ни одного, затем показательно медленно, стараясь устрашить всех ещё больше, сложил руки на могучей груди. И, направив пристальный взгляд на меня, вкрадчиво поинтересовался:

– Что здесь происходит?

Подумав немного, опустив руки и не демонстрируя более проигнорированную ткань, я задала встречный вопрос:

– А вы почему интересуетесь?

– Хм, – выразительно протянул Правитель, задумчиво надул губы, покивал с умным видом и откровенно издевательским голосом ответил, – наверно, не потому, что половина моего двора пропала в неизвестном направлении, а библиотека, древняя, между прочим, и очень ценная, подверглась нападению, в ходе которого лишилась нескольких запретных фолиантов и библиотекаря.

Как-то неосознанно все мы повернулись к моложавому старичку в тёмном балахоне. На его седых волосах виднелась отчётливая проплешина, скукоженные руки чуть дрожали, как и подкашивающиеся ноги, но выражение лица было решительным, почти упрямым. Я невольно прониклась к этому мужчине уважением. В его возрасте и с его здоровьем покинуть родные стены библиотеки, заявиться ко мне и требовать вернуть украденные книги, было настоящим подвигом.

Как-то инстинктивно, не отдавая себе отчёта в собственных действиях, я откинула кружевную ткань за спину, прикрывая прирытые остальной тканью книги. Те самые три запретных фолианта, которых мне даже касаться запретили, не говоря уже о наглом воровстве.

Была надежда, что среди вороха разноцветных тканей, окружающих меня со всех сторон, щедро разбросанных по полу чьей-то заботливой ручкой, книги не найдут.

Надежде было суждено сдохнуть в мучительных конвульсиях.