Ксения Аникина - Сон Ворона

Посмотрела в зеркало. Зауженные брюки, горчичная блузка и жакет. Каблуки, сумка-портфель и высокий пучок. Получилось по-деловому. Решила разбавить строгий вид и надела мои любимые сережки в виде голубков, которые мне подарила мама. Они были из недрагоценного металла белого цвета. Голубки устремлялись вверх, и я была уже готова лететь навстречу событиям этого дня.

Встретились дружной компанией в холле гостиницы и побежали к метро, лавируя между лужами. Надо было ехать в центр, дорога занимала час, и это сыграло нам на руку. Выдалось время, чтобы обсудить предстоящую встречу. Пробежались по списку вопросов для министра и прикинули вопросы, которые можем услышать от него. Продумали и ответы на них. Предположили, что он может попросить нас поделиться трудностями в работе. Заинтересуют ли его наши предложения по оптимизации работы. Немножко посплетничали. Коллективчик у нас подобрался в основном женский. Ну, конечно, кто пойдет на работу с большим объемом бумажной волокиты, огромной ответственностью и маленькой зарплатой?

Наши дамы проявляли интерес к Воронцову не только как к министру. Резюмируя все высказывания девушек, я поняла, что человек он жёсткий и требовательный, об этих его качествах они говорили чаще всего. Его уважали подчиненные, несмотря на очень властный характер. У него была феноменальная память и желание контролировать всё и всех. При этом он обладал острым умом, был наблюдателен, эрудирован. Он мог поддержать любой разговор, но чаще был немногословен. До этого момента я думала, что таких людей не бывает.

Про личную жизнь говорили много, и если честно, большую часть времени, но это всё были фантазии и сплетни, так как большей информацией, чем есть в интернете, никто не располагал. Женат, двое детей.

Здание министерства впечатлило своей статностью и строгостью. Постройка советских времен с большими колоннами и серыми стенами, государственный герб на воротах у входа и российский флаг. Паспортный контроль, металлоискатели. Внутри значительно скромнее, чем снаружи, – среднестатистическое государственное бюджетное предприятие.

После обеда перед встречей с министром оставалось пятнадцать минут свободного времени, и все сгруппировались по интересам. Большинство направились в конференц-зал занимать места, кто-то в «место для курения», я же решила выйти на свежий воздух. Дождь закончился, оставив после себя лужи и груды грязного разбитого льда. Погода шептала, и холодный северный ветер гнал, не зная усталости, черно-серые тучи. созерцание декабрьского неба закончилось для меня неприятно: чёрный Porsche, проехав по самой большой и грязной луже, окатил меня с головы до ног. Краем глаза я заметила, что за рулем была яркая брюнетка.

– Твою мать! – вырвалось у меня.

Сумка. Влажная салфетка. Ругательство. Лестница. Уборная. Вода. Бумажные полотенца. Ругательство. Состояние подавленности и злости. Казалось, что мое негодование можно было почувствовать за пару метров от меня. Самый ответственный момент дня, и я в буквальном смысле села в лужу. Лучше не придумать!

Оттирая с одежды грязные разводы, я потратила кучу времени. Пулей в конференц-зал. Прошмыгнула в открытую дверь и была самой последней, о чем мне подсказало недовольное лицо нашего куратора. Все расселись по местам. Моей задачей было, не привлекая внимания, занять свободное место. Конечно же, все крайние места были уже заняты. Где уже этот чертов стул?

– Кристина Игоревна, добрый день. Пожалуйста, проходите, – здесь есть свободное место. Прошу вас, садитесь рядом, – низкий мужской голос с хрипотцой заполнил, как мне показалось, все пространство.

В зале установилась полная тишина. Это мне? Кто-то назвал мое имя? Я подняла глаза и увидела полную аудиторию, в которой все как один смотрели на меня.

О господи!

Как глупо стоять в центре конференц-зала, где все готово к началу и главный гость ждет только тебя. Если бы я вдруг провалилась сквозь землю – это было бы самым подходящим завершением события этого дня. Но случилось самое ужасное. Кто-то публично обратил внимание на меня и мое опоздание.

От смущения я зажмурила глаза. Я почувствовала, как кровь хлынула к щекам, наверняка на моем лице они полыхали как помидоры. Ну все, хватит, пора сдаваться. Умирать так с музыкой. Собрав все силы, я уверенно подняла голову и дерзко посмотрела в сторону обладателя самого невероятного голоса, который мне когда-либо приходилось слышать в реальной жизни. Это Воронцов пригласил меня сесть рядом с ним!

Я всегда мечтала слышать и слушать в живую Тима Стормса 1 1 Тим Стормс – американский певец. Дважды внесён в Книгу рекордов Гиннесса за «Самую низкую ноту, произведенную человеком» и «Самый широкий вокальный диапазон». . Какие-то невероятные вибрации тела вызывает у меня мужской низкий тембр голоса. Будто в моем теле натянута струна – легкая, невесомая и совсем неощутимая. Но стоит услышать определенный тембр, и мое тело в технике нисходящего слайда, применяемой в игре на гитаре, начинает свою музыку. Зарождаются звуки в районе солнечного сплетения – плачущая вибрация разрывает грудную клетку. Спускаясь вниз, звук заканчивает свой путь внизу живота, полностью там растворяясь и задев все самые чувствительный рецепторы. Остается сладкое послевкусие… хочется еще и еще. Кажется, тело не знает предела. Как хищник ищет источник звука и жадно поглощает его снова и снова, утоляя жуткий голод.

Мы встретились взглядами. Холодный пот окатил меня с ног до головы. И я уже не понимала, то ли меня снова окатил черный Porsche, то ли прямо из потолка грянул гром и ливень окатил меня прямо в центре конференц-зала. На физическом уровне я почувствовала, где у меня располагается сердце. Мне казалось, что с рёвом и криком оно вырывалось наружу.

Помню, в школе на уроке химии мы проводили очередной опыт. Он обещал быть интересным, потому что был связан с огнём. Опасность и неизвестность всегда притягивают. Учительница подробно рассказала о правилах безопасности, напомнила о краниках с водой, встроенных прямо в парту, и мы приступили. Каждый шаг опыта мы делали по очереди с моей соседкой по парте. И вот мы дошли до самого интересного. Она должна была поджечь сухое горючее и нагреть пробирку со специальным раствором, которая располагалась на штативе. Что-то пошло не так. Разлетается в её руках горючее вещество и разбивается пробирка. Химический раствор обливает парту, все тетради и мою руку. Вспыхивает огонь на парте, а вслед за ней на кисти моей левой руки. В тот момент я не чувствовала боли, я помню, как продолжала сидеть за партой и смотреть на руку в огне. А главное, я помню, как билось моё сердце. Всё затихло вокруг, и лишь в голове, в ушах я отчетливо слышала только стук своего сердца. Учительница быстро отреагировала, залила водой из ведра, в котором мыла меловую тряпку, парту и меня вместе с партой. Руку мне потом обработали, наложив бинтовую повязку, и все закончилось благополучно. Но я на всю жизнь запомнила горящую руку, отсутствие боли и громкое биение сердца в ушах. Сейчас я стояла в центре зала, где сидел он и смотрел мне в глаза. Не было горящей парты и руки в огне, как и не было полной аудитории коллег, но так же бешено колотилось сердце в груди и ушах…