Зиновья Душкова - Звезда Суламифи

Луна блеснула в окошке, и стало как-то светлее на душе: всё-таки – свет. Суламифь села и, прислонившись к голой стене, стала наблюдать за ночным светилом. Что-то загадочное несла в себе Луна, и эту загадку могло разгадать только мудрое сердце Соломона, постигшее тайну мира небесного. Венец незнания являли все смертные, окружавшие трон возлюбленного, и Суламифь причислила себя к этой серой массе, пребывающей во мраке неведения. Чем же она могла завоевать его Любовь, когда ничем не отличалась от окружающих? И разве красота её может соперничать с царственно великолепными ликами окружающих его женщин? Ни речью волшебно чарующей не может она заворожить слух царя, ни поступью мыслей грациозных, ни царственною осанкою красавиц, гордо несущих себя, как сокровищницу полную. Конечно, ни богатством одеяния и ни блеском драгоценностей приворожить взор любимого она не может. Всё, что может дать ему, это – любящее сердце. Возможно, другие женщины не могли преподнести ему сей дар, и в любви их было больше себялюбия. А себя Суламифь не любила – это точно. Её сердце было настолько полно Любви ко всему её окружающему, что для себя там не оставалось места… Луна скользнула, собираясь покинуть отрезок видимости, отведённый ей оконцем малым. И стало тревожно оттого, что тьма опять может сгуститься. Суламифь умоляюще взглянула на Луну и тут же получила в дар прекраснейший серебристый луч, который как бы сказал ей:

– Всё ещё вернётся!

В мгновение ока девушка перенеслась на берег реки и увидела отражённую в воде звезду.

– Как могла я проспать столько бесценных часов! – с ужасом подумала Суламифь.

Слишком легко проспать счастье своё и неимоверно трудно вернуть утраченное. Но бездна отчаяния пусть не коснётся сердца любящего, ибо и это пройдёт!.. Луна исчезла из поля видимости, исполнив свой долг перед девушкой, и теперь устремилась на ту часть неба, что будет доступна взору того, кто ныне не спит, пребывая в раздумьях тяжких. Светило постарается внести свет, чтоб хоть как-то облегчить участь влюблённого…

Соломон взглянул на небосвод, и серебряный диск Луны показался ему сегодня более нежным, чем прошлой ночью, он как будто сопереживал и светом своим старался сгладить мрак, всей тяжестью навалившийся на душу царя. Сострадание, переходящее в нежность, нёс каждый лучик, устремлённый на помощь сердцу любящему. И всё это ночное небо, испещрённое искринками звёзд пылающих, по мере сил пыталось внести чувство радости и усмирить бег разноречивых чувств, бушевавших в груди. Соломон всем сердцем ощущал Любовь, проливаемую с небес, и был бесконечно признателен каждому светилу, щедро источающему дар свой…

– Небо! Возлюбленное Небо! Как можешь ты смотреть на эту грязь и безволие людское, на лицемерие и ханжество?! Спокойно и мудро изливаешь ты Свет на головы тех, кто хулит тебя, и ни на миг не охладевает светлая Любовь твоя к этим жалким двуногим существам…

– Ты – частица Наша, – донеслось с Небес, – и таким же даром владеешь: согревать сердца людские.

Да, Соломон никогда не испытывал ненависти и чувства вражды даже к тем, кто предавал его. Он открыт был каждому и готов был протянуть руку помощи самому ярому врагу. Но условия жизни требовали от него сохранения внешней суровости, и, будучи первым Воином, он не мог выказывать всей нежности чувств, царивших внутри… Не слишком ли холоден он и не ранит ли сердце Суламифи милой словом неосторожным или жестом необдуманным? Она так пуглива и беззащитна. Ни в ком из смертных не встретила она Любви и может ли поверить тому, что, наконец, любима?! Как можно выказать всю мощь Любви своей Божественной, не прибегая ни к каким действиям? Она должна почувствовать его Любовь. Да, он приведёт её во дворец, но не для того, чтобы украсить ложе, но лишь затем, чтоб возвести её на трон сердца любящего. Одной ей царить дано в премудрости полной груди Соломона… Сейчас же он пойдёт к ней и скажет всё. Зачем нужна эта ночь, разделяющая их тела, когда душою и сердцами они давно уже слились воедино! И конечно же, Небо одобрит поступок любимого сына своего, и эта одинокая Луна не будет заглядывать к ним в окна, выражая молчаливое участие. Печаль – слишком тягостный попутчик для сердца мудрого, когда лишь Радость светлая сопровождать его должна…

– Не смотри так печально, сестрица небесная, и освети мне лучше путь в ночи, ибо вот я уже иду к возлюбленной Суламите моей!..

Свет ночной звезды окутал малую лачугу, утопающую среди зелени, буйно разросшейся вокруг. Соломон шёл стремительно, но, по мере приближения к дому девушки, решимость стала покидать его. Вот он уже коснулся тихим, осторожным стуком, и дверь незапертая отозвалась едва уловимым стоном. Соломон опустил руку и взмолил об одном – пусть не услышан будет стук его. За дверью царила тишина. Царь вздохнул облегчённо и подумал о том, что время выбрано неудачно. Не должен он, подобно вору, красться по улицам ночным к возлюбленной своей. Не воровать идёт он, но взять то, что принадлежит ему правом Небесным. Нельзя испугать Суламиту вторжением внезапным, хотя и ждёт она: вот и дверь оставлена незапертой… Соломон благодарно взглянул на небо и, развернувшись, пошёл прочь… Неожиданно для себя он вышел к винограднику и подумал о том, что Суламифь больше никогда не вернётся сюда. Затем он побрёл к берегу реки и сел у воды на том же месте, где провёл ночь с возлюбленной своей.

– Суламита сюда не вернётся, – выдохнул он, – вместо неё я прощаюсь со всеми этими местами…

Наклонившись к траве, Соломон с нежностью погладил её, будто касался маленькой руки возлюбленной.

– У неё будет иное ложе, – произнёс он, – но когда-то ты покроешь последнее пристанище тела её земного… В ней соки собраны, а плод растёт не для того, чтоб гнилью пронизанным быть, – он должен дать наслаждение устам взрастившего его…

Суламита, конечно же, не была плодом больного воображения, – она была частью его самого, но Соломон никому не смог бы объяснить это, несмотря на свою безграничную мудрость земную. Он растил и питал её тысячи веков, терпеливо ожидая, пока из цветка явится зародыш и плод созреет спелый, достигший всей прелести, что способна породить Земля. Суламифь никому не может принадлежать в мире этом, её сердце – отдано ему, и Сам Творец Небес объединил их в одно целое в мистическом браке Огненном…

Не знает единства твердь земная, разделившая два полюса и забывшая Слово Единения. Мир расколот на две части, и покуда зло не исчезнет с лица земли, – страдание будет неизменным спутником землян…

– И мы – земляне, – прошептал Соломон, бросив взгляд на далёкую звезду, – и будем ими, покуда не вернёмся к тебе…

Родину помнить всегда необходимо, это придаёт силы в пути безотрадном. Он сохранил память о ней, но Суламифь утратила все знания, ибо слишком долог был путь её. И лишь сердце чистое хранит сокровище познания нетленного, уберегая до часа суждённого прозрения… Первое свидание на земле за сотни тысяч лет долгого пути, и как дорога цена, которую надо заплатить! Но нет сомнения в справедливости Законов Космических, ибо плата земными мерами определена… Соломон встал и пошёл в сторону дворца, чтоб с первыми лучами Солнца дать распоряжение воинам своим…