Елена Фэй - Загадки прошлого

Придержав для меня дверь, Ориана гостеприимным жестом указала на накрытый стол, буквально заваленный разнообразной едой. Я вздохнула с облегчением: хотя из кухни и доносились вполне земные запахи пищи, меня не покидало беспокойство – вдруг они решили бы угостить меня чем-нибудь более плотоядным, чем жареная курица…

– Мы не знали, что ты любишь, так что здесь шведский стол. Все, что может прийтись по вкусу молодой девушке двадцать первого века, – извиняющимся тоном произнесла она.

– Ну что вы, не стоило так беспокоиться.

– Вот. – Она подала мне тарелку. – Бери все, что понравится, не стесняйся. Мы сами не готовили, заказали в городском ресторане, поэтому, скажи сразу, если что не так.

Я положила на тарелку немного салата, жареного мяса с картошкой и налила в стакан апельсинового сока из графина, стараясь, по своему обыкновению, не пролить.

Там было много разных блюд, но в готовности желудка принять сейчас что-нибудь вроде овсянки или желе я сомневалась. Попробовав их в Лондоне, я не испытывала никакого желания повторять этот опыт. Потому выбрала то, что было проверено временем и пришлось очень кстати, учитывая голодное урчание в животе.

Наполнив тарелку, я замерла, не зная, что делать дальше: идти обратно в гостиную или спокойно поесть прямо на кухне.

– Если хочешь, ешь здесь. Тут намного спокойнее, – произнесла Ориана, заметив мое замешательство.

Мы присели на высокие стулья у бара. Еда была отлично приготовлена, несмотря на обилие специй.

– Очень вкусно, – искренне похвалила я, испытав прилив благодарности к тем, кто столько сделал ради моей более чем скромной персоны.

– Спасибо, хотя мы ничего и не сделали, ведь попробовать… даже если бы мы что-то приготовили, то вкус такой еды мы не почувствуем.

Я кожей чувствовала любопытство с оттенком легкой зависти, прозвучавшее и в ее словах.

– А что вы едите?

Желание узнать больше все-таки пересилило чувство настороженности.

Ориана понимающе улыбнулась, встала, легкой походкой прошла за стойку и открыла один из холодильников. Там оказалось множество винных бутылок, этикетки их были закупорены. Она закрыла его, не притронувшись к бутылкам, затем открыла другую камеру, тут я увидела…сок. Томатный сок. Ориана взяла пару пакетиков и поставила на стойку.

– Это все упаковка, – пояснила девушка, – а содержимое всех одно – кровь. О, – вздохнула она, вероятно, заметив, как я побледнела, – она же не живая. Леонардо предпочитает избегать прямых контактов с людьми. А это все выдумки Рейнарда. Рокко ему помогает. Рейнард работает микрохирургом в областной больнице, заодно ведет занятия и читает лекции в Медицинском Университете.

Когда Ориана заговорила о Рейнарде, это надо было видеть: от гордости она словно светилась изнутри.

– На новом месте он всегда налаживает контакты, поставки. К счастью, в наше время достать кровь не так сложно, по крайней мере, распространенных групп. К тому же человеческие болезни нам не страшны, хотя вкус испортить могут. Незадолго до переезда мой муж позаботился о том, чтобы найти доноров. – В ответ на мой подозрительный взгляд, она лишь звонко рассмеялась, обнажив при этом чуть более длинные, чем положено, клыки. – Конечно же, их никто не заставляет – просто, в отличие от обычного добровольного донорства, их услуги щедро оплачиваются, а они сами уверены, что спасают жизнь богатым людям. Не знаю на счет законности, но ведь никто не в обиде…

Говоря это, она через трубочку медленно потягивала напиток густого красного цвета. Я пристально наблюдала за ней: никакой красноты в глазах – обычные, золотисто-коричневые. Странно.

– Можно тебя спросить? – вдруг проговорила Ориана и заинтересованно пододвинулась ближе ко мне, словно подруга, решившая посплетничать о чем-то тайном.

– Конечно. О чем? – Я не представляла, что может интересовать вампиршу, поэтому невольно насторожилась, ожидая какого-нибудь подвоха.

– Как часто вы едите? И что любите есть?

От неожиданности я чуть не подавилась. Можно было ожидать каверзных вопросов о наших с Лео отношениях, о моем доме, семье, но уж точно не этого! Я коротко засмеялась, почти тут же смущенно извинившись.

– Простите. Просто это последние вопросы, которые, я ожидала услышать.

– Во-первых, давай перейдем на «ты», а то я уже начинаю переживать о своем возрасте. – Она вроде не обиделась и говорила с легкой грустной полуулыбкой.

– А во-вторых, когда ты живешь, то о таких мелочах просто не задумываешься, а потом оказывается, что ты их просто не помнишь. И рядом нет человека, чтобы спросить его об этом, не вызвав кривых взглядов в свою сторону…

Действительно, задай я этот вопрос хотя бы одноклассникам, на меня бы тут же повесили клеймо сумасшедшей и закидали камнями. Хотя, я и так была близка к этому.

Если задуматься, вампирам, должно быть, довольно сложно существовать бок о бок с человеческими существами, сдерживая жажду, стараясь не выделяться. Эта семья очень сильно рискует, открыто живя среди людей. Порой люди более жестоки, чем прирожденные хищники…

– Как тебе сказать… Мы едим, когда нам хочется есть. Наверное, для большинства это три-пять раз в день, не говоря уже о русской народной привычке постоянно прерывать работу «на чай». А вкусы… Они свои у каждого, да и в каждой стране разные.

– Да, мне говорили, что в Англии любят подавать на завтрак овсянку.

– Хоть я и жила в Лондоне несколько лет, так к ней и не привыкла.

– И правильно, кто захочет вливать в себя эту странную непонятного цвета жижу с комочками…

Она забавно скривила губы.

– Я говорила то же самое, – рассмеялась я.

– А нож с вилкой – эти странные приспособления. И эта штука для улиток… Я хотела сквозь землю провалиться в лучшем ресторане на Манхэттене. Рейнард тогда вел переговоры о покупке нового дома и нас пригласили на ужин, чтобы там в неформальной обстановке обсудить сделку. Это была настоящая пытка.

– А еда? Что вы с ней делали?

– Старались сделать вид, что едим, передвигая еду по тарелке. Без практики выглядело жалко, – вздохнула она. – Официанту было стыдно подавать счет.

– Можно задать вопрос? – теперь уже спросила я.

Сейчас была моя очередь смущаться.

– Давай.

Она тоже едва заметно напряглась.

– Твои волосы, они от природы такие?..

Она с облегчением рассмеялась и легко тряхнула головой, отчего ее длинная золотистая шевелюра улеглась в живописном беспорядке.

– Достались по наследству. Благодаря им, мне и имя дали.

– А от кого, если не секрет?

– О, это красивая история. Моя мать была светловолосой англичанкой, аристократкой, а отец – рыжий горячий ирландец, тоже из какого-то древнего рода.