Юлия Цыпленкова - Тонкий лёд

– Но я ведь, действительно, танцую плохо…

– Получше некоторых, – ворчливо ответил братец и снова направился вперед.

Я плелась следом, уговаривая себя, что Арти прав, и все, что я услышала, лишь плод человеческой зависти. Однако настроение никак не желало возвращаться. И когда я входила в бальный зал, я изо всех сил старалась держаться, как велел мне жених, старалась не терять лицо. «Тот, кто пытается запачкать вас грязью, сам по уши увяз в ней», – так он говорил. Пусть шипят, им все равно придется склониться перед диарой… Ох, Мать Покровительница, дай мне сил.

Брат отвел меня на мое место, передал папеньке и куда-то исчез. Вскоре вернулся диар. Он присел рядом, посмотрел на меня и нахмурился:

– Вы отсутствовали, Флоретта, – заметил он.

– Я хотела подышать воздухом, здесь слишком душно, – должно быть, моя улыбка выглядела слишком бледной, потому что испытующий взгляд Аристана не покидал моего лица.

– Что произошло за это время? – спросил он.

– Просто устала, – попыталась отговориться я.

– Кто и чем посмел вас обидеть? – диар не желал оставлять меня в покое. – Флоретта, я жду ответа. Вы обещали мне быть искренней.

– Ничего особенного не произошло, – вздохнув, ответила я. – Случайно услышала…

Я подняла голову, и мой взгляд упал на двух из трех дам, которых я увидела выходящими с балкона. Они склонили друг к другу головы, прикрылись веерами, но было ясно, что они продолжают перемывать мне кости, потому что взгляды обеих были направлены на нас с диаром. Меня вдруг охватила злость, и до безумия захотелось указать на них пальцами и сказать: «А вот те агнары сказали, что у вас нет вкуса, и моя прическа ужасна. И инар Рабан, по их мнению, не мастер своего дела, потому что сшил мне лягушачье платье». Но я устыдилась подобного порыва и отвела глаза в сторону.

– Те две кумушки оскорбили вас, – и без моих пояснений понял диар. – Известнейшие в свете сплетницы. Отвратительные особы, но они мне сегодня нужны.

– Зачем? – изумилась я.

– Им будет полезно кое-что увидеть, – как-то очень недобро усмехнулся Аристан. – И не только им. Я хочу знать, что вы услышали…

Договорить он не успел, как и я ответить. Появился агнар Наэль, склонился к уху моего жениха, и я услышала обрывки фраз, произнесенных слишком тихо, чтобы понять, о чем речь. Впрочем, мне хватило услышать «брат Флоретты», чтобы понять, что речь идет об Артиане.

– Прошу прощения, – диар поднялся на ноги. – Разговор продолжим, когда вернусь.

Аристан направился следом за агнаром Наэлем, а я не смогла усидеть на месте. Вскочила и поспешила следом, оставшись незамеченной ни женихом, ни распорядителем. Они прошли до дверей, покинули залу, и я следом за ними. Однако далеко идти не пришлось. Я сразу узнала тех двоих мужчин, что были на балконе. Арти стоял напротив них, глаза его гневно сверкали, и я услышала слово, которое привело меня в ужас – поединок.

– Остановитесь, агнар Берлуэн, – от ледяных повелительных ноток в голосе диара, я невольно поежилась. В это мгновение он был мне совсем незнаком. – Как осмелились вы затевать ссору в моем доме?

– Эти… агнары оскорбили честь моей семьи! – горячечно воскликнул Артиан.

– И значит, принесут вам прилюдные извинения, – отчеканил д’агнар Альдис. – Оружия никто не обнажит ни сейчас, ни после. И каждый, кто осмелится ослушаться, будет наказан со всей строгостью законов диарата Данбьерг. От наказания не спасет ни знатность рода, – взгляд серых глаз остановился на одном из сплетников, – ни будущее родство. Вам все ясно, агнары?

– Да, ваше сиятельство, – склонились агнары. Мой брат отрывисто кивнул.

– Извинения агнару Берлуэну должны быть принесены сегодня. Я укажу время, и не вздумайте улизнуть. – Теперь диар смотрел только на сплетников. – Вы нанесли оскорбление семье моей невесты, а значит, и мне лично. Если кто-то еще не понял, любой навет на агнару Берлуэн я буду считать наветом на себя лично. Имя моей будущей жены – Альдис, а свое имя я не позволю пачкать грязью. Напоминаю так же, как хозяин диарата, я могу менять законы. Запрет на дуэли может временно перестать действовать. Есть тот глупец, кто желает встать против меня?

– Если таковой найдется, я, с вашего позволения, д’агнар Альдис, лично задушу его. Из милосердия, – не скрывая ехидства, произнес агнар Наэль. – К чему продлевать мучение мыши, когда кот уже запустит в нее когти?

Я увидела, как криво усмехнулся Арти, но тут же скрыл ухмылку. Зато сплетники покраснели. Над ними потешались, и ответить при диаре они не посмели. Я вздохнула с облегчением, и мое присутствие, наконец, заметили. Аристан обернулся, с изумлением рассмотрев меня, однако сразу поджал губы, выражая свое недовольство. Агнар Наэль весело мне подмигнул, взял моего брата под руку и увел обратно в бальную залу. Следом направились агнары-сплетники.

– И что здесь делает моя послушная невеста? – сухо спросил Аристан.

– Я услышала имя брата, – попыталась оправдаться я, но перед носом появилась раскрытая ладонь, призывающая замолчать.

– Впредь я желаю видеть, что вы слушаетесь меня, – сказал этот чужой и незнакомый Аристан Альдис. – Не вынуждайте меня приказывать вам, Флоретта.

– Да, – кивнула я. – Разумеется, ваше сиятельство. Это всего лишь волнение за брата.

– Понимаю, – кивнул диар, накрыв ладонью мое плечо. – Простите, я вышел из себя. Идемте назад.

Я послушно взяла своего жениха под руку, и мы направились в залу.

– Флоретта, я не тиран, – неожиданно произнес Аристан. – Поверьте, мне не доставит удовольствие ссора с вами. Вы дважды ослушались меня. Я просил вас передвигаться сегодня вечером в моем сопровождении, вы ушли с братом. Сейчас я просил вас подождать моего возвращения, вы отправились следом. Я весь прием построил так, чтобы вы чувствовали себя спокойно, находясь под защитой, однако вы ослушались, и результат оказался весьма неприятен. Вы наслушались о себе гадостей, как я понимаю. Ваш брат затеял ссору в моем доме. К тому же выбрал не ту цель. Агнар Орайтис – опасный соперник. И как бы не смеялся над ним Одмар, но я бы не взялся с точностью сказать исход поединка, если бы Орайтис встал против меня.

– Простите, – я виновато склонила голову. – Бал затуманил мне разум, и я потеряла осторожность.

Диар остановился, так и не войдя в двери, развернул меня к себе лицом и провел по щеке тыльной стороной ладони, стирая одинокую слезинку.

– Я расстроил вас, Флоретта. Наверное, для вас я слишком жесткий. Однако я таков, каков есть, и вряд ли смогу измениться. У нас прекрасно получалось понимать друг друга, пусть так и остается впредь.

Я заворожено смотрела в глаза своего жениха. Взгляд его сейчас смягчился и стал задумчив. Кажется, он даже не видел меня перед собой. Большой палец диара скользнул по моей нижней губе, очертив ее, после переместился на подбородок, мужские пальцы несильно сжались, и моя голова оказалась приподнята кверху. Кажется, я перестала дышать, ожидая чего-то… необычного.