Тира Видаль - По спирали движение

Раздражение хозяина кабинета давно прошло. Зря он нагрубил милою – что на него нашло? Надо бы извиниться.

Он открыл стол и достал большой ароматный мятный пряник, милой их безумно любил, и протянул хмурому и пристыженному служке со словами:

– Ничего не надо, ты можешь идти.

Получив подарок, милой тут же забыл свои обиды и страхи. Пританцовывая и напевая, он выскочил из кабинета, забыв на каминной полке свою метелку. Его шаги еще долго были слышны в пустом коридоре. А его голосок звенел, как колокольчик, напевавший какую-то одному ему известную песенку. Для него в эту минуту Элой Абасси был самым лучшим и добрым хозяином. Милой уже забыл, что еще несколько минут назад с испугу готов был пожелать этому злобному магу провалиться сквозь землю, к самому Элобусу – владыке подземного мира и повелителю смерти.

Элой же вернулся мыслями к Алене. Ему очень хотелось попробовать печенье, которым собиралась угостить его девушка. Он давно не ел простой человеческой пищи, тем более приготовленной специально для него. Он никак не мог дождаться вечера, и, когда, наконец, часы пробили шесть раз, он, как и прежде, появился в гостиной Алены в ту же минуту.

Материализовавшись в гостиной, он на несколько минут застыл с раскрытым ртом. Девушка пыталась палкой, веником и туфлей одновременно отбить у Бестиона печенье из большого блюда, что стояло на столе рядом с ним. Цветок пытался ухватить печенье всеми своими цветками, которых было не менее десятка. Только девушка пробовала отобрать одно печенье, как остальные цветки хватали с тарелки другие, пахнущие ванилью и джемом затейливые кругляши, еще и еще. Когда в очередной раз порция печенья исчезла в бутоне наглого цветка, девушка схватилась за исчезавший во рту хищника кончик последнего печенья. Цветок-обжора веткой ударил ее по руке. Она попыталась вырвать из его цепких веток таз, но и из этого ничего не вышло. Бестион намертво вцепился в него всеми своими листьями. Один бутон впился в палец Алены своими иголками-шипами. Она запустила в цветок кастрюлей, что стояла на расстоянии вытянутой руки, потом начала кидать в нахала всем, что попадалось под руку.

Элой опомнился. Он еле сдерживал смех, но истерика девушки, растрепанной и раскрасневшейся, напугала его. Он быстро сжал пальцы руки в кулак и тут же рывком распрямил ладонь в сторону цветка. Тот затрясся мелкой дрожью и застыл, листья его поникли и потускнели.

Несколько последних крошек упали из его зева на скатерть. Девушка с рыданиями бросилась на грудь Элоя. Он крепко прижал ее к себе и гладил по голове, как маленького обиженного ребенка, приговаривая:

– Все хорошо, все хорошо, ничего страшного не произошло. Я сейчас же унесу этого проглота и выброшу его на помойку. Только успокойся.

Но девушка продолжала рыдать.

– Эта тварь ударила меня по руке и несколько раз пребольно укусила.

Элой еще крепче прижал девушку к себе.

– Сейчас все пройдет. Успокойся.

Он взял ее руку там, где виднелись следы цветочных зубов и несколько капель крови запеклись на коже. Легко подул на ранки и прошептал:

– У вороны заболи, у сороки заболи, а у Алены все заживи.

Действительно, через несколько секунд боль прошла, а от ссадин и царапин не осталось и следа.

Девушка шмыгнула носом. Элой нежно вытер ей слезы.

Оба улыбнулись.

Алена помнила эту присказку из раннего детства, когда она, еще совсем кроха, только что делавшая первые шажки, падала, разбивая нос и коленки. Или уже немного подросшая дралась с соседскими мальчишками, отнявшими у нее честно добытые ранетки в соседнем парке, или обжигалась… Да мало ли что происходит с любопытным и озорным ребенком. Мамина мать, бабушка Альбина, частенько шептала над ушибленным местом такую присказку малышке, и она успокаивалась и бежала играть, совсем забыв о болячке. Значит, и в жизни бора бывают магические моменты. Боль-то действительно проходила. «А может, это маги помогают бора, подкидывая им такие рецептики», – мелькнула запоздалая мысль, но тут же Алена вернулась в реальность.

– Эта сволочь съела все печенье. Мне нечем вас угостить, – сокрушалась она. – Я столько времени потратила, чтобы его испечь. – Девушка еще раз всхлипнула, но уже более мирно. – Как можно было сожрать целый таз?! Я пыталась отобрать у него хоть одно. И не могла с ним справиться. Ему ни веник, ни швабра, ни тряпка – все нипочем.

– Не беспокойся, ничего страшного, – успокоил ее Элой. – Мы, маги, можем спокойно переносить голод в течение нескольких дней. И даже недель. Так что голодной смертью я явно не умру. Главное, чтобы ты не переживала по этому поводу.

– Он сел на край стола и усадил девушку напротив себя на стул.

– Тебе надо научиться не переживать по пустякам. Завтра я прикажу доставить продукты из лавки. И ты сможешь приготовить отличный ужин.

Девушка слегка повеселела. Он предполагает продолжить встречи и, кажется, совсем не сердится. Она пригладила разметавшиеся волосы и прижала ладони к пылающим щекам. Когда Алена наконец совсем успокоилась, она поведала магу о том, что спустилась вниз, в деревню бора, и познакомилась с мельником и его сыном Василем. Они-то и дали ей все необходимое для стряпни. Еще она поделилась впечатлениями об их жизни.

– Знаете, Элой, я будто бы попала в прошлый век, – восторженно заговорила девушка. – Время там как будто остановилось. Крестьянские одежды, дома, неторопливые движения, даже говор, слова как будто идут нараспев. Это оказалось очень забавно. Мне показали кузницу… Вы не поверите… там кузнец, зовут его, кажется, Вакула, будто вышел из сказки. Огромный молот, раскаленная печь, и одет точно так же – русская холщовая рубаха, широкие штаны, заправленные в высокие узкие сапоги… Настоящий богатырь-великан, – мечтательно произнесла Алена.

Элой внимательно посмотрел на девушку. Между бровями образовалась глубокая складка, сделавшая его лицо еще более суровым и мрачным.

– Сейчас уже нет ни таких кузнецов, ни таких кузниц. Да и мельниц таких тоже нет, – продолжала Алена. – Меня угостили настоящим коровьим молоком. Я почувствовала себя деревенской девчушкой, босиком носившейся по полям. – Алена перевела затуманенный воспоминаниями взгляд на Элоя, смотревшего на нее теперь с легкой иронией. Трудно было понять, о чем думает этот загадочный человек-ворон. Но что-то в его взгляде насторожило девушку, и она вернулась от воспоминаний в действительность. – Да, – продолжила она, – сын мельника пообещал мне помочь адаптироваться в этом мире и показать окрестности. А сейчас, – она поглядела на свое порванное платье, которое пострадало в борьбе за печенье, – мне надо переодеться.

И девушка направилась в спальню. Элой остановил ее.