Людмила Ударцева - Дневник Эвиладель

«Протухший, дохлый троль, – вспомнила я услышанное от нашего повара, обнаружившего, что я в свои неполные десять лет осваиваю в кладовой левитацию не только цыплят, но и туш покрупнее, – значит, в парке он всё-таки успел покопаться у меня в голове».

«Ну, какая я гордость мамы?!» – После того, как игнорируя вмешательство Ариса, глава эльфирийцев сказал, что я могу запихнуть свой титул куда подальше, так как ему плевать, как там меня называют, я сорвалась на бег, мысленно отправляя воззванье к Златодару с мольбой о двух мешках самого крепкого терпения, чтобы мне хватило на всё время пребывания у него в гостях.

Арис окликнул меня дважды, но я не повернулась.

Глава 4

Говорят, Гран Синта-Маат – думают, маленькая государственная неожиданность

Всем довольная Лиси болтала без умолку: в штате слуг её принимал батлер, на этаже встретил дворецкий, по её мнению это значит, что она рангом выше прочих служанок. Я не придавала особого значения её восторгам, в конце концов, если нас поселили на третьем этаже, а не на втором как других гостей, так это потому, что здесь находилась библиотека. Властелин так и сказал,

– Обещанная библиотека там. Загляну, как будет время, – и оставил меня на попечении дворецкого.

Меня устраивали апартаменты, которые начинались огромным будуаром с дверьми в мою спальню и комнату Лиси. Я согласилась со служанкой, всё необходимое для комфортной жизни у нас было: два больших окна давали много света, трюмо, две кушетки, два кресла, пуфик, мягкий ковёр под ногами, и даже буфет со всем необходимым для чаепития. Спальня мне понравилась меньше: белая дверь в ванную, большая, белая кровать и огромное зеркало в золочёной раме, которое отражало полкомнаты. На окне шторы, под ногами ковёр, всё светлое, огромное и безликое. Поэтому, когда Лиси продолжала охать над роскошью наших комнат, я с тоской вспоминала о ярких подушках и цветных ковриках оставленных мной в Исильфгарде.

Было не понятным, почему леди Мединтун поселили отдельно от меня на втором этаже, почему мне там появляться было не велено и что означало «загляну» Повелителя. Как можно, заглядывать в комнаты гостей? Или он имел ввиду библиотеку?

В размышления то и дело влетали обрывки беседы Лиси и доставившего нам ужин слуги. Слуга был словоохотлив, сыпал милыми шутками и покорил сердце моей служанки, сказав, что сам бы предпочел её смелое любопытство болтовне двадцати красавиц живущих на этаж ниже. Теперь, когда Светлейшество определился с выбором, несостоявшиеся невесты вскоре разъедутся.

Лиси слышала, что принцессы после личного знакомства со Светлейшеством, сразу стали посматривать на менее титулованных, но более приятных кандидатов, а дриада и вовсе нашла себе другого жениха. Морской принц заприметил Элладиану на балу у нас в Исильфгарде, а позже, на пикнике сделал предложение. Я слушала в пол уха, интересно конечно, но опасно: можно не заметить, как сделаешься сплетницей. Пришлось дважды одёргивать и себя и говорливых слуг.

– Это хорошо, что леди Мединтун поселили на втором. Она очень мрачная личность. Удел старой девы. Я слова не могу произнести, когда она рядом.

– Лиси, не следует так открыто выражать свои мысли. Это неприлично.

– Простите, Вашество Эвиладель, не буду больше. Но она с Вами так строга…

– Лиси, о чём я просила только что?!

– Поняла, поняла. Замолкаю… А на кухне служанка одной из принцесс сказала…

– Лиси!!!

– Ну, ни словом с вами не поделиться…

Он появился поздно вечером, когда я уже приготовилась ко сну. Просто вошел и велел выбежавшей навстречу Лиси побыстрее помочь мне вернуться в платье, а после того, как раздосадованная вторжением, я вышла в будуар, рявкнул, что служанка может идти.

«Заглянуть» в понимании Повелителя оказалось повторным, детальным исследованием моих магических способностей. Сидя на кушетке, я дёрнулась от мурашек, пока он со спины, почти не касаясь кожи, расстегивал замочек цепочки с кулоном и шептал незнакомые слова. Потом изо всех сил сопротивлялась вторжению в воспоминания о школе и Денрибемире. Это было не просто, но неудовольствие, растущее в словах мучителя, и новые попытки разрушить мою защиту говорили о том, что у меня получилось создать нечто очень прочное. Тогда он сграбастал мою руку, и не успела я сообразить, что он делает, как из небольшого пореза закапала кровь, собираясь в небольшой красный шарик, словно заполнила невидимый сосуд и тут же исчезла за границами захлопнувшегося портала. Я завизжала, но мой визг не достиг моих же ушей. Хотя с такими усилиями, что прикладывала, можно было перебудить весь этаж. Схватилась за горло, не понимая, что со мной.

– Убрал возможность распространения звука, только и всего. Уже вернул, можешь дышать.

– А как это? – вместо того, чтоб возмутиться его поведением, спросила я.

– Голосовые связки создают волну, уплотняя и разряжая воздух. В момент её создания воздуха вокруг тебя не было и только.

– Я же могла задохнуться?

– Нет, конечно. Как только ты самозабвенно закончила визжать, я его вернул.

– А как вы это сделали, вы же даже заклинание не произносили?

– Я научу накладывать матрицы заклинаний, если ты будешь меня слушаться, – предложил он.

Я задумалась. Без практических занятий и демонстраций, используя только книги, я не освою даже курс старшей школы, а я мечтала о невозможном, об академическом образовании, хотела подать заявку на выпускные испытания и получить звание квалифицированного мага. То, что правила не запрещали домашнее обучение для женщин, я узнала от брата.

– Ну что согласна? Научить тебя заклинанию вакуума?

– Не надо…

Он вопросительно заломил бровь, я съязвила:

– У Вас цена за уроки неподъемная.

Он хмыкнул, немного помолчал, а потом задал встречный вопрос:

– Тогда хотя бы объясни, почему о тебе соседям не рассказывали?

– А я обычно очень плохо себя вела, вот меня и прятали, – сказала и не соврала – это была одна из причин.

– Сначала я тоже так подумал, но потом побеседовал с твоим отцом и понял, что ты ему очень дорога, а это, как ты понимаешь, говорит о том, что он тобой доволен. Так почему тебя прятали?

Я промолчала, так как сказать мне было нечего. Меня никто не прятал, более того я нередко ходила среди гостей, но они просто меня не замечали.

«Не скажешь, ну и ладно. Сам узнаю», – услышала я ментальное послание.

«Ну и пусть!» – отвага нашлась в момент, когда он посмотрел на меня в упор, и я даже ответила вслух с вызовом в голосе:

– Как будет угодно, Его Светлейшеству… – затем склонила голову в полупоклоне, возвращая нас к соблюдению правил воспитанности, и подумала: «Пусть узнает, что я была гномиком, тогда к его грубости добавиться презрение, и он, чтобы не видеть меня, вернёт меня родителям!»