Мэри Соммер - Король, у которого не было сердца. Замок на третьей горе. Книга 1

– Ничего особенного, – ответил Джек, – просто после вчерашнего концерта на литературе Маршалл вызвал меня к себе в кабинет и стал расспрашивать о Самире. Кстати, Тони, я ведь забыл рассказать тебе самое главное! Вчера в кабинете у профессора я видел такую же штуку, как у тебя.

– Какую штуку? – Тони опешил, он не успевал так быстро переваривать информацию и перескакивать с одной темы на другую.

– Твой стеклянный шар, помнишь? У мистера Маршалла есть точно такой же.

Джеку показалось, что воздух вокруг него зазвенел.

– Этого не может быть, – Тони испугался и засунул руки в карманы.

– Я тебе точно говорю. Где он?

– Его здесь нет.

– Не говори ерунды, я же знаю, что он всегда с тобой.

Джек подошёл к письменному столу и принялся искать нужный предмет в коробках и ящиках.

– Джек, это ведь сейчас неважно, – вновь запротестовал Тони. Раньше он рассказывал про диковинный шар всем подряд, но всё чаще сталкивался с непониманием и недоверием, ведь люди охотнее верят убеждениям, чем собственным глазам. Тогда желание делиться у Тони пропало, а со временем даже сменилось страхом, что кто-то узнает и назовёт его ненормальным.

Только вот Джек почему-то чувствовал, что именно сейчас это очень важно. Он переместился к книжному шкафу, надеясь, что здесь поиски увенчаются успехом, и не придётся рыться в белье и носках.

Скоро желаемый объект нашёлся на верхней полке в коробке с разной мелочью. Вероятно, Тони засунул его туда, к сгоревшему жёсткому диску из ноутбука, неработающей зажигалке и старым разбитым очкам, в очередном приступе разочарования.

– Ну вот, нашёл. Теперь я уверен, что видел у Маршалла точно такой же.

Джек несколько раз подбросил шар вверх, с удовольствием наблюдая за замешательством друга.

– Ты уверен, что такой же? – Тони ревностно отобрал у него игрушку.

– Да, я совершенно уверен. Шар был на полке как раз между атласом и третьим томом античной истории. Такой же прозрачный, с объёмным рисунком внутри – только другим; никуда не катился без подставки.

Воздух зазвенел ещё назойливее, словно соединения между атомами превратились в крошечные струны, которые издавали звуки при вибрации. Джек почувствовал, как под воротом футболки у него вспотела шея.

– Откуда это у тебя? – спросила Самира и тут же, испугавшись ответа, отступила на шаг назад.

– Это интересная история, – начал было Джек, но Тони поднял руку, прервав его на полуслове. Его смущение перед нравящейся девушкой разом исчезло, преобразив выражение лица и осанку.

– Ты знаешь, что это? – спросил Тони тихо. Джеку не понравился ни голос друга, ни очертание его губ, которое вдруг приобрело несвойственную резкость.

Самира вздрогнула.

– Нет.

Синички, дремавшие на дереве после сытного завтрака, шумно разлетелись.

– Ты знаешь, иначе ты спросила бы, что это. А ты спросила, откуда оно у меня.

Самира перевела взгляд с шара, который Тони сжал до побеления ногтей, на его не менее бледное лицо, оценила справедливость утверждения и свои шансы выкрутиться. Шансы были невелики. Она не сдержалась, совершила ошибку, которой Тони сразу воспользовался. Не найдя лучшего решения, Самира развернулась и вышла.

– Я открою окно, ты чувствуешь, как жарко? – спросил Джек. – Или это я заболел. Как-то нехорошо мне, в ушах звенит.

Тони его не слушал. Минуту он разглядывал место, где только что стояла странная гостья, а потом также стремительно выбежал из комнаты. Джек бросился за ним.

Коридор уже успел наполниться студентами. Некоторые из них спешили на завтрак, другие собирались провести день с пользой: нагрузившись конспектами, они целеустремлённо двигались в направлении библиотеки. Большинство просто обсуждали с друзьями планы на день и последние новости разной степени интересности.

Джек сразу заметил Тони в общей толпе. Игнорируя все приветствия, тот уже мчался вниз по лестнице.

– Тони, подожди меня!

Друг не обернулся, только неясно махнул рукой, призывая Джека то ли следовать за ним, то ли остановиться и не мешать. Джек выбрал первое. Несколько минут он преследовал беглецов по коридорам общежития, затем выбежал на улицу. Здесь он на минуту растерялся, когда ограниченное пространство с запертыми в нём людьми сменилось открытой местностью.

Джек догнал Тони с Самирой на мосту для пешеходов и велосипедистов, возвышающемся над скоростной трассой. От бега у Тони покраснели щеки и начали завиваться волосы на вспотевших висках. Он дышал часто и тяжело, глотая больше пыль, чем свежий воздух.

Одной рукой Тони ещё сжимал стеклянный шар, другой держал Самиру за локоть, не давая ей снова убежать.

Внизу шумели тяжёлые грузовики, и с огромной скоростью проносились легковые машины; по мосту проходили пешеходы, и проезжали велосипедисты. Только Тони, Самира и Джек, так ему показалось, застыли во времени и пространстве. Он подошёл ближе и будто вновь попал в энергетическое поле со звенящим воздухом.

– Я всю жизнь ждал этого, ждал тебя, – сказал Тони. – Сначала я верил, когда не верил никто, потом сомневался, даже пил таблетки, чтобы избавиться от навязчивых иллюзий.

Тони закрыл глаза. Он не пытался вспомнить детали приключившегося с ним в детстве происшествия, хотя уже давно никому о нём не рассказывал, а просто собирался с духом. Самира в это время внимательно рассматривала его, словно это не Тони, а она была влюблена.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – Самира аккуратно высвободила руку, но не попыталась уйти, а подошла на четверть шага ближе.

– У тебя бывало такое чувство, ощущение присутствия чего-то? – спросил Тони. – Ты не понимаешь, что это, но оно всегда рядом: преследует, мучает и всё же является частью твоей жизни. Ты спросила, откуда это у меня? Пятнадцать лет случилась встреча, которая разделила мою жизнь на до и после. С тех пор я не могу смотреть на мир как прежде, как все остальные. Тебе покажется, что не произошло ничего необычного, но дело не в событии, а в чувствах, которые оно во мне вызвало.

Тогда я впервые увидел океан. У отца появилось несколько свободных от работы дней, и мы всей семьёй решили провести их на побережье. Как-то вечером – было уже совсем темно – мы гуляли по опустевшему пляжу, и я убежал вперёд, чтобы собрать побольше ракушек. Там, чуть в стороне, где береговая линия извивалась, образуя небольшую бухту, я увидел женщину. Был конец марта, никто ещё не осмеливался купаться, а она стояла по пояс в холодной воде. Я помню, как её широкая длинная юбка покачивалась на волнах. Я помню её серебристые волосы и приятный тихий голос, но у меня совсем вылетело из головы, о чём мы говорили. Я подарил ей самую красивую ракушку, а она мне – этот стеклянный шар.