Елена Самойлова - В тени охотника 1. Перекрестье дорог

Им некуда возвращаться, ведь путь к предкам запечатан столь крепко хладным железом и колдовством, что бейся – не бейся, а преграду не одолеть. Этому молодому народцу еще многому предстоит научиться и, быть может, у них это получится, и из жестоких в своей невинности младенцев они станут вначале разумными детьми, а потом и добрыми соседями. Или же злыми – тут уж все зависит от того, как поведут себя люди и чему они сумеют научить фэйри, которые впитывают сейчас знания, как песок воду. Фэйри наблюдают, следят за людьми, но нечасто показываются им на глаза, вот потому далеко на юге об этом новом волшебном народе, неожиданно появившемся в людских землях, даже и не знают. А их все больше и больше, они приходят в людские города и селения в человеческом облике, слушают людские разговоры, запоминают, и иногда в силу своего неутолимого любопытства соблазняют кого-нибудь из смертных, начинают жить с ним или с ней. Нечасто, но в таких союзах рождаются дети – и тогда фэйри уходят, унося с собой драгоценное дитя, обладающее не только колдовской силой молодого народца, но еще и по праву рождения наследующего жизнь в человеческих землях. Такие дети для фэйри – все равно что якоря, позволяют закрепиться на клочке земли, стать из гостей хозяевами небольшой поляны в лесу, пещеры в холмах или речной поймы.

Многие, если не все волшебные народы, начинали так свою жизнь среди людей.

Взять хотя бы тех же ши-дани – в стародавние времена они были столь же невинны в своем невежестве, как и нынешний молодой народец, тоже любили жестокие шутки. А о чем думали? Да кто же их разберет-то, милсдарь с тугим кошельком? И сейчас-то, когда Старший Народ познал добро и зло, начал понимать разницу между смертностью и бессмертием, мало кто поймет, о чем эти ши-дани думают. Хотя есть одна старая легенда о том, как ши-дани учились пониманию.

Печальная и поучительная легенда о том, как пришла в один из четырех Холмов, что на севере стоят, человеческая дева – вещунья, провидица, а может, просто благословленная дурочка – она перешла через белый костяной мост через кровавую реку, что отделяет мир людей от мира-под-Холмом, который в стародавние времена носил имя Тир-нам-Бео. А оказавшись на той стороне, встретилась она с великим королем, который вначале обрадовался той странной гостье, как ребенок – новой игрушке, а потом, наигравшись, прогнал ее, постаревшую и утратившую былую красоту. Вот только до костяного моста гостья, так и не ставшая слугой, не дошла – обратилась в дерево с золоченой, что церковная утварь, корой и с алой, как пролитая кровь, листвой…

Говорят, это дерево и стало для ши-дани Древом Познания, и Старший Народ понял разницу между добром и злом. А для тех, кто не постиг эту разницу, кто в силу молодости, глупости или беспечности не желал прикасаться к Познанию, были созданы колдовские запреты – гейсы. Слышу, как юный ученик библиотекаря шепчет своей подружке, что это Условия колдовства. Ошибаетесь, юноша, видать, не прочитали еще нужную книгу-то. Гейсы – это не Условия колдовства, это ограничения не на силу, а на волю. На право избирать свой путь. Гейсы могут показаться глупыми, странными, смешными – но только не для того, кому приходится их соблюдать. Ведь нарушишь хотя бы один из них – и судьба твоя сделает крутой поворот не к самой лучшей доле. И мало кто находит в себе силы вернуться на прежнюю Дорогу – будь то ши-дани или человек. Хотя было одно исключение, но о нем не стоит говорить, когда за окном столь яростная осенняя буря, еще накличешь беду. Да и ночь непростая, потому я и травлю тут байки вместо того, чтобы отправиться на боковую.

Фэйри? А что фэйри? «Молодому народу» гейсов еще не придумано, а если придумано – то нам, простым смертным, об этом еще нескоро станет известно…

Лето в этом году выдалось сумрачное, унылое, рассыпающееся проливными дождями, столь частыми, что четверть посевов выгнила на корню, а уцелевшие злаки печально наклоняли стебельки к пропитанной влагой почве. Казалось, будто бы природа что-то напутала, и из приветливой, ласковой и многообещающей весны шагнула сразу в сырую, пасмурную осень. Солнечные дни в июне были столь же редкими гостями, как и майские заморозки, а когда подобрался июль, дождей стало только больше. Люди опасались голода и суровой зимы, молились о солнечных днях и обращали взгляд вдаль, к югу, где располагались легендарные Алгорские Холмы. Если верить старым сказкам, то именно там до сих пор живут существа, способные влиять на погоду и урожай, на холод зимой и иссушающий зной летом. Оттуда же, если верить преданию, раз в год, в ночь Самайна выходит в мир пугающее, неудержимое войско, свита, состоящая из мертвецов, сумеречных тварей и волшебных существ – Дикая Охота. И туда же она возвращается перед рассветом, пропадая без следа в черной прорехе на бесплодном склоне Западного Холма.

Впрочем, чем ближе был Лугнасад, праздник Первого Урожая, тем реже шли дожди, чаще выглядывало солнце, проливая на влажную, превратившуюся в жидкую грязь землю благодатный зной. Здесь, в Дол Реарте, крае, граничащем с Алгорскими Холмами, в землях, пронизанных легендами о духах природы, живых стихиях и пугающих порождениях Сумерек, праздник Первого Урожая был едва ли не одним из самых главных. Этот день и грядущая за ним ночь весьма точно предсказывали, каким будет весь следующий год. По полету птиц знающие люди толковали, скорой ли будет осень, по плодам рябины – снежной ли зима. Да и не перечесть их, примет этих, верных и надуманных, связанных с Лугнасадом, вот только почему-то чаще всего они сбывались, да так точно, что даже волшебники из Вортигерна иной раз плевались от досады, когда крестьянские суеверия и прочие летние гадания предсказывали суровую зиму куда точнее звездных карт и магии.

Я лениво перевернулась со спины на бок, сорвала какую-то травинку и задумчиво сунула в рот горьковатый упругий стебелек. Потянулась, убрала со лба кучерявую темную прядку. Зажмурилась, представляя себя змеей, греющейся на камне под солнечными лучами.

Я не просто любила – обожала жаркое лето, которое наполняло меня силой, как наполняет созревающие фрукты сладким соком. Впрочем, как и любая дневная чародейка, чьим Условием колдовства стало солнце. От рассвета и до заката жила колдовская сила в таких, как я. Магия постепенно нарастает в нас с утра и до полудня, и так же плавно убывает к вечеру, полностью пропадая с последним золотым лучом на западе. В Одинокой Башне на северной границе Дол Реарта, куда свозили детей с хоть как-то проявившимися способностями к магии, послушникам рассказывали, что, возможно, магия таится в каждом человеке. Что почти каждый человек способен творить волшебство, в каждом таится зерно этой чудесной силы – но далеко не каждый может определить свои Условия колдовства. Кому-то везет, и их силы, завязанные на такие простые Условия, как время суток, проявляются уже в подростковом возрасте и становятся очевидны, а кто-то носит в себе магию, даже не подозревая об этом, до конца жизни. Или же использует – но так тихо и незаметно даже для себя, что проявление магии может счесть за неожиданно случившееся чудо или же огромную удачу.

Читать дальше