Милана Шторм - Шарлатан

Кролик сдох. Окончательно и бесповоротно. Какой это за последний месяц? Пятый? Или шестой?

Но этот экземпляр сдох совсем уж в неподходящий момент. Прямо во время представления, когда Магнус вытащил его из шляпы и вручил какой-то мелкой сопле в первом ряду.

Сопля оказалась впечатлительной. Она заорала так, что у Магнуса заложило одно ухо. Во второе почти сразу кто-то попал гнилым помидором.

Для симметрии, не иначе.

– Верни наши деньги! – заорали где-то в пятом ряду.

– Сапожник! – крикнули с седьмого.

– А-А-А-А-ААА! – кричала сопля.

Магнус, уворачиваясь от дохлятины и отходов (мамочка сопли, не стесняясь, швырнула в него свежесдохшим кроликом), поспешил сначала на сцену, а потом и за кулисы.

Черно-красный сюртук для представлений превратился в невесть что, а на цилиндр и вовсе было страшно смотреть. А куда делась его «волшебная» трость?

Искомое прилетело ему в затылок: один из зрителей полез на сцену следом.

– Верни наши деньги, обманщик! – орал он.

Ага, этот, значит, из пятого ряда. Быстро бегает, зараза!

Магнус потер затылок и лихорадочно огляделся. Где все работники сцены? Его же сейчас за половину серебряника изобьют, как помойного кота!

Подумаешь, кролик дохлый…

Схватив трость, Магнус показал зрительному залу неприличный жест и скрылся за кулисами, открыл дверь и буквально скатился по лестнице вниз, очень надеясь, что громила из пятого ряда с непривычки запутается в ткани.

В любом случае, бежать придется быстро.

С тоской думая о том, что голубь, запертый в исчезательном ящике, уж точно сдохнет без воздуха прежде, чем он вернется за реквизитом, Магнус выбрался из театра через заднюю дверь, кое-как отряхнулся и нырнул в переулок.

Да чтобы еще раз он в это промышленное захолустье явился! Но, к сожалению, столичные театральные подмостки Магнусу давно уже не грозили.

И с каждым представлением его слава становилась все дурнее.

В мало-мальски больших городах славной империи Астер его все знали.

И называли не иначе, как Шарлатан.

В трейлере воняло дерьмом и летал пух. Кроличий. Заглянув в клетку, Магнус обнаружил, что запасов у него не осталось. Какого лешего он купил этих тварей по дешевке? Ему впарили бойцовских лимановских! Теперь понятно, почему они дохли! Их же кормить надо по-другому!

Оставшиеся два ничтоже сумняшеся уничтожили друг друга, пока он работал. В клетке валялись две окровавленных тушки.

Замечательное завершение замечательного дня!

Пожарить их, что ли, пока не протухли?

Сплюнув, Магнус выбросил останки драчливых кроликов вместе с клеткой, разворошил тайник, переоделся и отправился в таверну «Мятая лошадь», где его уже ждал верный Филипп.

– Где реквизит? – спросил помощник, шмыгая носом.

– В театре, – буркнул Магнус.

– И как ты опростоволосился сегодня? Голубок выпал из рукава? – хмыкнул Филипп. Его огромный красный нос сморщился, а потом на миг побелел, и помощник оглушительно чихнул, обдав Магнуса содержимым своей носоглотки.

– Поганый в этот раз ты табак купил, – поморщился Шарлатан.

– Ну извини… денег-то ты мне почти не платишь… ну так что случилось? Волшебная палочка не сработала?

– У меня нет волшебной палочки, – буркнул Магнус, подзывая подавальщицу. Как назло, попалась толстая тетка с сальными патлами, хотя соседний столик обслуживала девица помоложе.

– Это не табак у меня поганый, – опять чихнул Филипп. – Это фокусник из тебя, как из меня балерина.

Магнус залпом выпил стакан граппы и посмотрел на одутловатого помощника, сюртук которого не сходился на животе. Филипп любил эль. А еще он очень любил сдобные булочки и заварной крем.

А иногда – все вместе.

– Завтра отправляемся в Шанэр, – хмуро уведомил Магнус. – И напомни мне купить партию кроликов.

– Сдохли? – хмыкнул Филипп. – А я тебе пытался сказать, что они бойцовские!

– Это когда? – ощерился Магнус.

– Когда ты их покупал! Но ты же умнее всех, Шарлатан! Что ты мне сказал? «Самок не покупаю!». А я ведь прямо говорил, что для бойцовских лимановских в клетке необходима хотя бы одна самка!

Магнус фыркнул и налил себе еще граппы.

Итак, что он имеет? Да ничего. Кроликов нет, голуби тоже почти закончились, потому что Филипп вечно забывает их покормить, а фокус с пилами ему не доступен, потому что ни одна дура не согласится стать его ассистенткой.

Еще распилит ненароком по-настоящему…

Хм… может, с Филиппом этот номер поставить? Ну а что такого? Кто сказал, что у фокусника в ассистентах должна быть красивая девушка? Потный толстый бородатый пьяница тоже человек, в конце концов!

Это будет невероятно свежо, если подумать! У всех какие-то бездарные бабы, а у Магнуса – помощник!

Главное, чтобы слухи не пошли… Ведь все ассистентки спят со своими… Шарлатанами…

Магнус тоскливо посмотрел на красный нос Филиппа, который как раз опять собрался хорошенько почихать, и подумал, что лучше уж он сам себя распилит…

– Скучдо стадо, да? – прогнусавил Филипп, когда табак забил ему нос. – Пробышлеббый буб де пошед этобу биру на подьзу!

Магнус выпил еще граппы.

– А теперь по-человечески, – дождавшись, когда помощник прочихается, попросил он.

Филипп зевнул, вытер сопли и жалобно посмотрел на Магнуса.

– Я говорю, что промышленный бум не пошел этому миру на пользу. Люди не хотят верить фокусам. А знаешь, почему? Потому что они считают это отсталым. Фабрики, мануфактуры… говорят, в соседней Заннерии изобрели самоходную фырчашую штуку. Так вот, эта штука без лошадей катается, представляешь? Конечно, старые фокусы никому не нужны. Наука. Наука стала магией. Уже никто не верит в русалок или болотниц… или полудениц. Да даже в ведьм уже никто не верит!

– Говорят, в Эйреншере еще остались ведьмы, – меланхолично глядя в дно стакана, вспомнил Магнус. – Хотя, Эйреншер ведь захолустье, они там до сих пор в домовых верят. Идиоты несчастные!

Филипп кашлянул, шмыгнул носом и вытер лицо салфеткой.

– Это ты идиот! – заявил он. – Ведьмы существуют! Да, промышленная революция им не по нраву пришлась и они ушли в глушь лесов Эйреншера… Но они существуют! Настоящая магия существует! Магия, а не та посредственность, что делаешь ты, Шарлатан!

– Ты в это веришь? Серьезно? – Магнус расхохотался. – Раз она существует, эта магия, тогда иди-ка ты в театр и забери реквизит. Так, чтобы тебя никто не убил.

Филипп крякнул и допил свой эль.

– Я каждый раз это делаю, когда ты проваливаешься, друг. Ты давно уже должен был поверить в чудеса!