Дэн Бенимана - Невеста Обалуайе

Эва, подскочив от неожиданности, выпустила из рук джезву. Кофе хлынул на плиту, зашипел, превращаясь в горелые комочки. С подоконника раздался тихий смех, и Эшу, – босиком, в растянутой красной майке и чёрных рваных джинсах, покрытых пляжным песком, – шагнул в кухню.

– Я даже не знал, что ты такое можешь! Впрочем, поделом гаду! А квартирки в том квартале, между прочим, недешёвые! Ей-богу, не знаю, как этот сучонок будет выкручиваться! Пусть теперь ищет бабки на ремонт всего подъезда!

– Как «всего подъезда»? – перепугалась Эва. – Эшу! Я же остановила свой дождь! Сразу же, как вышла из квартиры! Не может быть, чтобы…

– Ну, а я его слегка задержал! – ухмыльнулся Эшу, поднимая укатившуюся под стол джезву. – Устроить такой шикарный ливень, как ты, я конечно, не могу. Но придержать его немного – это пожалуйста! А что ты так на меня смотришь? Что не так? Этот сукин сын пытался избить свою женщину! И мою, между прочим, тоже! И заплатит за это всего-навсего тремя капельками с потолка?! Ну уж нет! – Эшу самодовольно скрестил руки на груди. – Эвинья, честное слово, там залило всю квартиру до самых окон! И два нижних этажа! Магазин игрушек для взрослых внизу, стриптиз-бар и… Ну, потом уже вызвали Службу спасения, стало скучно, и я ушёл вместе с дождём… Эй, эй, Эвинья, в чём дело? Не вздумай падать в обморок! Что я с тобой буду делать?..

– Эшу… – простонала Эва, прислоняясь к стене. – Заче-ем…

– Затем, что никто не будет оскорблять мою женщину – и не платить за это! – жёстко, уже без улыбки ответил Эшу. – И пусть скажет спасибо, что я не отрезал ему яйца!

– Ты рехнулся?! Мануэл даже не успел до меня дотронуться!

– Вот потому его яйца пока и на месте! – пожал плечами Эшу. – Всё честно, Эвинья! И вообще – что такое? Мы не виделись полгода! Я скучал, видел тебя во сне каждую ночь, ждал, когда ты меня позовёшь! Потом вспомнил, что ты не из тех, кто зовёт, плюнул на понты и пришёл сам! И что?! Меня тут же ругают! Не желают даже обнять! Про поцелуй и речи нет! Где справедливость? Что я плохого сделал? Ты, я вижу, меня не любишь?!.

Эва невольно улыбнулась. Встала – и упала в знакомые, горячие, крепкие, пахнущие сигаретами и кашасой объятия Эшу – своего брата и своего мужчины.

– Как же я скучал, Эвинья! Почему, ну почему ты меня не звала? За полгода – ни разу… Тебе нравится меня мучить, да?

– Но я сама приехала бы через неделю… Ведь уже каникулы…

– Ждать целую неделю? Нет! Нет… Нет… Боже, я с ума от тебя схожу… Где твои шикарные сиськи? Где эта лучшая в Бразилии задница? Где моя самая любимая… Да сними ты платье!!!

– Эшу, замолчи! Перестань! Я сама… Эшу, мне завтра в этом платье ехать в аэропорт!

– Ну так прочь его, Эвинья… Быстрей… Быстрей… Дьявол, я сейчас умру! Ещё! Ещё! Продолжай, любовь моя, ещё… Мадонна, ни у кого больше нет такой женщины…

Через полчаса завёрнутая в простыню Эва сидела, улыбаясь, на подоконнике и не спеша чистила банан. Эшу в чём мать родила сосредоточенно копошился в кухонном шкафчике.

– Где кофе, Эвинья? Ну, что это за порошок? Кто вообще из ТАКОГО варит кофе? С ума сошли эти кариоки [52] Кариоки (сariocas) – жители Рио-де-Жанейро. … Пахнет мылом… Даже зёрна похожи на обезьяньи какашки, ей-богу! – Бурча, он вытряхнул кофейные зёрна на сковородку, умело обжарил их, ссыпал в кофемолку, нажал кнопку – и адский треск наполнил кухню.

Эва, чудом не выпав из окна, в ужасе спрыгнула на пол.

– Эшу, ты свихнулся! Габриэла здесь, за стенкой! Что она подумает?!

– Иди и взгляни на свою Габриэлу! – фыркнул Эшу, пересыпая молотый кофе в джезву. – Она спит, как портовый грузчик! А я пока сделаю тебе настоящий кофе, который подают на террейро доны Кармелы в Бротасе!

Эва на цыпочках прокралась через тёмный коридор – и убедилась, что Эшу прав. Подруга спала мёртвым сном, разметавшись под простынёй и улыбаясь. В руке её был зажат смартфон. Взглянув на гаджет, Эва сразу вспомнила обо всём, и счастливая истома мгновенно схлынула с неё.

– Что случилось, Эвинья? – Эшу неслышно возник за её спиной. Горячие ладони легли ей на плечи. – Я что-то сделал не так?

– Нет… – Эва, задумчиво освободившись, вернулась в кухню. – Всё хорошо. Как дела дома? Как все наши? Как себя чувствует Ошун после родов?

– Прекрасно. – Эшу, стоя к ней спиной, разливал кофе в чашки. – У них с Шанго теперь двое здоровых мальчишек. Через неделю увидишь их сама!

– С малышами всё в порядке?

– Конечно. Что за вопрос? Что может быть не так с детьми Шанго? Их благословили все наши! Да это самые счастливые пацаны во всей Баие, вот так-то!

Эва с улыбкой кивнула. Взяла чашку, полную чёрного, сладкого, ароматного напитка. Сделала глоток, не сводя глаз с Эшу. Тот, прихлёбывая свой кофе, лениво улыбнулся. И недоумевающе нахмурился, услышав вопрос:

– Что не так с твоей аше? Я давно уже собираюсь спросить…

– Моя аше? Ты шутишь, детка! – Эшу недоверчиво усмехнулся. Лунный свет скользнул по его большеротой физиономии, исчезнув в глазах. – Что с ней такое может быть?

– Она опять сделалась какой-то голубой… Не смейся, это так!

– Брось, Эвинья! Это просто лунный свет!

– Нет. – Эва, забыв о кофе, подошла вплотную к Эшу. – Это не луна. Я заметила ещё в прошлом году, но не придала значения. Какой-то странный голубой свет… У тебя над головой. Ты сам его видишь?

– Эвинья! – Эшу отставил чашку. – Я не могу светиться ничем голубым: я не фонарь в гей-клубе! Ты же знаешь мою аше!

– Мне ли её не знать! Красное и чёрное! Потому и спрашиваю…

– Не говори со мной так, будто я подцепил сифилис! – Эшу, наконец, понял, что Эва серьёзна. – Когда, говоришь, ты это заметила?

– Сейчас! Когда ты говорил о детях Ошун! И в прошлом году видела тоже! Не всегда, но часто! Он то есть, то пропадает! Я думала, ты знаешь…

– Это же надо – заработать нимб, как у святого Тоньо в соборе! Вот мама обрадуется!

– Эшу! Перестань валять дурака! Ты – ориша! И с нашей аше не должно происходить ничего… непонятного! На тебя никто не мог наслать порчу?

– НА МЕНЯ?! Эвинья, да что за…

– Помолчи. – Эва, тщетно стараясь скрыть охватившее её смятение, в упор смотрела в широко раскрывшиеся, уже слегка испуганные глаза Эшу. – Успокойся. Пойми, это же не всё время… Вот сейчас его нет. Постой… Я вижу это, только когда ты говоришь со мной! Скажи что-нибудь!

– Ну-у-у… Что же сказать… Я люблю тебя!

– Ещё!

– Я хочу домой… Утром жога [53] Жога – игра. Здесь: капоэйра. на пляже в Амаралине… Мой брат Ошосси – раздолбай… И Шанго тоже. Мама вчера вернулась из Ресифи… Ну – видно что-нибудь?

– Пока нет. Давай дальше!

– «Минас-Жерайс» продула «Баии» в полуфинале… Огуна вчера показывали по телевизору… Ошун родила близнецов…

– Ты это уже говорил. И с ними всё в порядке.