Сигита Ульская - Знаки Луны

17 августа Дэн остался в палате больницы один – перед выходными его соседа, нудного разговорчивого старика-фермера, выписали. Дэн дождался, когда после вечернего обхода погасили лампы в коридоре, и открыл настежь окно, впустив в свою скудную обитель пьянящий воздух сумерек.

Небо было безоблачным. Над городком, освещая всю округу, словно днём, сияла огромная жёлтая луна. Дэн снял с прооперированного глаза повязку и стал смотреть на ночное светило то здоровым, то больным глазом по очереди. Здоровый глаз видел все щербинки на луне, а больной вместо неё лицезрел размытое светящееся пятно с бликами. Дэн вглядывался, изо всех сил пытаясь прояснить то, что плохо видел, но тут произошло неожиданное… Сначала как будто раздались звуки колокольчиков. Или пение птиц. Едва различимое, но его музыкальное ухо уловило эти переливы. Больным глазом он увидел, как на круглой, словно блин, луне, проявилась чёткая картина – книга, которая открылась и зашелестела страницами.

Это зрелище заставило Дэна отскочить от подоконника в темноту палаты. Он стал тереть глаза. Его сердце гулко билось, казалось, в самом горле. Что это было?! Он видел книгу очень чётко. Дэн боялся признаться сам себе, но, кажется, даже прочёл её название. Возможно, у него галлюцинации из-за лекарств?

Осторожно, крадучись, Дэн подошёл к окну, словно боец в ожидании снайпера. Закрыл больной глаз и не торопясь посмотрел на луну здоровым. Ничего. Вернее, луна была такой, как обычно. Дэн со страхом закрыл здоровый глаз и медленно приоткрыл прооперированный. Луна снова показывала ему книгу, но теперь он явно видел, что ему её протягивает мать.

До самого утра Дэн не спал. Он еле дождался девяти, чтобы позвонить Тесс, и очень обрадовался, когда та сразу подняла трубку.

– Тесс, прости, что беспокою, – затараторил он, – но со мной приключилась удивительное…

И Дэн рассказал Тесс о том, что видел ночью.

– Я схожу с ума? Это от сотрясения?

– Дэн, – засмеялась Тесс, – нет, с твоей головой всё в порядке. Ну, почти. Мне странно, что ты не видел этого раньше. Скажи, ты помнишь часы, которые вытащил из мешка Силы, когда учился у меня?

– Да. Они и сейчас на мне. Я стараюсь их не снимать.

– А ты не заглядывал внутрь?

– Нет, не было надобности. Их открывал только мастер, когда чистил и приводил в порядок.

– Ну так открой. Нажми на маленький рычажок сбоку. Внимательно рассмотри их, а потом ещё раз позвони мне! – И Тесс отключилась.

Дэн снял с руки часы, подаренные год назад учителем. Он много раз их разглядывал. Это был пухлый старинный механизм с резными стрелочками. Каждая цифра нарисована на красивой гранёной звёздочке. Задняя крышка гладкая, но сбоку он действительно обнаружил маленькую кнопочку. И надавил на неё. Крышка откинулась, и перед Дэном предстали часовые внутренности. На каждом винтике и тут были изображены звёздочки, а сама крышка с обратной стороны имела гравировку: «Изготовлено мистером Myном в 1928 году. Часовая мастерская Mond». Вокруг надписи были нарисованы 29 положений луны на небе. От острого серпа до полнолуния. Теперь у Дэна скорее появилось ещё больше вопросов. И он снова набрал номер телефона Тесс.

– Увидел? – спросила она его. – Пришла пора рассказать, как появились у меня эти часы. Они достались мне от отца. А он много раз рассказывал, что нашёл их на развалинах древнеримского города Луни. Как они туда попали, никто не знал. Поразительно, что часовая мастерская «Mond» (что по-немецки означает «луна») в городе Трир действительно существовала. А вот сведений о мастере Муне не осталось. И больше с такой надписью часов не нашли. Скорее всего, они единственные. И они словно пропитаны луной. Я знала, что тот, кому достанутся, будет с ней связан.

– Как связан? – растерялся Дэн.

– Луна выбрала тебя, мой друг. Она твоя крёстная. И станет с тобой говорить. Как я понимаю, в полнолуние она будет давать тебе знаки и подсказки.

– А что означает увиденный мною знак? На книге я чётко разобрал надпись: «Звёзды».

– Я думаю, тебе надо расшифровать его самому. Хотя ответ, мне кажется, очевиден. Но догадайся сам, – Тесс опять засмеялась и закончила разговор.

Через несколько дней Дэна выписали. Он каждую ночь пытался смотреть на уменьшающийся лик луны, однако больше она не показывала ничего. Видимо, надо было ждать нового полнолуния.

…Мать радовалась, что сын после всех мучений наконец вернулся домой. Однако её сердце разрывалось от того, как он был печален. На дворе стоял душный август, но Дэн почти не выходил на улицу. Он нашёл работу в Сети – принимал заказы для интернет-магазина. А в свободное время, когда не помогал матери, сидел и слушал аудиокниги. Дэн стал раздражительным и замкнутым.

Если раньше сын всё рассказывал Рут и всем делился, то сейчас молчал или отвечал коротко, погружённый в собственные мысли.

А ночью он спал тревожно и отрывисто. Его сон напоминал быстро бегущие облака, которыми нервный ветер, нарвав их на клочки, закидал бесцветное небо. Они крутились, переворачивались, сжимались и рассеивались, освещаемые молчаливой луной, точно так же, как бесконечные тревоги в голове Дэна.

Парень размышлял над тем, что земля вовсе не рай. Мы все живём в аду, думал он. В котором пытаемся выстроить свой Эдем. Отгораживаемся, придумываем, лепим… Но часто эти стены такие хрупкие, что одно неловкое движение, одна мысль, неправильное действие – и крошечный мир рушится, поглощаемый безразличным мирозданием, равнодушно стирающим следы чужого отчаяния, радостей, планов и надежд. Подобно тому, как пустыня заволакивает и сжирает лес, оставляя безжизненные пески.

Ежевечерне Дэн приходил к матери на фабрику и помогал убирать цеха, как он делал это в детстве. Рут вспоминала, глядя на него, как мальчишкой Дэн бегал с огромным чёрным пакетом, больше его самого, и скидывал туда мусор из ведёрок. В своих очках с толстыми круглыми линзами он напоминал ей тогда весёлую игривую обезьянку, каждую минуту придумывавшую новую забаву и никогда не грустившую. Вот только сейчас Дэн был другим. Рут тяжко вздыхала всякий раз, глядя на его сгорбленную фигуру. Всю эту его учёбу астрологии она считала блажью. С замиранием сердца, получая от него очередное письмо с далёкого севера, ждала, что сын одумается, выберет себе нормальную профессию и занятие, о котором не стыдно будет рассказать в церкви. В её фантазиях он ходил то в белом халате, как молодой человек, который работал в пекарне на углу, то в красивой тёмной форме, как начальник постовой службы полицейских, что разъезжал на славной машине по их району. Или… Фантазий было много, но ни в одной из них Дэн не изучал какую-то дурацкую астрологию.

В очередное воскресенье, полная дум, Рут отправилась на утреннюю службу в приходскую церковь, куда ходила больше двадцати лет. Она всегда с упоением слушала наставления пастора Микаэля, соглашаясь с каждым произнесённым им словом и считая его голосом Бога. Да и похож был их пастор на святого с картинок. Особенно когда отпустил бородку клинышком. Во время служб Рут смотрела на седину в волосах отца Микаэля, ловила его взгляд, наполненный благочестием, и думала, что если бы люди не убили Сына Божьего, то, постарев, он выглядел бы именно так. Для неё Микаэль и был сам Иисус. Поэтому когда Рут увидела пастора, смиренно стоящего у дверей храма, то кинулась к нему.