Наталия Шитова - Тайны Морлескина

Повинуясь его тону, я взяла бокал, но прежде, чем пить, взглянула на Дайру. Как ни странно, но из всей компании больше всех я доверяла ему. Почему-то я была уверена: если мне это вино пить не следует, Дайра даст это понять.

Кот сидел и равнодушно смотрел на меня, не выказывая никакого беспокойства.

Тогда я сделала глоток.

Вино было терпким и настолько насыщенным, что казалось не просто густым, а вязким. И на вкус, прямо скажем, не очень. Я с трудом проглотила то, что было у меня во рту, и вернула бокал Косте. Тот задумчиво посмотрел внутрь бокала, стрельнул глазами в сторону Ольгера и медленно, с видимым удовольствием принялся допивать.

В самом деле, вино не пьянило, совсем нет. Это, если разобраться, было даже не вино, а замаскированная сыворотка правды.

Мой несчастный мозг успокоился и расслабился совершенно, и мне очень хотелось с кем-нибудь срочно приятно и откровенно поболтать.

Позвонить мне было больше не с чего, а пообщаться разрешено только с Дайрой. Но даже и этот мерзавец умудрился бросить меня на произвол судьбы. После нескольких безуспешный попыток отловить его в столовой, а потом в коридоре, я плюнула и ушла туда, куда было велено – в свою спальню.

Я валялась на кровати поверх покрывала, когда снаружи в дверь кто-то настойчиво заскрёбся.

– Нет уж, не захотел со мной сразу пойти, вот и сиди в коридоре!

Дайра пару секунд обдумывал моё заявление, потом заскрёбся ещё сильнее.

– Вот паразит…

Я встала, отперла замок и, когда Дайра медленно вплыл, величаво неся свой хвост, я просто захлопнула дверь, снова залезла на кровать и отвернулась лицом к стенке.

Дайра запрыгнул ко мне, прошёлся вдоль кровати в одну сторону, потом в другую, а затем, потоптавшись, брякнулся, привалившись в аккурат к моей попе.

– Эй, ты! – рявкнула я, резко разворачиваясь.

Кот вскочил.

– А ну-ка, держи дистанцию! – прошипела я ему.

Он послушно спрыгнул вниз, забрался на мой чемодан и развалился там.

– Вот-вот, там можно, так уж и быть.

Мы полежали ещё с полчаса, я даже начала дремать.

Быстрые звучные шаги в коридоре – и пара грохочущих ударов в дверь.

– Аля, вы у себя?!

– А где мне ещё быть? Заходите, открыто!

Ольгер распахнул дверь. Он был бледнее обычного.

– Аля, не могли бы вы мне помочь?

– Понятия не имею. Смотря, что делать.

– Пойдёмте со мной, пожалуйста.

Я вскочила с кровати, Дайра тут же спрыгнул с чемодана, явно намереваясь бежать за нами.

И тут Ольгер наклонился к коту и громко, отрывисто и, я бы сказала, злобно проговорил несколько фраз.

Дайра вытаращил глаза и опустился на пятую точку.

Я пошла за Ольгером и, когда закрывала за собой дверь, видела, что кот по-прежнему сидит около чемодана и не двигается с места, провожая нас взглядом.

– Что вы ему сказали? – поинтересовалась я в спину Ольгеру.

– Что, если он до утра хотя бы переступит порог этой комнаты и попадётся мне на глаза, я последую вашему давешнему совету. Ветклиника тут за углом, приём круглосуточно.

– Если у вас ещё есть желание шутить, значит, не всё так плохо?

– Я почти не шутил, и Дайра это прекрасно понял, как вы успели заметить.

Я пришла вслед за Ольгером в столовую.

Окно было по-прежнему распахнуто, наполовину оборванные занавески развевались парусами.

– Я отправил Косту на пост, и лучше его оттуда не отвлекать, – произнёс Ольгер. – Брилле нет уже слишком долго. Поэтому я позвал вас. Если она вернётся, то мне почти наверняка потребуется помощь.

– Если вернётся?!

– Стопроцентной вероятности в природе не существует. Ни в чём, – туманно отозвался он.

– Что я должна делать?

– То, что я скажу. Если ничего не скажу, просто вернётесь к себе, – пояснил Ольгер. – А пока ждём.

Ольгер присел около обеденного стола. Я подумала и последовала его примеру.

Ждали мы недолго. Минут через десять Ольгер подскочил. Я тоже подпрыгнула было со своего места, но он взмахнул рукой:

– Сидите пока.

Он вышел на середину свободного пространства, не спуская глаз с кусочка неба за окном. Грозовой тучи уже давно не было, только унылый косой дождь поливал из каких-то невнятных облаков.

Ольгер внезапно напрягся. Я попробовала проследить за его взглядом, но не сразу смогла заметить небольшую чёрную точку, которая двигалась далеко над крышами. Она приближалась, медленно увеличиваясь в размерах.

Чёрная птица, небольшая, но с огромными крыльями, летела неловко. Она взмахивала одним крылом, а на другом пыталась планировать, сдерживая падение.

Я с ужасом представила, что будет, если она промажет мимо распахнутого окна и врежется в стену.

Но она смогла как-то вписаться в оконный проём и, уже падая в руки Ольгера, сложила крылья.

Ольгер поймал её, осмотрел, держа на весу и осторожно поворачивая.

– Аля, пожалуйста, две миски литра на три. Чайник кипятка. Полотенце чистое побольше, – уверенно перечислил он. – Ко мне в спальню, и побыстрее.

Он почти бегом унёс свою птицу.

Я проверила вес и температуру огромного чайника. Он был полный и ещё тёплый. На всякий случай я зажгла под ним газ, чтобы сделать погорячее. В шкафу нашла две здоровые цветные миски, на вид и ощупь бамбуковые. Там же нашлись и полотенца, такие старомодные вафельные.

Когда я вынесла всё это в коридор, спальню Ольгера я опознала сразу по распахнутой двери.

На большой квадратной постели повсюду валялись чёрные перья, а на окровавленном одеяле корчилась Брилле. Ольгер стоял над ней, закатывая рукава шёлковой сорочки.

– Миски на тумбочку. Чайник на пол, – скомандовал он. – Полотенце сюда давайте.

Ольгер тряхнул полотенце и развернул его:

– Пойдёт… Разрежьте на восемь частей!

– Чем?! Где у вас ножницы?

Ольгер с досадой отмахнулся от меня и, почти не напрягая рук, с треском порвал плотную ткань вдоль и поперёк.

– Перья пока уберите, – бросил он, занявшись водой и мисками.

Я посбрасывала перья, какие разглядела, прямо на пол, а потом ногой затолкала их под кровать.

Ольгер склонился над Брилле с куском полотенца, с которого капала вода. Быстро и осторожно он обтёр её с головы до ног.

– Рана только одна, – с облегчением сказал он. – И она поверхностная. А ушибов много. Рука, к счастью, не сломана, но сустав выбит… Ничего. Это всё ничего…

Бедняжка Брилле в самом деле была покрыта багровыми кровоподтёками, а локоть правой руки чудовищно опух.

Ольгер переложил отмытую Брилле на чистую половину постели, скинул вниз испорченное одеяло и накрыл девушку шёлковым стёганым покрывалом.

– Принесите, пожалуйста, низкую чашку и бутылку питьевой воды из холодильника, – попросил Ольгер.

Пока я бегала, Ольгер успел наложить на ушибы Брилле примочки.