Алиса Клёцкина - Наследник Йотунхейма

За окном снова заскрежетали когти, хлопнули крылья, поднимая тело птицы вверх. Видимо, Один решил, что услышанного на сегодня хватит и велел пернатому шпиону возвращаться. Локи и Сигюн переглянулись и рассмеялись с облегчением. Напряжение спало, как туманная пелена под лучами солнца. Сигюн смотрела на заулыбавшегося мужа и всё же решилась спросить, воспользовавшись слабиной:

– Попадется хороший партнер? А разве это будешь не ты?

– А почему бы вдруг я? – Локи снова лег. – Это не от меня зависит.

– У тебя когда-нибудь были девственницы? – напрямую спросила жена.

– Нет. Ни одной. Я понятия не имею, что с тобой делать. – Локи вздохнул.

– Но я же твоя жена, – тихо прошептала богиня. – Когда-нибудь все-таки случится.

– Если я захочу это сделать, я серьезно подготовлюсь, обещаю.

– Подготовишься?

– Ну да, – бог зевнул, – возьму с тебя пример – почитаю что-нибудь!

– Зараза! – ткнула Сигюн кулаком в бок мужа, – я теперь совсем не усну! Ни в одном глазу сна нет!

– Хочешь сонное заклятье? Быстро вырубишься… – Локи вплел пальцы одной руки в разметавшиеся по подушке кудри и блаженно закрыл глаза. Сигюн невольно залюбовалась пушистыми ресницами, лежащими на щеках, порозовевшими от смеха скулами и длинными тёмными локонами. Локи вытянулся на постели на всю длину своего худощавого тела, даже не подозревая, каким красивым он сейчас казался принцессе. Сигюн снова покраснела и робко коснулась упавшей на лоб пряди.

– М-м-м? – Локи открыл один глаз и посмотрел на жену. Та тут же отдернула руку.

– Я не сказал, что это было лишним. Можешь продолжать. Ётуны, вопреки разным слухам, не кусаются.

– Ах, посмотрите на него! Дозволил! Вот оно высочайшее разрешение! – Сигюн натянула одеяло и повернулась к мужу спиной.

– Ты засыпаешь? – спросил Локи через несколько минут звенящей тишины, нарушаемой только их дыханием и шелестом постели.

– Я честно пытаюсь. А твоё высочество может отправиться на балкон и… в общем, твоё высочество может сгинуть с глаз моих!

– Если ты вздумала злиться или обижаться – это очень глупо с твоей стороны! – предупредил Локи. – Лично я только порадуюсь. Смогу спокойно читать, пока ты засыпаешь, и не надо будет отвлекаться на разговоры и вообще…

– То есть, твоя воля – ты бы сидел, занимался своими делами и не обращал бы на меня внимания? – повернулась к супругу богиня.

– Да! – честно ответил Локи. Но, заметив, как потускнел взгляд Сигюн, добавил, – но мне в какой-то степени даже нравится разговаривать с тобой. Что у меня есть, кроме моих историй? Я не любимец Гиннунгакап, оно мне не дарит подарков.

– Судя по сегодняшнему рассказу, ты получил от Брисира и коня Свадильфари как минимум один подарок – возможность ощутить себя скаковой кобылой.

– Обычно те, кто так шутят, Сигюн, – Локи вытянул руку вперёд, сложив пальцы так, будто держался за какую-то палку. В руке принца, сверкнув искрой, пробежавшей от основания до острия, появилось странное оружие. Длинный клинок меча, соединенный со странным черным древком – в точности такой же длины, как лезвие, – те, кто так шутят, не могут отвертеться от второго их подарка. Говорят, Брисир сам его выковал, но, по-моему, это враньё. Клинок сильно старше.

– Это – тот самый посох Брисира? – Сигюн села, выпрямившись, и осторожно коснулась подушечкой пальца острия странного оружия. Сталь рубящей части засветилась голубыми искрами и ощутимо загудела, вызвав у мага неприятный зуд от ладони до плеча. Артефакту из мира льдов не нравилось присутствие потомка пламенного конунга.

Принцесса, наклоняя голову, внимательно осмотрела оружие от острия до конца древка: удивительная вещь! Никогда ещё Сигюн не видела ничего подобного, хотя о легендарном посохе Брисира была наслышана. Древко было слишком коротким и тонким для копья, но слишком длинным и толстым для стрелы. И кто догадался так варварски прикрепить к основанию самый обычный клинок, как от меча? Что делать в бою с такой штукой? Крутить? Кидать?

– Тор принёс его Одину сразу после того, как Брисир пал под ударом его молота. Но у отца уже был Гуннгнир. Наш конунг решил, что ему не нужно ещё одно магическое оружие, да ещё такой грубой работы. И велел отдать его мне. – Локи поднял посох и любовно погладил его второй рукой. Словно дурачащийся с деревянным мечом юный паж, Локи выбросил руку вперед, направив оружие на воображаемого противника,– а я с ним свыкся сразу же. Будто для меня сделан…

Принц перехватил красивым жестом черное гладкое древко, повернул кистью так, чтобы лезвие описало круг, а после вытянул руку, положив посох на подушечки двух пальцев, раскрыв ладонь. Ётунхемский артефакт, по праву считавшийся одним из самых опасных в Девяти Мирах и лишенный имени за прегрешения предыдущего и нынешнего владельцев, несколько раз качнувшись, замер. – Баланс выверен идеально. Гуннгнир, конечно, более покладист, но эта прелесть по большей части слушается меня, как третья рука.

При этих словах посох отозвался тёплыми волнами, дошедшими даже до Сигюн, и сверкнул, на сей раз, радужной искрой внутри кристалла на рукояти. Локи закрыл глаза и, повернув рукой, заставил своё оружие вновь раствориться в воздухе.

– Он так мощно направляет магию, что скажу, не стесняясь: я мог бы сдвинуть им луну с её пути.

– Делишься планами на ближайшее будущее? – принцесса вернулась в удобное положение на подушках.

– Я с тобой и так сегодня много чем поделился, – Локи щёлкнул пальцами, и свечи в люстре под потолком погасли. – Ты можешь собой гордиться.

– Скорее, это повод утопиться! – Сигюн закрыла глаза, верно истолковав сигнал и решительно вознамерившись заснуть. – Ты – злобная, завистливая, эгоистичная сволочь, и вот – я ухитрилась стать для тебя "интересным собеседником". До чего же низко я пала!

– Думай так, как тебе нравится! – обезоруживающе развел руками Локи и поднялся с кровати. Сигюн снова отвернулась, буркнув что-то себе под нос, вне всякого сомнения, гадостное. Локи подленько хихикнул, и, прошептав жене на ухо "Сладких снов!", подоткнул одеяло под её плечами и опустил тяжёлый полог кровати.

* * *

Богиня молодости Идунн уже собиралась было уютно устроиться в постели в своём шёлковом шатре рядом с пылающим переносным очагом, когда вдруг влетел Хугин. Такой поздний прилет ворона мог означать только одно – её вызывал Один. Идунн быстрым движением пригладила и так прямые, ровно обрезанные у самых плеч, каштановые волосы, набросила поверх длинной ночной рубашки тёплую и мягкую накидку. После положила в ярко-алые угли несколько листьев шалфея и лимонной мяты в маленький, круглый переносной очаг, чтобы наполнить их с Браги уютный мир домашним ароматом. Забрала у мужа, опять старчески уснувшего рядом в кресле, его лютню. Стараясь не колыхать звенящие амулеты, свисающие с потолка и обрамлявшие вход, прокралась мимо тлеющего очага и аккуратно положила лютню на один из больших кованых сундуков с утварью. Босиком на цыпочках вышла из шатра и плотно задвинула тканевые шторки, защищая покой супруга от ночного ветра и насекомых, без конца налетающих на свет.