Алиса Клёцкина - Наследник Йотунхейма

– Вскроешь себе вены напоказ? – фыркнула принцесса. Старшая сестра посмотрела на неё со смесью презрения и жалости.

– А ты бы так и сделала, верно? Ведь это у тебя называется понятием о чести? Сберечь своё восхитительное тельце? Ну так послушай внимательно – мне не жалко себя, чтобы спасти наш народ.

– Как же твои дети? А твой муж? Что скажет Ньёрд? – до Фригг медленно доходило, на что же решалась её сестра так долго. Возможно, с тех самых пор, когда Одина, по велению Фригг, вытолкали за порог, предварительно унизив перед всеми. Принцесса хорошо помнила, как рассмеялась воину в лицо в ответ на просьбу её руки. Тогда Ньёрд и Нертус хохотали вместе с ней: этот варвар мог хотя бы поинтересоваться, как выглядит этикет в мире, где он собирался брать себе жену! Выйти замуж за этого разбойника и убийцу казалось страшнее смерти. Ничто так не запятнает честь, как муж, безжалостно убивающий все и вся на своем пути, не способный пощадить женщин и детей.

Ходили слухи, что Один и его соратники были чернокнижниками, что источники магии Йотунхейма и Мидгарда теперь безраздельно принадлежали им.

Настала очередь Ванахейма. Нертус поняла, что смеха им не спустят. Дротнинг не сомневалась: за своё унижение Один не только не оставит камня на камне, но и лишит её светлые, воздушные миры, пропитанные запахами цветов и бескрайнего моря, живительной магии и сил. Этого она допустить не могла.

– Я позвала тебя, чтобы попросить тебя о помощи. Теперь у тебя будет множество возможностей исполнить весь цикл придворного этикета, который ты так любишь, Фригга. – Нертус встала на край обрыва, спиной к бушующей воде. Она в последний раз смотрела на пышно цветущий, ухоженный сад и белокаменную громаду Ноатуна. Видит Великое Небо, как же сильно любила она свой мир и подданных! – Я подарю себя Гиннунгакап, чтобы Ванахейм и Альвхейм оставались под моей защитой. Я войду в источник нашей магии и останусь там, чтобы силы Одина не могли его разрушить.

– А что же делать мне? – охнула Фригг. Нертус горько ухмыльнулась.

– А тебе я советую быть покладистой. И когда тебя понесут в дом Одина – не брыкайся сильно, уронят в грязь – испачкаешься хуже, чем сейчас. Вытри лицо, оно у тебя в пыли.

– Я лучше умру. Ты сама сказала, что лучше умереть. Не делай вид, что ты меня не слышишь, Нертус! Не смей перекладывать всю вину на меня! – гордо вскинула подбородок Фригг. Нертус покачала головой.

– Ты слишком любишь себя, чтобы умереть, сестра. Кроме того, у тебя есть долг. Помни об этом…

– Мой долг сохранить мою честь!

– Заткнись, – устало прервала принцессу Нертус, – заткнись и слушай внимательно. У тебя руки теперь в крови твоих же людей. После того, как Один убил первого защитника Ванахейма, права голоса тут у тебя нет. Сейчас море несёт Ньёрду просьбу сдаться и мольбу Одину о милости. Из-за того, что ты не смогла переступить через свой титул, я не увижу любимого мужа. Не обниму его напоследок. И моих бесценных детей. Ньёрд позаботится о том, чтобы Фрейр и Фрейя были в безопасности.

– Один увезёт меня отсюда, – снова захныкала Фригг, глядя, как сестра раскидывает руки, поднимает бледное лицо к небу и глубоко вдыхает. Они подарили ей вину за разрушенные миры, за смерти сотен мужчин и женщин, а теперь ещё и оставляют её с этими чувствами наедине, – пожалуйста, Нертус, остановись! Не бросай меня!

– Увезёт и поделом. Тебе нечего делать в тех мирах, за которые я отдала своё тело и смертную жизнь. – Нертус открыла глаза, сверкнувшие яркими магическими искрами, прошептала заклинание. Ветер закружился вокруг неё, поднимая подолы одежд. Дротнинг взлетела в воздух, грациозно раскину руки, как ласточка. Фригг всегда заворожено наблюдала, как её старшая сестра колдует, однако сейчас больше всего на свете ей хотелось остановить Нертус.

– Что до тебя, сестрица, так запомни мои слова, – напоследок обратилась к ней дротнинг ванов и альвов. – За твою трусость и себялюбие я тебя проклинаю. Всякий, кто найдёт себе место в твоём бесконечно благородном и царственном сердце, будет проклят вместе с тобой! Он будет любить только себя, он станет центром собственного мира. Он позабудет о долге перед теми, кого обязан будет защищать. Те, кого полюбишь ты, будут любить себя больше всего на свете. Их тщеславие обагрит землю кровью невинных! – дротнинг закрыла покрасневшие от злости и слёз глаза и прошептала, – прими же мою жертву Гиннунгакап, и позволь мне спасти мои земли.

Фригг вскрикнула, как раненая птица, когда сестру подхватил порыв ветра, унёс от обрыва и, с громким плеском, ударил о воды моря Ванасквиля. Тонкое, изломанное тело Нертус скрыли потемневшие волны, и тут же небо посветлело, тучи рассеялись, а гладь моря стала безмятежной.

В сад Ванахейма с победными криками ворвались воины Одина. Фригг сразу узнала их – это были Бури, Вилли и Вё, главные в войске завоевателя миров и его бесконечно преданные слуги. Подхватив сопротивляющуюся и визжащую принцессу, мужчины, злорадно посмеиваясь и отпуская сальные шуточки, понесли её на встречу к будущему мужу.

* * *

– Ну, а дальше-то что? – Сигюн отбросила тонкие косицы назад и, обхватив руками колени, уставилась на Локи. Тот пожал плечами. Локи и сам не понял, как, начавшийся с недружелюбных переглядок, вечер благополучно перешёл сначала в обоюдные высказывания в духе «Погода в Азгарде нынче просто прелесть», а после и вовсе в практически разговор по душам. Локи удивлялся сам себе: обычно его собеседникам требовалась уйма времени со дня знакомства, чтобы Локи им хоть что-то внятно и не увиливая из стороны в сторону о себе рассказал. Сигюн исхитрилась завладеть его вниманием меньше, чем за пару дней настолько, что Локи только и делал, что одергивал себя: как бы не поведать лишнего!

История о том, как они с Фригг сдуру наняли ётунского каменщика-колдуна Брисира и его коня строить стену вокруг Азгарда, а потом не смогли толком расплатиться, лишней для обсуждения не показалась.

– Что дальше? Делать было нечего – надо как-то отвлекать! Я и рванул в лес… Да прекрати ты гоготать, я же еще не закончил!

– Извини-извини! – Сигюн хрюкнула в рукав, – просто такая яркая картинка представляется!

– Да уж, – Локи положил ногу на ногу и подпер рукой подбородок, – я думал, продержать этого дурацкого коня в лесу пару дней – все равно бы Брисир не успел без коня стену в срок закончить. А с опозданием…

– Помню. Опоздает – не видать оплаты и Фрейи в жёны, – закивала Сигюн.

– Именно. Убегался я так, что ноги не держали – несся, как угорелый, а потом… – и тут Локи подавился собственным рассказом и замолчал.

– Что? – Сигюн подергала мужа за тунику, – не тяни! Что дальше?

– Да почему тебе это так интересно меня пытать на эту тему? – Локи исподлобья покосился на Сигюн.