Эль Грин - Корона из шипов и тайн

– Гость уже в зале? Нам необходимо сменить одежду.– Холодно произнёс Дарксон, устремив шторм синих глаз на советника.

Мужчина тотчас напрягся, глаза пробежались по лицу кронпринца, останавливаясь на колючем венце, что тёмными витыми линиями украшал лоб Дарксона. Уголки губ мужчины нервно дрогнули, а взгляд метнулся прочь. Вероятно советник верил в басни о проклятьи, что сочинял простой люд. Ещё немного и старший принц рассмеялся бы от того страха, что испытывал перед ним советник его отца.

– Ещё нет, Ваше Высочество. Но вам следует поторапливаться.

Мужчина склонился, и удалился прочь, стремясь поскорее унести ноги.

– Даркс!– возмутился младший из братьев, округлив глаза.

– Шайн!– блеснув зубами, произнёс старший принц, копируя голос брата и расплываясь в кривой ухмылке.

Иногда, из-за вот такого безосновательного страха, что только что продемонстрировал советник Инек, ему неистово хотелось стать именно таким, каким его и видели: чёрным сердцем, с тьмой вместо души.

– Хотя бы сегодня не зли отца! У нас давно не было гостей.

Дарксон направился в сторону замка.

– Ничего не обещаю.– Ответил кронпринц младшему брату, минуя арку.

Венец на его лбу зашевелился, едва заклокотала сила, шипы проступали, до крови царапая кожу. Однако Дарксону не было никакого до этого дела, он все ещё ухмылялся, поднимаясь в свои покои и переодеваясь, заинтригованный гостем и возможностью ещё раз хорошенько поддеть отца.

Глава 9

За гранью на востоке. Королевство Огня.

Лу

Закашлявшись, я выплыла из бессознательного состояния и тут же заскулила. Каждые несколько секунд в голове простреливала дикая боль, в лёгких что-то хрипело, как при тяжёлом бронхите, которым я переболела в детстве. Лицо, руки и колени горели, как будто я содрала кожу до кости. К сухим глазам подкатили слезы, комната вокруг безостановочно кружилась. Делая глубокие вдохи и выдохи я пыталась прийти в себя, плотно закрыв глаза. Когда боль в голове слегка отступила и кружение прекратилось, я открыла глаза, отчётливо ощущая пробирающий до костей холод. Пот больше не стекал по спине, футболка не липла к коже.

Грубые каменные стены явно не пропускали жар, что стоял снаружи. Крохотное окошко, в самом верху стены, граничило с землёй. Здесь не было ничего, кроме каменного выступа с тонким матрацем, на котором я и лежала, и деревянной двери на чёрных кованных металлических петлях.

Страх накатывал волнами, уступая место замешательству. Я дрожала уже не от боли, а от понимания: меня похитили и заперли в подвале.

Дверь распахнулась, заставив меня отползти к стене. На пороге возник человек, облаченный в строгий китель чёрного цвета и мешковатые брюки, заправленные в высокие сапоги. На поясе красовался меч в ножнах, а может были только ножны, и всё это было лишь реквизитом, пустышкой, частью глупого шоу. Может меня просто разыгрывают?

Мужчина окинул меня тяжёлым, настороженным взглядом, сжимая одну руку на рукояти меча, а второй придерживая дверь.

– Мне поручили проводить вас, миледи.– Перед последним словом произошла заминка в несколько секунд.

Я содрогнулась, осматривая высокую, крепкую фигуру мужчины с явно военной выправкой и пытаясь понять как мне выбраться из всего этого, чем бы оно ни было.

Заикаясь, все таки спросила:

– К-куда?

– В тронный зал, вас уже ожидают Его величество король Майрон де Фойер и Верховный глава “Ордена силы стихий, света и земли”.

– Хватит!– Я подняла дрожащую руку вверх, останавливая его, и постаралась говорить как можно ровнее.– Очень смешно, действительно! Но розыгрыш затянулся, давайте сейчас прекратим это всё, а я не стану подавать иск в суд, хорошо?

Мужчина оторопел. Несколько раз моргнув он открыл было рот, но затем снова закрыл.

– Я не имею понятия о чём вы, но вас никто не разыгрывает, миледи. Это я могу утверждать со всей уверенностью.

Я заскулила совсем как раненое животное, с ужасом понимая – он говорит правду.

Не розыгрыш. Меня никто не разыгрывает. Никаких актёров и камер.

Шестерёнки в мозгу вращались так же медленно, как заезженная пластинка в граммофоне.

Не розыгрыш.

Тогда что это? Изощрённый юмор похитителей?

– С вами всё в порядке? Быть может позвать для вас целителя?

– Что?

– Вы побледнели, миледи.

– Мне просто нужна минутка. Могу я остаться одна?

Мужчина кивнул и вышел за дверь, неплотно прикрыв её за собой.

Тяжело дыша стала прокручивать всё, что случилось с того момента, как я открыла глаза в лесу. Единственные люди, встречавшиеся мне, компания на повозке, грязные и неотёсанные. Они казались естественными в своём виде и движениях, не так, как если бы играли роли. И эти гнилые зубы и омерзительный запах, как от человека, что не мылся неделями. Следующим был мужчина в балахоне, мужчина, который похитил меня, мужчина с татуировкой глаза на лбу. Этот глаз, с ярко-синей радужкой, смотрящий немигая, выглядел до того реальным, что было тяжело усомниться в его существовании. Его, как и обычный глаз, окаймляли тёмные ресницы и неглубокие морщинки во внешнем и внутреннем уголках.

Вспомнилась и обжигающая жара вместо вчерашней зимы. А солнце, вернее солнца. Их было два, как кто-то мог создать такую иллюзию, это нереально.

Сердце ухнуло вниз. Как же так? А Тара? Боги, она же наверное ищет меня, волнуется. А я здесь, непонятно где. Потёрла глаза пальцами, что же делать?

Дверь снова открылась. Похоже мой лимит времени был исчерпан.

Мужчина в старомодной военной форме пригласил следовать за ним, даже не пытаясь приблизиться. Не видя иного выхода, я проследовала за ним.

Он сопровождал меня сперва по длинному каменному коридору, с крохотными окошками вверху стен, пропускающими так мало света, что невозможно было разглядеть что-либо дальше пары ярдов, затем по крутой винтовой лестнице, спиралью уходящей вверх, а уже после – по широкому коридору, с высокими ровными стенами, усеянными множеством тяжёлых деревянных резных дверей, и тонной картин: от натюрмортов до ярких портретов мужчин, с суровыми выражениями на лицах.

Наконец-то мы достигли нужных дверей, судя по тому, как перед ними замер мой сопровождающий.

Всё это время мысли сменяли одна другую, выстраивая предположения по месту моего нахождения. И все они были до боли нелепы.

У высоких деревянных дверей с искусно выскобленным рисунком птицы, напоминающей павлина, стояли двое мужчин, держа руки на рукоятках мечей. Они были одеты схоже с моим провожатым, но что-то в их формах и более грубых движениях выдавало то, что они были ниже рангом.

Никто из нас не произнёс ни слова. У них кажется не возникало такой необходимости, я же хранила молчание просто потому, что находилась в каком-то затуманенном состоянии и не способна была озвучить ничего разумного.