Екатерина Верхова - Иллюзия отбора

– В нашем брачном договоре прописано, что мы не сможем расторгнуть узы. Разве тебя не удручает тот факт, что тебе придется всю жизнь бок о бок провести с нелюбимым человеком?

– Нелюбимым человеком? – он смеется. Я бы тоже посмеялась над таким вопросом, но это разрушит образ, который я сейчас настойчиво создаю.

Моя задача – сыграть роль сомневающейся невесты, которая верит в романы о любви, которая боится за свою жизнь, которая до одури хочет наладить отношения с женихом. Я иду ва-банк и слишком отчетливо понимаю, скольким рискую. Но в то же время осознаю, что если мне удастся найти Кайда, то смогу избежать брака. Как мы когда-то и запланировали.

– Жаль, что тебя это насмешило, – опускаю глаза, – просто… Гильям, можно я буду откровенной?

Последнее произношу заговорщицким шепотом.

– Кажется, именно об этом я и попросил в начале нашей беседы, – отвечает он. – А сейчас ты тратишь мое время.

– О роде Алер ходят разные слухи. – Внимательно слежу за реакцией Гильяма, чтобы понять, когда стоит остановиться. Но ни одна черта на его лице не искажается даже намеком на эмоцию. – И признаюсь, когда отец объявил о своем решении, я испугалась… И долгое время избегала всяких встреч. Посчитала, что это какая-то шутка. Вот только не шутка, и это я поняла недавно. Узнала, что отец уже подписал все необходимые бумаги. Как и любая женщина из рода Зерг – это я подчеркнула интонацией, – я не имею никакого права идти против решения мужчины. А значит…

– О каких именно слухах ты говоришь? – Алер перебивает, его рот искажает усмешка. – Неужели о моей матери, которая погибла при странных обстоятельствах после моего рождения? Вроде как от укуса змеи, если действительно прислушиваться к сплетням. Или, быть может, о тетушке, которую постигла та же участь? Или о другой тетушке, которая специально пьет зелья, чтобы не зачать ребенка?

Я молчу. Слишком хорошо понимаю, что сейчас слова излишни.

– Элиан, – Гильям вздыхает, – вот вроде взрослая девушка, а веришь всему бреду, что говорят на светских приемах леди с облегченной черепной коробкой. Неужели ты полагаешь, что твой отец не разобрался с этой ситуацией прежде, чем отдавать твою руку и сердце?

Фух, все идет по плану.

– Гильям, ты не дослушал, – тихо произношу я. – Уверена! Конечно, уверена, что разобрался. И также я прекрасно понимаю, что зачастую в сплетнях и намека на истинное положение дел нет. Род Алер – один из самых могущественных родов в королевстве, его боятся, и, скорее всего, именно из-за этого рождаются подобные сплетни. Боюсь даже представить, что говорят за спиной семьи Зерг. Просто… Просто мне правда хотелось познакомиться с тобой поближе. Лишний раз удостовериться в лживости слухов и… и… – Румянец вовремя приливает к щекам. Но, скорее, не от смущения, а от идиотизма всей ситуации. – И понравиться тебе.

– Ты правда не знаешь, что говорят о семье Зерг? – он будто пропускает весь мой треп мимо ушей. – Занимательные вещи говорят, Элиан. Будто бы твой отец хотел узурпировать власть, отнять у брата корону. Но что-то пошло не по плану, и ему пришлось бежать в соседнее королевство. Сюда. А еще говорят, что все это временное явление и глава рода Зерг не отказался от этой мысли. Вещают и о том, что он очень жестокий человек, что в одном его поместье даже есть камера для пыток, что он снимает с провинившихся слуг кожу, что собственнолично топит в колодце бастардов. А про матушку не слышала? Говорят, что она уже давным-давно мертва, а ее тело ходит только благодаря помощи сильных некромантов. Ничем иным отсутствие эмоций объяснить не могут. Вам с братцем тоже досталось, кстати. Ты, по мнению сплетниц высшего света, болеешь неведомым магическим недугом, который лишает тебя возможности вести вообще какие-то беседы. А Кайделиус, из тех же источников, сидит на тяжелых порошках со странными свойствами.

Я ошарашенно слушаю всю его триаду и пытаюсь понять: откуда вообще поползли все эти странные слухи, что стало причиной их возникновения?..

– Что, Элиан, не так приятно, да? – Алер внезапно улыбается. – Но могу тебя утешить. Мы с тобой идеально подходим друг другу. Потомок Зерг идеально подходит роду Алер. Видимо, наши дети, в представлении высшего света, будут пить кровь девственниц на завтрак, для лучшего пищеварения. А на ужин призывать демонов из Нижнего мира, чтобы те почитали им сказку. Разве это не весело?

Вообще-то, весело. Очень весело. Я бы даже хихикнула, но это сильно навредит тому образу, что я пыталась выстроить. Только уголки губ немного дрогнули, но я быстро беру себя в руки и выдыхаю:

– Меня не очень веселят такие сплетни.

– А меня не очень веселит вранье, – даже тона не изменив, произносит Алер. – Хочешь, расскажу тебе одну из тайн семьи Алер? Думаю, не имеет смысла говорить, что это следует сохранить в секрете.

С неуверенностью смотрю на Гильяма. И понимаю, что есть множество секретов, которые я бы не хотела знать. И, судя по всему, это – один из них.

– Думаю, тебе известно, что у моей семьи множество серпентариев. Что на нашем гербе изображена змея. У большинства людей это существо вызывает страх и опасения, они испуганно шарахаются, стоит им увидеть ту же Катрин. – Гильям легко дотрагивается до рукава рубашки, и змея показывает голову. Ластится, будто кошка, буквально плавится от прикосновений парня. – Но мало кто знает, что змеи – символ мудрости. Символ мужского и женского начал… И почти никто не догадывается, что змеи прекрасно чувствую ложь, что они умеют слышать суть человека, чувствовать каждый поступок, каждую фразу.

В каждом слове слышится восхищение, трепет и даже любовь к этим пресмыкающимся.

– Но знаешь, что самое интересное? – Гильям смотрит на меня насмешливо, говорит с каким-то непонятным мне намеком. – Некоторые из рода Алер умеют слышать змей. Благодаря вот этому…

Гильям поднимает руку и чуть ведет пальцами. На одном из них серебряное изогнутое, словно змея, кольцо. Без всяких камней и резьбы.

– А знаешь, что это значит?

Я настолько ошарашена этой информацией, что не могу выдавить из себя и слова. Только завороженно смотрю на кольцо.

– Это значит, что змеи делятся с нами своей мудростью. И ты, по нашему с Катрин мнению, врешь и юлишь, – спокойно произносит Гильям. – Я даю тебе срок до полуночи. Если ты придешь в полночь на это самое место и поведаешь истинное положение вещей, то я сохраню твой секрет. Если нет… – усмехается. – То приложу все усилия, чтобы донести эту информацию до твоего отца. Как считаешь, понравится ли ему такое самовольство дочери? И чьи головы за этот проступок полетят на этот раз?

Бросив на меня еще одну кривую усмешку и даже подмигнув, Гильям плавно поднимается, совсем как змея. И направляется к выходу.