София Эс - Сердце ведьмы даром

– Рик! – ещё один оклик от сосредоточено глядящего на меня Дюка.

– Гав! – пролаял я, ощущая себя дворовым псом на родовой цепи.

– Ты, наверняка, заметил и сам… Следующая дверь слева… Да-да, вот эта в конце коридора… Там живёт та самая ведьма.

Я ругнулся, уже догоняя, куда привело меня мое внутреннее состояние нестояния и чем сейчас продолжится нагнетающийся сюжет данной ночи.

– Дерзай, мужик! – приятельская рука поддерживающе хлопнула меня по спине и тут же убралась прочь. – Ни одного лишнего слова! И вообще лучше сразу хватай ведьму и крепко-накрепко запечатывай ей рот, с ее-то способностями к словообразованию и повелению!..

Я отмолчался, тупо пялясь на знакомую дверь.

Лишь дождавшись, когда в конце коридора стихнут шаги Дюка, вздохнул-выдохнул и постучался.

Ответа не было.

Я постучался снова и стучался до тех пор, пока одна заспанная и весьма недовольная ведьма не соизволила-таки мне открыть.

Правда вместе с открытой дверью из ведьмы полез истинно ведьминский характер, и в какой-то момент я уже даже попрощался со своей так и не состоявшейся по моему плану жизнью.

Благо в мозгах у девчонки была не одна только ненависть к магам, природные вредность и мстительность. Там ещё обнаружилась и капля здравомыслия. Хвала Великой Степи, ее хватило на кардинальную смену курса поведения упертой ведьмы. В итоге, под громогласный рык домовика она сдалась на милость ситуации и зашвырнула себя в мои желания.

И была буря… Тайфун, торнадо и все стихийные бедствия разом.

Меня перемолотило, затопило и вышвырнуло…

А я был счастлив, что остался жив.

Я был так восхитительно поражен результатом, что меня не смутила даже с грохотом захлопнутая перед самым аристократическим носом дверь.

Плевать.

Я остался не только жив, но ещё и прошел испытание родовой силой.

Инициация состоялась, и все магические плетения встали на свои места.

Я был практически свободен. Ибо сейчас сделал то, что считалось невозможным без поддержки рода. Я принял, впитал и самостоятельно выстроил все энергетические конструкты без вмешательства и содействия семьи. Теперь их влияние на меня было весьма относительным. Теоретически.

На деле же мне предстояло это еще проверить.

С утра значилась пара лекций по общим вопросам хирургии. Тоска смертная, хоть сейчас на грани предков отправляйся.

А я ещё и после ночного дежурства пришла, сразу же из медкорпуса…

Попадос полный.

Профессор Аэми была дамой монументальной, весьма начитанной, определенно высококвалифицированным специалистом, вот только до странного сдержанной в передаче информации. На любой вопрос она, как правило, отвечала пространными рассуждениями ни о чем и завершала свою мало помогающую речь призывом на очередной спецкурс, где интересующие нас сведения будут представлены в самом широком и разноплановом ключе.

Я, кстати, пару раз покупалась на ее завлекающие речи и, не смотря на и без того плотную занятость, шла-таки в поздневечерние часы и исправно слушала наобещавшего золотые горы преподавателя. И каждый раз уходила злая, голодная и разочарованная. Аэми старым пауком-гобсеком чахла над своими информационными богатствами, крайне по-скупердяйски отказываясь делиться знаниями с подопечными ей студентами.

Вот и сегодня, обсуждая второй час современное состояние и перспективы регионарной анестезии, я не узнала ровным счётом ничего нового. Ни-че-го.

Два часа жизни просто впустую!

Жалкое зрелище и крайне неэффективный способ познания бытия.

После общих вопросов хирургии была сдвоенная лекция по кардиохирургии. Ее нам читал мелкий, сморщенный и ужасно вредный профессор Глэдимс. По своей вредности он, как мне кажется, превосходил всех ведьм вместе взятых. И нос у него был длинный, тонкий, крючкообразный, такой в каждую щель от любопытства залезет и в каждую деталь обязательно дотошно сунется.

– Давайте вспомним, что мы знаем о кардиоплегии, – голос у профессора при всей его ничтожной фигуре был под стать носу – весьма выдающийся и хорошо поставленный. – Ответит нам… Ответит нам… Госпожа Эстес?

Наша отличница и первая красавица потока гордо и независимо поднялась с первого ряда, отставила ножку в черных лаковых туфлях в сторону и ярко-красными губами отчеканила:

– Кардиоплегией мы называем комплексные меры по защите миокарда в период основного этапа кардиохирургического вмешательства.

Профессор одобрительно кивнул, повелительным движением руки разрешил Эстес вернуться на место и задал следующий расстрельный вопрос:

– Какие практические меры следует соблюдать при проведении кардиоплегии? Рату?

На третьем ряду поднялась Клаисса Рату, рыжая, что солнце на закате, девушка, отчаянно стеснительная и профессора Глэдимса опасающаяся до заикания. По крайне мере, именно этим закончился на первом курсе ее экзамен по общей хирургии, который мы сдавали все тому же Глэдимсу.

– После того, как пережали аорту… – с тихой обреченностью начала отвечать Клаисса…

– Мы Вас не слышим, Рату. Найдите в себе силы говорить громче и чётче!

До этого момента свободно прохаживающийся по аудитории профессор вдруг подошёл в плотную к девушке и замер ровно напротив нее.

Ой, бедняга Клаисса…

– П-пппосле того, к-кааак пппережали аорту, н-нннеобходимо обождать не-не… некоторое… время прежде, чем начинать к-кккардиоплегию.

– Некоторое время, студентка Рату, это сколько?

– Н-нннууу… от пары минут и… больше… – неуверенно произнесла Клаисса.

– И как же Вы поймёте, что выждали достаточно? – профессор не насмехался в открытую, но его голос был полон ядовитого сарказма.

– Эммм… – слегка краснея, одногруппница растерянно пожала плечами.

– Плохо, госпожа Рату, крайне плохо. Совершенно забыли первый курс наших занятий. К следующей встрече Вы подготовите доклад по теме кардиоплегии и истории ее применения в современном мире.

Клаисса понятливо кивнула и, наконец-то, убралась подальше от прямого давящего профессорского взгляда.

– Стэр! – Я оторвалась от листания конспекта. – Продолжите ответ студентки Рату.

Свезло же мне сегодня…

Я поднялась неспеша и начала методично рапортовать, ничего хорошего от своего ответа в общем-то не ожидая.

Отпустил бы без дополнительного задания зануда Глэдимс, а то ещё отхвачу доклад или эссе, а мне и без того покой только снится: после учебы иду на работу в библиотеку, а потом на очередное ночное дежурство в медкорпусе, за него я двойную оплату получаю.

– Пережали аорту, ждём, пока не опорожнится сердце, только после этого переходим к кардиоплегии. Следим за тем, чтобы притекающей по легочным и другим венам крови не было в сердце, а, значит, контролируем дренирование левого предсердия и при необходимости эвакуируем кровь, используя аппаратный отсос или магически выстроенные каналы. Обязательное условие – содержание сердца в состоянии равномерного охлаждения, обеспечиваем это либо собственными силами, либо сторонними материалами, например, посредством его обкладывания кашицеобразным льдом или орошения капельным методом.