Петер Клуг - Лисий хвост. Крепость гремящего ущелья. Книга третья

Нага низко поклонился, выдавил какие-то слова благодарности мудрости Дондо и поспешил вслед за Мунку. «Бедный принц! Бедный принц!», – неустанно повторял про себя наёмник.

Лекарь Ган Жун долго осматривал Мунку, сгибал и разгибал его руки и ноги, внимательно осматривал глаза и язык. Он раздел юношу, исследовал каждый его старый шрам и свежие ссадины и царапины. По ходу осмотра врач что-то бормотал себе под нос, цокал языком и качал головой.

Нага внимательно следил за ним, пытаясь что-нибудь уяснить из неясных междометий и отдельных слов, которые доносились до него. Островитянин повидал в своей жизни много разных врачевателей, плохих и хороших, дорогих и дешёвых, пользовавших вельмож и простой люд. Ган Жун явно принадлежал к разряду хороших врачей, увлечённых своим ремеслом.

Он принимал больных в своём доме, в квартале зажиточных горожан, однако у его дверей толпились самые разные люди. Обстановка в комнате была простой, но добротной, орудия лежали на чистой льняной тряпице и сверкали холодно и хищно. Помещение наполнял свет солнца, льющийся из большого окна.

Мунку лежал на низком топчане, всё ещё обессиленный, не пришедший в себя до конца. Его доставили сюда прямиком из дворца Дондо, и Ган Жун тотчас принял нового больного, проявив неподдельный интерес, который, однако, больше походил на любопытство учёного мужа, а не на сострадание. Вероятно, умри Мунку, с такой же любознательностью лекарь вскрывал бы его тело.

Это коробило Нагу, однако врач явно знал своё дело, да и где бы он искал сейчас другого. Пускай себе закончит осмотр и скажет своё мнение, а там видно будет. Пока же наёмник поджидал и посматривал на Ган Жуна. Таких врачей он уже повидал, кажется, их почти всех слепили по какому-то единому образцу. Седой, длинная бородка, напоминающая козлиную, уверенные сильные руки и чуткие пальцы, сосредоточенное, отстранённое лицо, круглые очки на носу. Сколько ему лет? Сорок, пятьдесят? Они всегда примерно этого возраста. Помнится, один такой в Сииго здорово помог Наге, заштопал его и выходил после осложнений при выполнении очередного заказа. Да и взял по-божески. Сколько попросит этот?

Ган Жун закончил осмотр, укрыл юношу одеялом, чтобы тот не замёрз, после чего мальчик-помощник полил ему на руки из серебряного кувшина. Лекарь тщательно помыл руки, так же тщательно их вытер чистым полотенцем, а слуга вынес таз с водой. Хороший признак, не все врачи вообще моют руки.

Нага сгорал от нетерпения, желая услышать приговор Ган Жуна, но тот не спешил. Он снял очки, протёр их ещё одной чистой тряпицей, убрал в кожаную коробочку на полке. После этого взял с другой полки длинную трубку и раскурил её. Лекарь сел на основательный табурет у стола и быстро начал что-то записывать. Это уже начинало выводить наёмника из себя, и он для начала громко откашлялся.

Ган Жун удивлённо обернулся к нему, хмыкнул и продолжил писать дальше, то и дело выпуская колечки дыма.

– Уважаемый, может быть, вы скажете, как дела у моего друга? – с вызовом проговорил Нага.

Лекарь не оборачиваясь бросил ему в ответ, слова прозвучали невнятно из-за трубки во рту:

– Имейте терпение. Сейчас я закончу.

Нага фыркнул. Да, такие типажи не редкость среди умников и учёных мужей. Им хоть пожар, хоть потоп, а они будут делать то, что считают нужным, хотя для всех остальных – это полнейшая ерунда.

Через пару минут Ган Жун отложил перо и обернулся к Наге. Казалось, лекарь только сейчас по-настоящему разглядел этого человека и был в некоторой степени разочарован увиденным.

– Что ж, я закончил, можете задать свои вопросы. Что вы хотели знать? – спокойно промолвил Ган Жун.

– Что я хотел знать? – Нага начинал закипать. – Да так, сущую безделицу. Не знаете ли, отчего это мой юный друг ни с того ни с сего упал в припадке? Это всё, конечно, неважно, просто немного любопытно.

– Ах, – утомлённо выдохнул врач, – вы все торопитесь и думаете, что у меня имеются ответы на любой вопрос, раз уж немного разбираюсь в врачебном деле. Ну так я вам отвечу: понятия не имею, что с вашим другом!

– То есть как? Это разве не обычная падучая болезнь? – изумился Нага.

– Пока не знаю. Если вы ответите мне на несколько вопросов, может быть, я и выясню это.

– Давайте, попробую ответить, – Нага почувствовал себя неловко.

Ган Жун выпустил ещё одно колечко дыма и пристроил трубку на особую резную подставку на столе.

– Итак, давно ли вы знаете этого юношу?

Нага смутился, но ответил честно:

– Примерно три месяца. Может, чуть больше.

– Всё это время вы были вместе? Вы часто видели его?

– Да, мы вместе путешествовали, так что можно сказать, вообще не разлучались.

– Отлично! Замечательно! То есть все эти три месяца вы постоянно находились рядом с пациентом?

– Ну да, всё время рядом. В пути, знаете ли, не очень много возможностей уединиться и не общаться с кем-то.

– И за это время, за эти три месяца, как часто повторялись подобные припадки?

– Их вообще не было! Сегодня был первый раз!

– Первый раз? – недоумённо протянул Ган Жун. – Вы уверены?

– Я не знаю, быть может, до путешествия у него и бывало что-то подобное, но за то время, пока мы вместе странствовали, никаких припадков не было.

Лекарь оживился, в его глазах вспыхнул неподдельный интерес.

– Весьма любопытно, – сказал он. – Так необычно! Первый раз с таким сталкиваюсь.

Нага поглядел на юношу, который опять впал в забытьё, и спросил:

– Разве не бывает таких перерывов в болезни? Три-четыре месяца?

– Нет, таких длительных не бывает, – отрезал Ган Жун.

– А это может передаваться по наследству? Дело в том, что дед юноши обладал очень непростым норовом и порой не справлялся со своими наклонностями и нервным нравом.

– По наследству? – переспросил врач. – Да, конечно, может. Вот только загвоздка в том, что, как правило, падучая проявляется в намного более раннем возрасте. Всё же перед нами юноша лет семнадцати. Несколько поздновато для того, чтобы в первый раз пострадать от припадка.

– Семнадцати? – ошеломлённо воскликнул Нага. – Он просто крупный, а на самом деле ему только четырнадцать-пятнадцать.

– Ах, что вы, посмотрите на его зубы! На пробивающуюся бородку и усы! Мускулы! Какие там пятнадцать!

– Не может такого быть! – стоял на своём Нага.

Ган Жун не ответил, вместо этого он ещё раз бегло осмотрел юношу, пощупал его мускулы на руках и ногах, заглянул ему в рот. Пожав плечами, он промолвил:

– Ну вам виднее, всё же это ваш друг. Говорите, он рос в степи? Возможно, поэтому он выглядит чуть старше своих лет. Тяжёлая жизнь, всё время на воздухе, верхом на лошади… Да, вероятно, в этом я ошибся.

Нага облегчённо вздохнул. А лекарь между тем продолжил: