Александра Гринберг - Фея и лорд кошмаров

Мужчина издевательски вскинул брови, такие же белесые, как наспех зализанная шевелюра.

– Дитя мое, я ведь старше втрое, а то и вчетверо, – надо же, а с виду можно дать лет сорок, и то с натяжкой, – и цыплятки вроде тебя мне годятся лишь на завтрак, обед и ужин. Не надо дергаться; прибью махом, ты и не заметишь.

Себастьян видел – или нет, скорее ощущал , – как монстр зло сощурился и принялся хищно раздувать ноздри, достаточно безумный, чтобы проверить, кто кого прибьет.

«Вечно ты не туда смотришь, олух!» – прошипели в самое ухо. (Ну… нет конечно, ведь у них с кровожадным засранцем на двоих одно тело и одна же пара ушей.) Себастьян виновато моргнул – он и впрямь просмотрел , как манерный белобрысый трепач вторгся в его сознание.

«Ты тут лишний», – уже не ему, а чужаку в его голове.

Сила затопила его полностью – густая, темная, душная, и даже те крохи человечности, которые еще оставались в самом Себастьяне, отсутствовали в ней напрочь. Незнакомо ей было понимание, а такие эмоции, как удивление и недоумение, вовсе были чужды. А в незнакомце сейчас царили именно они. Ну и злость, конечно же – кому понравится, когда на тебя нападает какой-то сумасшедший?

– Прекрати! – закричал Себастьян. То ли про себя, то ли вслух – он не был уверен.

Куда там – монстру нравилось то, что он делает. Причинять боль, ломать чужое сознание и волю… И даже то, что сейчас у него это не слишком получалось, не волновало.

Лучше умереть, чем быть ничтожеством. Кажется, так Родерик говорил… Пафосный мудак.

– Послушай… послушай! – белобрысый маг (тоже мудак, но уже не такой пафосный) уже почти орал, однако голос его доносился как сквозь толщу воды. – Послушай меня… мы могли убить тебя ещё там, в лесу. Легче легкого! Но не убили. Я не наврежу тебе; я помочь хочу!

Куда там – монстр чувствовал исходящую от мага злость, Себастьян же не верил ни единому слову. Хотел бы, но слишком хорошо знал, чем это кончается. Он проваливался во тьму собственных воспоминаний, в жажду смерти и крови. Всё, что он мог сказать, прежде чем утонуть во всем этом, – короткое «Я не могу».

Кажется, наручники с его запястий всё же сдернули, волос коснулась тяжелая рука, после чего, наконец, наступила тишина.

Как и всегда, он ожидал у себя в кабинете, в закрытой от посетителей части дворца: с иголочки одетый и безукоризненно причесанный русоволосый мужчина туманных лет, с неизменными щеголеватыми усиками и бородой клинышком – что давно вышло из моды и косвенно выдавало истинный возраст молодого, приятного и вместе с тем невыразительного лица.

– Опаздываешь, Мэйраэн, – медленно проговорил лорд-канцлер, расплывшись в этой своей благостной улыбочке, за которой частенько следовали неприятности на многострадальную голову одного подменыша.

– Не опаздываю, а задерживаюсь, – Мэйр давно усвоила, что с магами нужно держаться уверенно, фамильярно и даже нагло – кто бы знал почему, но вежливость они принимают за слабость. И всё же она до сих пор чувствовала себя некомфортно, общаясь в подобной манере с кем-либо. Родители, люди интеллигентные и очень порядочные, учили её быть вежливой со всеми и уважать старших. – Ну, Арлен, что тебе занадобилось на сей раз? Только не говори, что развлекать очередную даму в тягости: отказываться я буду долго и громко.

– Не будешь, – флегматично возразил Дорих, поднимаясь из-за стола. – Нет, дам в тягости на твою долю уже хватило. Считай, что я позабавился вдосталь и решил занять тебя чем-то действительно важным. Идем.

– Что, и даже чаю не попьем?

– Позже, деточка. Наше дело не терпит отлагательств.

«Деточка» сердито фыркнула, но смолчала и послушно зашагала следом.

Порталом они перенеслись во внутренний двор главной городской лечебницы. Мэйр здешнюю обстановку хорошо знала, всё-таки два года отработала, пока на магистра училась. И не сказать, что была рада сюда вернуться: место шумное и бестолковое, как и все подобные учреждения. Узким специалистом в синтарийской лечебнице работалось не в пример спокойнее.

Дорих утащил её во второй корпус, повел какими-то неприметными коридорами. В итоге они оказались в тесном полуподвальном помещении, где на хлипком стульчике восседал расфранченный почище лорда-канцлера здоровенный мужик. То был Вилмар Фалько, сильнейший менталист Империи и по совместительству верный цепной пёс лорда-канцлера. Точнее, двух канцлеров: Фалько чуть не вдвое старше Дориха и наверх выбился ещё под началом его предшественника – грозного лорда Эдриана Лейернхарта. В кулуарах до сих пор с придыханием заливались о великих деяниях «лорда-паука»; Дорих не пользовался и тенью его симпатии. Мэйр особенно запомнилось высказывание коммандера Ларссона, мужа её пациентки: «Лорд-паук был жуткий педант и редчайший пройдоха, но при всём при том бессребреник и отличный управленец. А этот императорский прихвостень – ну чисто уж на сковородке, вертлявый и хитрожопый – я б такому и захудалую деревеньку не доверил, куда уж Империю-то!»

– Как поживаешь, подменыш? – спросил Фалько, продолжая глубокомысленно глазеть на прозрачную перегородку – точнее, на то, что за ней.

– Лучше всех, ваше благородие, – едко уведомила Мэйр и тоже решила поглядеть, кого это законопатили в изолятор с пятиуровневой структурой защиты.

За перегородкой обнаружился парень лет двадцати с небольшим (хотя внешность магов обманчива – возраст Фалько приближался к сотне, а на вид едва ли даже сорок). Симпатичный, светловолосый и худощавый. Не тощий, просто поджарый и жилистый; явно может двинуть по морде не хуже, чем какой-нибудь качок-полицейский из боевого отдела. На руках без единой защитной татуировки красовались тяжеленные антимагические наручники – похоже, парень успел здорово отличиться, если на него повесили такой подарочек.

– Ого, – Мэйр насмешливо вскинула брови, – Уилл, это твой, что ли? Похож! А жена-то в курсе?

Жена лорда Фалько могла нанести радость и причинить счастье похлеще, чем взвод спецназа в полной боевой готовности. Неудивительно, что беднягу сейчас так перекосило.

– Побойся богов, бессовестная девчонка! – воскликнул Уилл. – У меня четверо детей, куда тут ещё бастарда?

– Ну так чего только не бывает! – протянул лорд-канцлер с самым невинным видом. – Лицом вроде похож, это и Мэйраэн заметила… белобрысый, опять же, как оба твоих законных сынка. А если вспомнить, как он уложил треть боевого взвода, не шевельнув и пальцем, тогда ты уже точно от родства не открестишься. Ах, бедная Рангрид!

– Бедная Рангрид? – недоверчиво переспросил Фалько и в избытке чувств подскочил на месте, едва не свалив стул. – Бедный я! Будь это мой пацан, разумеется, а он не мой.