Хелена Хейл - За тобой во тьму. Часть 1

Мимо меня проходят студенты, многие кивают в знак приветствия, кто-то пожимает руку, я только молюсь о том, чтобы не встретить тех, с кем наше приветствие сопровождалось бы объятиями – мои рёбра этого не переживут. Я смотрю на ребят, которые с улыбками встречают свои компании и вместе идут на пары, которые пытаются успеть добежать за десять минут перерыва до столовой, чтобы заполучить сэндвич, или попытаться пробудить себя кофе. Вижу группу старост класса, почти все они зубрилы – это не говорит о них, как о плохих людях с неприятными характерами, нет, просто всё свободное время они посвящают предметам, которые они в следующем году сдадут и забудут – что ж, это их выбор. Все эти люди совершенно беспечны, а если у кого-то и есть неприятности, то, скорее всего, они касаются учебы или семейных разборок. Как бы я сейчас хотела быть на их месте. Хотела бы переживать из-за полученной двойки, или из-за того, что папа не отпустил меня на вечеринку в кампусе. Но ведь у таких неудачников, как я, в лексиконе в принципе должны отсутствовать слова типа «хочу/хотела бы/смогу/мечтаю». У нас что ни день, то новая катастрофа (может, вы уже успели это заметить). Может, кто-то из вас посчитает странным, что в данных обстоятельствах я продолжаю ходить в колледж, но такая у меня натура, не могу жить, не получая новых знаний. У меня даже нет какого-то определенного любимого предмета, каждый для меня интересен по-своему. В школе было не так: математика, геометрия, физика – были моей вечной проблемой, и, если я получала по этим предметам четверку, то, скорее всего потому, что вариант совпадал с вариантом нашего отличница, если вы понимаете, о чем я. А вот предрасположенность у меня имеется к языкам и литературе, благодаря чему я говорю на французском и русском.

Я поднимаюсь на третий этаж и захожу в класс. Сегодня мы работаем в маленькой аудитории, как и на любом другом семинаре. Ищу взглядом Грейс и сажусь за свободную рядом с ней парту.

–Какого черта ты не отвечаешь на мои сообщения? – шепчет она.

–Я потом всё объясню. – Отвечаю я, хотя объяснять ничего не хочется. Хочется просто погрузиться в мир литературы и забыться.

На протяжении пары я внимательно слушаю доклады всех одногруппников. Преподаватель вызывает всех по алфавиту, и я, к сожалению, предпоследняя в списке. Когда наступает моя очередь, я без прописанных заготовок (на которых у меня просто не было времени) выступаю, рассказывая суть романа, его историю и затрагиваю биографию Фицджеральда. Мистер Уоррен хвалит меня, и я сажусь на место с пятёркой в журнале. Затем мы получаем новое задание – рассказать биографию нашего любимого писателя, на свой выбор, после чего звенит звонок, и мы выходим из класса.

Кстати, у Айзека другая специальность – издательское дело, поэтому многие предметы у нас всегда совпадают. Обычно мы встречаем его в столовой на перемене. Но в эту перемену мы с Грейс уходим домой, потому что следующие две пары – лекции по психологии, которые мы потом обычно переписываем у ребят.

–К тебе или ко мне? – Спрашивает моя подруга, раскрывая зонт.

–К тебе, у меня отец должен вернуться с рыбалки, я не совсем готова к встрече с ним.

–Окей. – Отвечает Грейс, и мы бежим к остановке, чтобы успеть на трамвай. Во время поездки нам не удается поговорить, потому что в трамвае слишком много народу, и между нами влезли две бабули, которые обсуждали политические проблемы.

–Так что вчера произошло? И почему от твоего лица отслаивается тонна тонального средства? – Спрашивает Грейси, открывая входную дверь. – Проходи в гостиную, родители ещё на работе.

Я сажусь в кресло рядом с камином, снимаю джинсовую куртку и поднимаю футболку. Грейс поворачивается на меня со стаканом сока и при виде моего тела роняет его, и осколки разлетаются по полу.

–Это что такое?!

–Неси швабру, я пока соберу осколки. – Отвечаю я.

–Сиди на месте и отвечай на мой вопрос, я всё вытру сама. – Грейс открывает дверь кладовки, чтобы достать швабру и савок.

–Вчера, после нашей встречи, я пошла на работу. Когда я отпела своё, то отправилась домой по стандартному пути, и, если помнишь, чтобы выйти в сторону нашей аллеи, нужно повернуть налево, а там переулок между зданиями, где стоят мусорные баки?

–Помню.

–Так вот, на меня напали двое извращенцев, ну, или извращенцев-грабителей, не знаю. В общем, когда они уже почти выбили из меня дух, я увидела в пролёте молодого человека. Он спас меня от них.

–Помнишь, ты меня вчера спрашивала про дурку? Забудь мои слова. Я готова сдать тебя туда прямо сейчас. Ну, или, по крайней мере, мы отправляемся в больницу. Ты вообще видела, сколько у тебя синяков на животе? Я даже представить боюсь, что скрывается за тонной тонального средства! – Грейс в бешенстве металась по гостиной, размахивая руками.

–Подожди, самое интересное впереди: этот парень пустил из рук молнии, которые поразили грабителей. Я повторю ещё раз – М-О-Л-Н-И-И! – После моих слов Грей села на кресло напротив и начала судорожно поправлять волосы.

–Так ты что, не одна? Хотя как вы можете быть связаны, у вас совершенно разные «способности». Что было потом? Ты спросила, кто он, откуда?

–А вот в этом и проблема. Я увидела, как он пускает молнии, а затем открыла глаза в своей спальне.

–Чего?

–Ага. Весёлая ночка выдалась.

–Как ты оказалась дома?

–Серьёзно?

–Ладно, хорошо. Вряд ли такое могло тебе присниться, ведь синяки тому подтверждение. А вот молнии вполне могли тебе привидеться, ты не рассматривала такой вариант?

–Однозначно, нет. Сначала он образовал вокруг себя защитное поле, которое оттолкнуло извращенца, а затем направил на них молнии. Дважды. Во второй раз я и потеряла связь с внешним миром.

Грейс долго молчала, переваривая информацию.

–Так, а твои силы никак не проявились?

–Нет, я сама удивилась. Конечно, я и не знаю, в каких ситуациях они вообще должны проявляться, и что они из себя представляют.

–Понятно. Вивиан, наша главная цель – найти этого парня.

–Полностью с тобой согласна. Что там с Розмари?

–В общем, я созвонилась с той женщиной. Она оказалась соседкой Розмари и давней подругой. К сожалению, никакой подробной информации выяснить не удалось, но она сказала, что они дружили со школьного возраста, но после двадцать первого дня рождения Розмари девочки отдалились друг от друга. Женщина рассказала, что её подруга переехала после замужества, то есть в двадцать два года, перестала отвечать на письма и звонки, а если они случайно пересекались, то та вела себя странно и пыталась скорее завершить беседу и уйти.

–Да, это нам ничем не поможет. А что насчёт её мужа?

–Он… повесился, месяц назад. Оставив записку, краткое содержание которой гласило, что он не смог смириться со смертью Розмари.