Хелена Хейл - Визардия. Пламя любви

Огромное, необъятное спасибо Анастасии Бражниковой, моей драгоценной подруге, которая в любое время суток была готова прочесть мои черновики. Спасибо Нелли Джичоная, которая также бросала все дела и переживала за моих героев. Спасибо каждому, кто читал книгу на этапе её написания.

Я благодарю всех, кто остался со мной до конца и после первой и второй части сейчас приступает к заключительной, третьей части. Мне было тяжело попрощаться с моими дорогими героями, но я очень надеюсь, что вы получали удовольствие от погружения в мир Визардии.

Зимняя вьюга завывала сквозь оконные щели. Порывы ветра стучали по окнам, а мороз украсил стекла ледяными узорами. Все в госпитале дремали в ночную смену, свет в коридорах давно погас, а палаты освещал молодой месяц. В ту ночь Эллионора Свифт пришла в себя. Она попыталась открыть глаза, но картинка была такой размытой, что пришлось моргать ещё десятки раз, чтобы хоть немного сфокусироваться.

Элли не осознавала ничего: ни где находится, ни что произошло, ни как она себя чувствует. Маска на лице, через которую поступал кислород, испугала её. Еле удержавшись от порыва сорвать с себя её немедленно, она стала дышать так часто, что датчики затрубили об учащении пульса. Выровняв дыхание, Элли дрожащими пальцами продолжила щупать своё тело. Дотронувшись до катетера, торчащего из вены, девушка вздрогнула и взглянула на жидкость, вливаемую в неё – обезболивающее.

Привстав на локтях, Элли тут же рухнула головой на подушку. Она была слишком слаба, а боль пронизывала каждую часть тела. Несколько слезинок скатилось по её щекам, тогда Элли предприняла попытку вспомнить, как она оказалась на больничной койке. Последнее, что она помнит – как прогуливалась по пляжу зимой и не хотела возвращаться домой, к отцу. Картинки, всплывавшие в её разуме дальше, ужаснули её так сильно, что датчик, отвечавший за сердце, взвыл сиреной на весь госпиталь.

Элли брыкалась, вертелась в койке, пыталась вырвать иглу из вены и убежать, однако миссис Бенефит, которую девушка видела впервые, поспешила в палату с успокаивающей настойкой. Жидкость подействовала так быстро, что уже через пару минут Эллионора смотрела на странную женщину индейского происхождения.

– Дорогая, ты помнишь, как тебя зовут?

– Эллионора Свифт. – Ответила Элли, разглядывая женщину затуманенным взором. – А кто вы?

– Меня зовут Кларисса. Кларисса Бенефит. Я ухаживаю за тобой уже три дня. Сегодня ты впервые пришла в сознание. Элли, детка, скажи, что ты помнишь?

Воспоминания снова нахлынули, но благодаря настойке Элли воздержалась от криков и слез. Её сердце лишь немного участило ритм, и Эллионора постаралась описать всё, что помнит. Последним воспоминанием было письмо, которое она писала Агатусу.

– Скажите, меня убьют? Посадят? Тьма ещё во мне? – Задавая последний вопрос, Элли вдруг ощутила такое облегчение, будто многолетний груз свалился с её плеч вместе с раскрытием тайны.

– К сожалению, я не вправе отвечать на эти вопросы. Но могу точно заверить – никакой тьмы в тебе больше нет. – Кларисса как-то по-матерински поглаживала её ладонь, этот сентиментальный жест подействовал на Элли, и она расслабилась. – Утром прибудет директор школы – Мальтезер Бьен-Де-Ньютус. Ты с ним знакома?

– Я о нем слышала. – Кивнула Элли. – Мы ведь в Визардии?

– Да. Ладно, Элли, я оставлю тебя до утра, тебе нужно ещё поспать. И, милая, советую тебе оставить капельницу. На твоем теле столько повреждений, что даже целебная медицина работает намного медленнее.

С этими словами женщина удалилась. Без капельницы действительно было хуже, каждое движение сопровождалось болевым импульсом, так что Элли послушно вставила иглу на место, предварительно обработав спиртовой салфеткой, и моментально погрузилась в сон.

Утром лучи солнца грели её бледные впалые щеки и сильно слепили даже закрытые глаза, отчего Элли проснулась и заметила на стуле рядом с койкой фигуру. Мальтезер Бьен-Де-Ньютус ей очень импонировал. Его наполовину черные, наполовину белые волосы были аккуратно зачесаны, серый фрак идеально выглажен, а красные глаза разглядывали картину за окном.

– О! Здравствуй, Эллионора. – Поприветствовал Мальтезер, когда заметил открытые глаза Элли.

Элли постаралась кивнуть в знак приветствия, так как спросонья тяжело было говорить. Ей было очень страшно перед предстоящим разговором, ведь, судя по всему, Тьма завладела ей сразу после написания письма.

– Ты помнишь, как оказалась здесь? – Спрашивал директор.

– Нет, сэр. Я помню, как Тьма вела меня, чтобы убить… кажется, вас. – Содрогнулась Элли.

Раз директор сидел перед ней, значит, её смогли остановить! Но кто? Ребята, получившие письмо?

– Да, верно. План не удался. – Хмыкнул профессор. Его глаза были полны тоски и старались избегать взгляда Элли.

– Мистер Ньютус, я снова кого-то убила? – Рискнула спросить Элли. Её губы задрожали.

Мальтезер тяжело выдохнул и взял её хрупкую ладонь в свою горячую, черствую, мужскую руку.

– Тем вечером, Элли, ты пошла в мой особняк, где я живу со своей женой и новорожденной дочерью.

Элли резко одернула руку. «Новорожденная дочь». Если Эллионора тронула младенца, пусть и под властью зла, она прямо сейчас попросит сделать себе эвтаназию или наложит суицидальное заклятье!

– Не пугайся, моя семья цела и невредима. – Успокоил директор, и Элли смогла продолжить дышать. – Ты оставила письмо, ты большая молодец, что смогла сопротивляться так долго, как это было возможно. Благодаря письму ребята смогли остановить тебя, вернее, Тьму, и дать мне возможность уберечь жену и дочь.

– Ребята… – Элли пыталась вспомнить их имена, так как все воспоминания были оборванными и нечеткими. – Сэр, скажите сразу, меня накажут?

Мальтезер улыбнулся.

– Нет, Элли. Судить тебя не будут. Ты не виновата в случившемся, ведь эта частица, захватившая твое тело, вышла из Троя, а его, как ты знаешь, не посадили.

– Но ведь он не убивал… – Девушка уже не могла сдержать слез, и те градом посыпались на ключицы.

– На тебя будет наложено заклятие. Тебе запретят колдовать вне стен классов до выпускного. Такое наказание выбрала администрация, чтобы удостовериться, что ты не на стороне Тахиры.

Элли на секунду расстроилась, а после даже возрадовалась. За все её деяния она получила столь безобидное наказание! Она не заслужила такого снисхождения, хотя и мечтала доказать, что никогда не была сторонницей Тахиры. Тогда Элли, оживленная хорошей новостью, поведала директору историю своей жизни: со дня смерти матери и до письма, написанного в роковой день. Мальтезер слушал внимательно, сочувствуя девушке вздохами, сжимая её ладонь, ему было от всего сердца жаль дитя. История Эллионоры объяснила, почему Тьма выбрала именно её, и та стала прекрасной и легкой добычей, которую смогли подчинить, в отличие от Троя.