Хелена Хейл - Визардия. Пламя любви

– Элли, в Визардии о тебе позаботятся и помогут встать на ноги. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить столько всего, и жаль твоего отца, несмотря на то, каким безответственным человеком он был, ведь теперь ты – сирота. В одиночку переживать такие жизненные встряски очень тяжело.

– Мистер Ньютус, я так и не поняла, как ребятам удалось меня остановить, почему я осталась жива? – Задала Элли второй вопрос, ответ на который её ужасал заранее.

Тогда Мальтезер рассказал ей о схватке и сопротивлении, которое осуществили второкурсники. О том, что они заранее подготовили зелье и не оповестили старших, выдержав бой почти без помощи взрослого поколения чародеев. О том, что Тахира и её товарищи в итоге пришли биться, чтобы помочь Элли убить Мальтезера, да только было поздно, так как ребятам удалось изгнать Тьму, а старшим – разогнать злодеев. Только вот слушая это захватывающее повествование, мимо Элли не ускользнула странная обходительность директора.

– Мистер Ньютус, когда я могу увидеть ребят? – Спросила Элли, рискуя услышать то, чего боялась больше всего.

– Элли… Дело в том, что все ребята сейчас на лечении.

– Но ведь они живы?

– Почти все. За исключением одного, но он в коме и все мы верим, что однажды он очнется.

– Назовите имя. – Элли аккуратно поднялась на кушетке.

– Агатус Адамс…

Коридор госпиталя взорвал душераздирающий плач, и бедная миссис Бенефит, на чью долю выпало трое суток беспрерывной работы, побежала в палату Эллионоры. Заметив через стеклянную дверь, как девушку крепко сжал в объятиях её любимый начальник, Кларисса села на кресло. Около часа директор успокаивал бедную девушку, не покидая её, не разжимая объятий.

– Храни их Господь. – Только и сказала женщина, ожидая, когда можно будет войти к Элли и заменить капельницу.

***

Нежные пальцы гладили волосы Троя, когда он пришел в себя. Он долго пытался понять, где находится, так как точно не был в детской, где прежде потерял сознание. Он лежал на гигантской кровати, коих в жизни не видывал, перед ним был комод с телевизором, занавешенные шторы, сохранявшие ощущение сумерек и библиотека во всю стену слева. Трой не мог повернуться – боль сковывала тело, поэтому он попытался выговорить:

– Э…э…

– Трой?

Услышав родной голос, Трою стало многим легче. Эйприл резко поднялась и села, свесив голову прямо над его лицом. Глаз девушки распухли, щека была синей, а нос точно совсем недавно был сломан. Губы потрескались, лицо не сияло румянцем, волосы были грязными, однако для Троя она оставалась прекраснейшим созданием.

– Где мы? – Хрипел он.

Эйприл так обрадовалась его пробуждению, что первые минут пять просто обнимала его, постоянно целуя то в шею, то в щеку. Трой наслаждался этими минутами, ведь ему предстояло узнать, чем все закончилось.

– В твоем особняке. Вернее, твоих родителей. Мальтезер запретил класть тебя в госпиталь, приказал спрятать здесь и прислал лучших целителей. Не Клариссу, ведь она должна дежурить.

– Эйприл, где Агатус?

– Трой, тебе нужно прийти в себя, может, мне позвать Мальтезера?

– Эйприл. – Трой схватил её за руку, чтобы та не смогла слезть с кровати. – Агатус. Где он?

– В госпитале… – Прошептала она.

– Скажи мне, Эйприл, скажи мне! – Слезы стояли в его глазах, голос дрожал, но он держался.

– Агатус в коме, к нему прислали обладателя амулета Целителей.

Трой сжал одеяло обеими руками и тут же выругался от боли – левая рука ещё не зажила. Его накрыли воспоминания об отце, Хендрике, Агатусе, и он попытался перевернуться лицом в подушку, чтобы Эйприл не видела его в таком состоянии. Но девушка прекрасно понимала его боль, поэтому прижалась к его груди, давая выпустить эмоции. Когда же грудная клетка Троя перестала трястись, Эйприл отпрянула и осторожно погладила его щеки.

– Твое лицо… – Заговорил Трой.

– Всё в порядке. Нос мне вправили, а синяки сами пройдут. Если, конечно, тебя не ужасает мой вид. – Эйприл постаралась хихикнуть, но смех был настолько наигранным, что она прекратила старания.

Трой нашел в себе силы привстать и крепко обнять её, положив голову на плечо и вдыхая любимый запах.

– Эйприл Эберсон, я люблю тебя сейчас больше, чем когда-либо. – Прошептал он в её ухо.

Если бы Трой видел эмоции на её лице, сердце его облилось бы кровью. Его слова вдохнули в неё жизнь и заставили улыбнуться впервые с того злосчастного вечера.

– О, Трой… – Лишь вздохнула она.

И пусть она не сказала ответных слов, Трой почувствовал всё и без того. Раздался стук в дверь, поэтому влюбленные отпустили друг друга.

– Войдите. – Крикнула Эйприл.

В комнату вошли Дарен и Эванесса. Их лица выражали скорбь и печаль, но завидев проснувшегося Троя, они заулыбались и поспешили запрыгнуть на постель, где помимо четверых поместилось бы ещё двое точно.

– Слава Богу, Трой! – Эванесса бросилась обнимать Троя, но тот так вскрикнул от боли, что златовласая красавица ослабила хватку.

– Ты как? – Спросил Дарен.

– Сир! Сир пришел в себя! – Вспышка принесла гномитоса, и тот очутился на плече Троя, пытаясь обнять его за шею.

– Как я рад вас всех видеть, вы бы знали! – Сердечно ответил Трой. – Не хватает только Агатуса.

Дарен тут же помрачнел. Друзья рассказали, что когда тот потерял сознание, зелье Константина сработало и Агатус начал дышать, не приходя в себя. Друзья обрадовались, перетащили Троя в эту постель, а сами принялись ухаживать за Агатусом в ожидании помощи. Когда помощь подоспела, дыхание Агатуса стало совсем слабым, а пульс почти не прощупывался. Мальтезер объявился – здесь друзья в красках описали его пугающий вид – и телепортировал его в госпиталь, куда уже через час прибыл Целитель. Он ввел его в кому, и теперь старается остановить интоксикацию.

– Таким я Мальтезера никогда не видела, честное слово. Весь его фрак был порван, волосы торчком, куча ссадин, он точно участвовал в схватке.

– Как же остальные? Как Элли? Она выжила? – Спрашивал Трой.

– Нам было велено сидеть здесь и не высовываться. – Хмуро ответил Дарен. – Сюда нам присылали еду, и мы действительно не перешагивали порог дома. А как мне хочется поехать к Агатусу!

– И мне. Давайте сегодня…

– Трой, нет. – Тут же ответила Эйприл. – Мы дали Ньютусу слово, что пока он не явится и не позволит нам выйти, мы никуда не уйдем. Пойми, он итак на нервах, да и мы понятия не имеем, как идут дела. Ты думаешь, я не переживаю о своей семье, которую не видела почти трое суток?

– Эйприл права, она не отходила от тебя ни на шаг. – Заверила Эванесса. Такими высказываниями девушка отдавала уважение и как бы намекала Трою: «Она – твой лучший выбор».

– Дарен, а ты как? – Интересовался Трой, разглядывая длинный шрам на лбу друга.