Регина Птица - Фамильяр

Я не знала этого человека, но чувствовала лёгкое магическое притяжение, которое всегда связывает заклинателя и призванного им духа.

«Фамильяр», – пронеслось в голове.

Тут стоит упомянуть, что вот уже сотни лет наша раса пользуется услугами фамильяров. Фамильярами становятся прирученные духи как из Верхних, так и с Нижних планов.

Фамильяры – это контрактеры, на которых держится социальная структура нашего общества. Есть Королева. Есть Леди родов разной степени знатности, а есть фамильяры – слуги, которые продали жизнь и теперь телом и душой принадлежат господину или госпоже. Есть ещё, конечно, миньоны и вольные, которые не подчиняются вообще никому, но они – отдельный разговор.

Фамильяр получает от господина то, что необходимо для жизни: энергию, пишу, одежду, иногда даже любовь. В качестве платы магическая печать, скрепившая его с господином, заставляет фамильяра выполнять любые приказы. Прямые приказы фамильяр не может оспорить чисто физически, за нарушение косвенных может понести наказание.

Конечно, ныне Бездна уже не та, что вела бесконечные войны с Небесами. Мирное время расхолаживает фамильяров и размягчает господ. Но это не отменяет того, что в структуре рода фамильяр – бесправный раб, который полностью принадлежит тому, кто его подчинил.

Фамильяра, как правило, привязывают кровью, а, значит, привязать его можно как к себе, так и к семье.

И вот лично я никого и никогда не привязывала. Поэтому, едва увидев это странное создание в своём блоке, поинтересовалась:

– Ты кто такой? И какого Пламени оказался в моих покоях?

С момента, когда мне вручили магический ключ, блок запечатался на меня. Без спроса сюда могут проникнуть только доверенные слуги. Сейчас – это только грузчики, которые носят чемоданы, и всех их я знаю в лицо. К тому же парень шириной плеч и одеждой на грузчика явно не похож. Слишком строен и даже изящен, если не сказать – хрупок. Он явно больше привык к магическому ремеслу, чем к тяжёлой работе. Да и костюм его не подходит для таких занятий.

К слову, об одежде: одет он был дорого, но как-то очень старомодно. В последний десяток лет в Пандемониуме предпочитают простоту и комфорт, наподобие того, что носят в мире людей.

Конечно, обстановка и особенности жизни – алое небо и обилие ярких красок – способствуют тому, чтобы и мы одевались поярче. Здесь, в Университете, никто не удивится обилию кожаных брюк и плотных корсажей. Если уж белое, то пышное и обшитое кружевами. Если уж плащ, то пусть или фигуру подчёркивает, или развевается за спиной.

Никого особенно не удивляют и элементы, которые давно вышли из употребления в мире людей – пышные манжеты и жабо, крупные драгоценности, изысканные головные уборы.

На фамильяре же был какой-то невозможно доисторический костюм, кажется, даже с шейным платком. Как будто он ещё прабабке моей служил.

Оу!

Именно на этой мысли мне пришло в голову, что и бабка моя, и прабабка, и все женщины старшей линии дома Кан’Райх обучались здесь, в стенах Пространственного Университета. Хотя новое общежитие построили меньше десяти лет назад… Всё-таки меня смутила эта мысль.

Покуда я предавалась размышлениям, незнакомец скользнул на колени. Опустил глаза на мои сапожки и произнёс:

– Я – ваш слуга и раб, госпожа. Приказывайте и позвольте исполнить вашу волю.

Три секунды я молча смотрела на него.

Больше всего в жизни я ненавижу две вещи: когда меня называют «госпожой» и когда пытаются делать вид, что собираются подчиняться мне и только мне.

– Вон из моей комнаты! – процедила я и отвернулась. – Мне не нужен фамильяр и не нужен слуга. Пошёл прочь!

Не оглядываясь, прошла в соседнюю комнату и принялась осваивать блок.

Той ночью мне ожидаемо плохо спалось. То и дело всплывали в памяти моменты, которые вовсе не хотелось вспоминать.

Перед глазами проплывали равнины, выстланные тёмно-красной лавой, – владения рода Кан’Райх. Над пустой и выжженной землёй клубились цветные вихри – алые, голубые, золотистые. Магическая энергия. У каждой – своя направленность, своя стихия. Но эта энергия даёт нам, демонам, возможность существовать. Она ценится выше золота и любых драгоценных камней.

Энергию можно и нужно собирать, но у рода Кан’Райх давно уже не хватает слуг, чтобы заботиться о своей земле.

Пустынные острова вызывают в сердце тягучую застарелую боль. Некогда богатый род вмиг превратился в ничто. И сколько бы лет ни прошло, я не смогу об этом забыть. Я не помню матери и отца, но я то и дело возвращаюсь к мысли, какой была бы моя жизнь, если бы этого не произошло.

Наконец, в шесть утра сигнальное заклятие огласило комнату переливчатой трелю, и, поморщившись, я принялась выбираться из постели.

Какой дурак только придумал это правило, что студенты должны есть в общей столовой?! Как только узнаю, где здесь водятся продукты – заполню холодильник, и плевать мне на всю эту необходимость вливаться в коллектив! В такое время суток я хочу одного: спать. А чтобы спуститься вниз, нужно расчесать волосы, выбрать одежду…

С этими мыслями я поплелась в ванную. Сделала всё необходимое, подошла к пентаграмме, обозначающей портал, и начертила в воздухе цифру «один».

Едва не споткнулась, увидев прямо перед собой, на коленях, уже знакомого чудака. Всё в том же старомодном костюме, аккуратно причёсанного – как будто бы он и не торчал здесь на проходе всю ночь. Теперь, свежим взглядом я отметила, что фамильяр весьма красив, что его костюм подобран с большим вкусом, хотя, видимо, и в прошлом веке, и что на шее у него поблёскивает серебряная цепочка, на которой подвешен какой-то амулет. Сам амулет под рубашкой был не виден, но от него исходила ощутимая сила.

– Вечный Огонь и сто чертей!

– Жду ваших приказов, госпожа.

Опять это «госпожа»! В сердце полыхнула злость. Я ещё не до конца проснулась и с трудом могла сообразить, что мне нужно сейчас делать, не говоря о том, чтобы разбираться с подобным приобретением.

И всё же… Здесь его оставлять нельзя. Всё-таки, если я правильно понимаю ситуацию, это мой фамильяр – часть семьи, так сказать. Не позорить же имя дома Кан’Райх!

– Пошли! – буркнула я. – Покажешь столовую и завтрак принесёшь.

В глазах чудака промелькнула странная тень – мне почудилось в ней разочарование, хотя, может, там были к тому же растерянность и боль.

Я стиснула зубы. Терпеть не могу разочаровывать! Тем более, если не знаю, чем. А ему я даже ничего не обещала… И он всё равно чего-то от меня ждёт.

– Поторопись! – собственный голос показался неприятным, скрежещущим, как металл.

Зато фамильяр, наконец, поднялся на ноги и низко поклонился, заставив меня невольно отметить изящество его движений и хрупкость аккуратных рук, затянутых в белые перчатки.