Марго Шум - Птаха и колдун

Он поставил ту на пол и взял руки Жиль в свои, разглядывая их при тусклом утреннем свете, проникающем сквозь неприкрытую дверь.

Оторопь овладела Жиль. Посторонний мужчина касался ее, и не было сил забрать у него свои руки, да и он не позволил, когда она сделала такую попытку.

– Кусты крыжовника шипастые. Залечить царапины я не успела, – пробормотала она и снова дернулась. Но господин Модир лишь сильнее сжал ее ладони, не обращая внимания на слабые сопротивления Жиль.

А вскоре она почувствовала, как из рук управляющего заструилось приятное тепло, обволакивая ладони, проникая в кисти, согревая те и залечивая. Свежие царапины темнели на глазах и исчезали. Даже та мазь, которой пользовалась Жиль, не имела такого моментального эффекта.

И надо было именно в это время распахнуться двери. Заспанная и взлохмаченная со сна тетя Зуи предстала в дверном проеме в одной сорочке, которая была такая короткая, что едва прикрывала срам, выставляя на показ полные рыхлые ноги и неприлично обнажая грудь и плечи. Жиль аж задохнулась от неожиданности и испуга, забыв про то, что руки ее продолжает удерживать в своих господин Модир. И нет бы тете смутиться и укрыться обратно в комнате, но реакция той явилась неожиданностью даже для привыкшей ко всему Жиль.

– Это еще кто?! – вытаращила Зуи глаза на управляющего, но сразу же в них мелькнуло воспоминание. – Постой-ка! А я тебя уже видела, совал свой любопытный нос в мой дом! – взгляд ее переместился на Жиль, а потом на ее руки, которые та, спохватившись, сообразила выдернуть и спрятать в складках юбки. – Ты глянь-ка! – прицокнула тетя языком, приближаясь к Жиль и обходя ту по кругу. – Приоделась, как я погляжу. Все новое, неношеное… Дорогое поди…

Господин Модир заинтересованно наблюдал за тетей, не делая попыток вмешаться или что-то сказать. Та же распалялась все сильнее.

– И откуда же у нас такое богатство? Уж не от него ли? – ткнула она пальцем в управляющего.

– Тетя… – попыталась образумить ее Жиль, да намекнуть, что выглядит та недостойно, да не тут-то было.

– Молчи, потаскуха! – вскричала тетя, да так громогласно, что аж в ушах зазвенело. – Ухажера, значит, завела себе богатенького. Недалеко же яблоко от яблоньки-то укатилось, – гортанно рассмеялась она, обнажая пожелтевшие от травы крупные зубы. – Вся в мать, значит. Та, блудная, вернулась брюхатая не известно от кого, и ты туда же, значит!..

– Тетя! – взмолилась Жиль, чувствуя, как дурнота поступает к горлу. Да что же она такое говорит?! И это при совершенно постороннем мужчине! Стыд-то какой!

– И много он тебе дает, за то что ноги раздвигаешь? И для вот этого я, значит, растила тебя, воспитывала? А ты! – уставилась она на Модира. – Не хочешь позолотить ручку той, что заменила ей мать? – выпятила Зуи грудь, которая и без того практически вываливалась из выреза рубашки.

– Ну хватит! – спокойно, но с угрозой произнес управляющий.

Он даже позы не сменил, как с пальцев его сорвалось белое облачко и ударило в лицо Зуи, сразу же впитываясь в кожу. Как была с открытым ртом, видимо, собираясь сказать очередную гадость, так и застыла. Жиль же испугалась настолько, что спрятала лицо в ладонях. Как же ей было стыдно за родного человека! А еще обидно, что та о ней такого плохого мнения. И еще она корила себя, что забыла о важном – тетя по субботам всегда вставала рано, чтоб отправиться к торговцу, что снабжал ее травкой. Как она могла об этом забыть? Не иначе, как события последних дней выбили ее из колеи.

Так она и стояла, прижав ладони к сухим глазам, пока на голову ее не опустилась тяжелая рука и не прошлась по всей длине волос.

– Все, девочка, больше она тебе ничего не скажет и не сделает, – раздался совсем рядом голос Модира.

Жиль подняла на него глаза, но прочитать по его отстраненному взгляду, о чем думает, не получилось. Он взирал на нее с каким-то странным выражением, словно стал свидетелем тому, о чем никогда даже не слышал. Для Жиль же подобные вспышки гнева и несправедливости были не в диковинку. Разве что, тетя ни разу еще не позволяла себе настолько откровенно оскорблять ее.

– Она такой и останется? – с опаской покосилась Жиль на тетю, не в силах не думать о том, что господин этот стоит к ней слишком близко, что рука его продолжает касаться ее волос. И как избежать этого, она не знала.

Модир словно понял ее настроение – убрал руку и отошел от Жиль. Она же не сдержала вздоха облегчения, очень надеясь, что он того не заметил.

– Нет, конечно, – как-то устало произнес управляющий не глядя на Жиль, а рассматривая тетю. Вновь ей тало стыдно непотребного вида той. – Способность двигаться и говорить я ей верну. Но она больше не сможет говорить тебе гадости. Скажи мне, – перевел он взгляд на нее, – била она тебя когда-нибудь?

– Нет, что вы! Тетя и пальцем меня не тронула за всю свою жизнь! – и это было чистой правдой.

Модир кивнул и задумчиво произнес:

– Иногда слова сильнее ранят…

Ответить на это Жиль ничего не смогла, признавая его правоту. Зуи никогда не выбирала выражений и чаще всего оскорбления ее сыпались именно на голову Жиль. И казалось, к такому отношению давно пора привыкнуть, ан нет – сегодняшние обвинения были настолько грубыми и вопиющими, что щеки Жиль до сих пор пылали от стыда и отвращения.

– Завтра я снова приду за ягодой, – заговорил на другую тему Модир. – С твоего позволения сделаю это чуть позже? – наполовину спросил, на половину поставил в известность управляющий.

– Тогда приходите ближе к обеду, – попросила Жиль. – С утра я буду на рынке.

– Хорошо, – кивнул он и собрался уже было откланяться, когда Жиль спохватилась:

– А как же тетя?

Та все продолжала возвышаться словно статуя посреди сеней.

– Ах, да…

Господин Модир взмахнул рукой и Зуи отмерла. На смену сварливому выражению ее лица пришло благодушие и неестественная радость.

– Уже уходите, господин хороший? – заискивающе произнесла она, а Жиль только и могла что молча дивиться столь разительным переменам. – Непременно заходите еще. У нас самые вкусные ягоды в долине. И выращиваем мы их для вас с любовью…

Она все продолжала говорить, но никто ее уже не слушал. Управляющий покинул дом, а Жиль вышла проводить его до калитки.

– До завтра, – кивнул он ей на прощание и быстро удалился по переулку.

Жиль же еще какое-то время смотрела ему в след, не желая возвращаться в дом. Она поверила господину Модиру и не сомневалась, что тетя больше никогда не обидит ее словом. Только вот, память о сегодняшнем утре еще долго будет жива. Ну да ладно! И с этим она как-нибудь справится. А сейчас надо поторапливаться – рынок уже вот-вот откроется.

Модир чувствовал спиной взгляд лоточницы, а потому торопился поскорее скрыться с глаз ее. Да и действовать нужно было по свежим следам, пока чары не рассеялись окончательно. Именно сейчас разум этой толстухи был открыт для проникновения.