Галина Чередий - Подмена-2. Оригинал

– Я только что собиралась это сделать, – пояснила я Лугусу.

– Это упрек совсем не в твой адрес, монна Эдна! – резко повернулся ко мне брауни. – Это им следует соблюдать дистанцию!

– Мы знаем, как нужно вести себя, брауни! – рыкнул Като, и в коридоре будто похолодало.

– Эй, Лугус, я сама обратилась к ним с вопросом, в чем проблема? – Ну еще мне не хватало, чтобы на первой же прогулке мои сопровождающие скалились друг на друга. Хватит с меня агрессии!

– Ни в чем! – тут же сдулся Лугус, хоть и продолжал хмуриться. – Я только надеялся, что у нас будет минутка для более тщательного изучения твоих требований к повседневной и праздничной одежде.

Он продемонстрировал мне нечто вроде альбома с листами из тончайшей, чуть желтоватой бумаги. К сверкающему камнями переплету на изящной блестящей цепочке крепилось нечто вроде серебряного стилуса. В общем, вещица выглядела гламурно-девчачье и в руках довольно высокого костлявого Лугуса смотрелась нелепо. Я озадачено потерла переносицу. Схемы и расчеты всегда давались мне как-то намного лучше рисования. А с другой стороны, откуда кому-то знать, чего ты хочешь, если сама не растолкуешь просто и доходчиво?

– Может, мы тогда оставим это внутри, и я потом попробую изобразить нужное?

– Монна Эдна, но мне нужно достойно собрать тебя к сегодняшнему ужину! – напомнил брауни с легкой досадой. – И мне совсем бы не хотелось из-за этого подвергнуться гневу нашего архонта.

– Он что, так придирчив к нарядам сопровождающих его дам? – удивилась я, а хийсы тихо фыркнули.

– Нашему архонту глубоко наплевать на это, – осуждающе покосился на них Лугус. – Не думаю, что он раньше вообще замечал, во что одеты монны вокруг него. Меня волнует, что останешься недовольной ты, а если архонт это поймет, не поздоровится никому. Он терпеть не может, когда его приказы выполняют плохо.

– Ладно, я все поняла, Лугус. Тогда давай так. Ты подберешь мне нечто на свой вкус на вечер, и я обещаю, что буду довольна, если только это будет непрозрачно и без прорех, количество которых превышает площадь самой ткани. Ты столько лет вращался в разношерстном и весьма капризном женском обществе, что в твоем вкусе и умении угодить я не сомневаюсь.

– То есть ты полностью доверяешь мне выбор? – выглядел он по меньшей мере удивленным.

– Почему нет? Ты знаешь веяния местной моды и как стоит одеться по тому или иному поводу, а я нет. Логично с моей стороны положиться на профи. – Тем более что ты заинтересован в том, чтобы все прошло хорошо гораздо больше меня самой.

– Спасибо, монна Эдна, – Лугус натуральным образом польщенно потупил свои шоколадные глазищи.

– Ну, раз мы все решили, то можем уже пойти гулять?

– Что ты хотела бы увидеть первым? – тут же вмешался один из хийсов и заработал раздраженный взгляд от Лугуса, на который ответил оскалом.

– Я хочу видеть все! Но думаю, стоит начать с самого замка.

– Да что тут особенно смотреть, – скривился Като. – Вряд ли тебе интересна местная кухня или бесконечные коридоры. Тахейн Глифф гораздо интереснее снаружи, чем внутри.

Ну уж нет. Мне как-то за всю жизнь не случилось и в своем-то мире побывать в настоящем замке, так что черта с два я упущу возможность облазить все здесь. Тем более что тщательное изучение всей здешней архитектуры, входов-выходов, укромных углов и распорядка жизни рано или поздно окажется мне так или иначе полезным. Даже если и решила попробовать сделать свое пребывание рядом с Грегордианом сносным, это совсем не значит, что в какой-то момент я не захочу бежать отсюда пусть даже в никуда. Рядом с деспотом нужно быть готовой ко всему.

– На самом деле, я хочу увидеть и кухню, и все скучные коридоры, и даже подземелье! – сообщила своим спутникам, собственно, и не рассчитывая, что это их обрадует.

– Э-э-эм, право на посещение подземелья нужно просить у самого архонта, – замялся Иму. – Но все остальное мы тебе с удовольствием покажем.

Вранье! Никакого удовольствия на лицах хийсов не наблюдалось, и они то и дело косились в окна, пока мы ходили по бесконечным лестницам, проходам и залам. Они только что не зевали, явно желая быть в каком угодно другом месте. Но вот Лугус оказался прекрасным экскурсоводом и довольно неплохим рассказчиком и увлеченно вещал мне, какую из частей замка построил или переделывал тот или иной предок Грегордиана. Я же, к сожалению, многое упускала, стараясь больше запомнить повороты и куда ведет очередной коридор, нежели вникнуть в историю местной архитектуры. К тому же очень отвлекало общее охватившее меня ощущение бездны времени, отделяющей меня от всех этих существ, причастных к тому, что просто камни стали здешними стенами. Обычно людей восхищает и завораживает старина, меня же она почему-то угнетала. Наверное, я все же слишком дитя своего века. Ладно, того, что привыкла считать своим. Остановившись, я коснулась пальцами шершавой буро-оранжевой поверхности, невольно задаваясь вопросом, насколько отличается жизненная временная система координат фейри от привычной мне.

– Лугус, а сколько живут фейри? – невежливо перебила я его рассказ о прадеде Грегордиана, приказавшем пристроить это пустующее сейчас крыло в то время, когда он собирал воинство для тотального очищения Приграничья от каких-то жутко расплодившихся тварей.

– Столько, сколько Богиня считает нужным отпустить нам, – проморгавшись, ответил он.

– Весьма туманный ответ, не находишь?

– Но правдивый, монна Эдна. Я не очень хорошо знаком с человеческим летоисчислением, но, насколько знаю, срок жизни фейри в среднем в десять раз дольше людского века.

– Под веком ты подразумеваешь столетие? – недоуменно уставилась на него я. Нет, я улавливала намеки в разговорах, что фейри живут дольше, но чтобы настолько!

– Да что-то около столетия у людей. Нам их отпущено примерно десять, – кивнул брауни. – Но крайне редко кто-то из нас доживает до старости и умирает по естественным причинам.

Ну, в таком мире это и не удивительно. Я посмотрела на хийсов, уже откровенно прилипших к окнам и нисколько не прислушивающихся к нашей беседе.

– А сколько этих самых людских веков прожил архонт Грегордиан?

– Около трех.

Осознание этой информации заняло у меня некоторое время, и неожиданно бывшее неплохим настроение стремительно покатилось вниз. Думать о том, что мужчина, на котором так болезненно закольцована твоя жизнь, родился настолько задолго до тебя, угнетало. Но гораздо больнее пронзило понимание, что он будет продолжать жить еще долго-долго после того, как меня не станет и даже кости мои в земле истлеют. Странно ли тогда такое его ко мне отношение? Ведь выходит, что моя целая жизнь – для него лишь эпизод, один из многих? Но в таком случае разве его требование отдать в его безраздельное распоряжение даже это краткое время, что мне отпущено, не выглядит в десятки раз более жестоким, чем прежде? Хотя о чем это ты, Аня? Признайся честно: именно то, что вся ты, со всеми страстями и эмоциями, лишь проходящий момент в его жизни почему-то жалит в самое сердце. Ты действительно стала безумна в этом сумасшедшем мире, и дальше только хуже. Стало вдруг тошно смотреть и на эти проклятущие древние камни, и слушать истории, словно они лишнее напоминание о скоротечности моего времени относительно всего живущего и существующего в этом долбаном мире Старших.