Лаура Кнайдль - Проклятый наследник

Дверь за стойкой распахнулась, и в помещение вошел мужчина. У него были темные волосы и острый вздернутый подбородок, с легким пушком, который ясно показывал, что бороды ему не носить никогда.

– Приветствую вас, незнакомцы, в этот ранний час.

Хозяин вытер руки о запятнанную тряпку и начал рассматривать вошедших с растущим скептицизмом. Скорее всего, виной тому была разорванная в лохмотья одежда Ларкина.

– Чем я могу вам помочь?

Фрейя подошла ближе к стойке, радуясь, что свет в помещении достаточно тусклый для того, чтобы скрывать ее внешность.

– Мы с супругом хотели бы снять одну из ваших комнат.

Слово «супруг» было чуждым Фрейе, но такое объяснение, пожалуй, было самым правдоподобным. Тем более что Ларкин, несмотря на свое бессмертие, выглядел всего на несколько лет старше нее.

– Можете ли вы заплатить?

Фрейя кивнула и поманила Ларкина к себе. Он подошел ближе и передал ей сумку.

– Сколько вы просите?

– Как долго вы думаете остаться?

– Всего на один день.

– У меня есть одна свободная комната, но там протекает крыша.

– Нас это не побеспокоит.

Хозяин удовлетворенно кивнул.

– С вас четыре толара, пять, если хотите поесть.

– Можно ли у вас здесь помыться?

Взгляд мужчины скользнул к Ларкину. Что он только думал о нем, грязном и оборванном, без обуви и с засохшей кровью на руках? Любопытство ясно читалось в глазах хозяина.

– В подвале стоит ванна, – ответил он. – Два толара за холодную воду, четыре – за горячую.

– Мы возьмем комнату, – объявила Фрейя, открывая свою сумку. Она вынула из нее девять толаров и толкнула их через прилавок. – И еду, и теплую воду. Можно ли принести ванну в нашу комнату?

– Конечно.

– Замечательно. – Фрейя подала мужчине деньги, прежде чем вынуть еще три толара. – Кроме того, мы были бы вам очень признательны, если бы вы не стали ни с кем говорить о нашем здесь пребывании.

Хозяин усмехнулся:

– Разумеется.

Едва пальцы Фрейи отпустили и эту монету, как хозяин схватил деньги и спрятал в карман штанов.

– Следуйте за мной!

Фрейя снова отдала Ларкину сумку, и они вместе поднялись по сгнившим лестницам наверх, под крышу. Хозяин снял паутину, висевшую над дверью комнаты, и прижался к дереву всем телом.

– Влага перекосила раму, – пояснил он с натугой и толкнул заклинившую дверь.

Комната была крошечной. Гардеробная в спальне Фрейи была намного больше, чем эта полупустая конура. Узкая доска у стены без подушек представляла собой кровать, а стол стоял перед единственным окном, которое было лишь немного больше дыры в потолке. Под отверстием стояло уже наполовину полное ведро, такое ржавое, что Фрейя не удивилась бы, если бы оно тоже протекало.

– Ванну я сейчас принесу, а вода будет попозже. Сначала нужно разжечь камин, – сказал хозяин. – На ужин я могу предложить вам колбасу и хлеб. Горячая пища бывает только в полдень.

Фрейя заказала ужин для Ларкина. Сама она была не голодна. Побег из замка, ограбление и мысли о предстоящих нескольких часах тяжелым грузом осели у нее в животе. Сидя в этой маленькой комнате и надеясь, что Роланд и его люди не найдут ее, Фрейя испытывала мучительные спазмы в желудке от страха и неизвестности. Но выбора у нее не было. На открытой дороге беглецов рано или поздно узнают, а в каменной клетке у них, по крайней мере, был шанс. Кроме того, ноги Фрейи безумно устали от долгого пути, и она рада была дать отдых истертым пальцам и ступням. Почему никто никогда не говорил ей, что ходить пешком так утомительно? Пожалуй, пришло время найти лошадь. В Амаруне девушке казалось слишком рискованным украсть животное.

Она села на койку, скинула с головы капюшон своего плаща и сняла сапоги. С губ ее сорвался полувздох-полустон. Фрейя вытянула ноги. Ларкин стоял у двери, опустив взгляд на ведро, куда размеренно падали капли дождя. Наверное, он мог стоять так часами, не двигаясь, но Фрейе было неприятно видеть его таким. Будь он простым гвардейцем, принцесса не стала бы ничего предпринимать, пусть бы стоял подобно статуе. Но Ларкин не был гвардейцем, он был Хранителем. Бывшим Хранителем, который имел все основания послать ее в эльвам, но мужчина этого не сделал из-за своей веры, и это раздражало Фрейю больше всего на свете.

Роланд как-то сказал ей, что фейри поклоняются богам Иного мира, легендарной империи, из которой якобы и происходит магия. А в Тобрии боготворили королевскую семью, хотя для Фрейи это уже давно абсолютно не имело смысла. Фрейя и ее родители были людьми из плоти и крови, и однажды все Драэдоны умрут, став дымом и пеплом. Ничего божественного не было в них. В отличие от своих предков, ни принцесса, ни королевская чета не сделали ничего для того, чтобы защитить страну от эльв и фейри.

Избавь меня от скверны и защити меня от фейри, говорилось в молитве веровавших.

Фрейя же не могла никого уберечь и защитить от фейри, в том числе и саму себя. Зачем бы ей тогда рисковать своей честью и жизнью, чтобы спасать заключенного в подземелье Хранителя? Но Ларкин, казалось, не понимал этого. Даже после всех этих лет в темнице и жестокого обращения короля и его гвардейцев он все еще почитал правящую семью. Считал их святыми. Может быть, ей стоит воспользоваться…

– Ларкин! – девушка намеренно произнесла имя Хранителя требовательным тоном. – Посмотрите на меня!

После недолгого колебания стражник поднял голову. В его глазах читалось благоговение, граничащее со страхом. Бывший фельдмаршал вновь опустился на колени, склонив голову ниже обычного.

– Поставьте мою сумку у двери!

Мужчина повиновался. Девушка указала на место рядом с собой:

– Садитесь здесь!

Половицы пола заскрипели под босыми ногами Ларкина, когда он подошел к девушке и обосновался на должном удалении от нее, сев на самый краешек бортика кровати. Он вонял хуже, чем целое стадо коз, но Фрейя уже научилась не воспринимать этот запах. Принцесса подняла глаза на мужчину и остановила взгляд на руках Хранителя, покрытых коркой засохшей крови. В тех местах, где мечи Давина должны были оставить кровавые раны, виднелись только два почти незаметных светлых шрама, которые, решила Фрейя, скорее всего, исчезнут уже до следующего дня.

Девушка вынула кинжал из рукава своего плаща. Прежде чем принцесса смогла отдать следующий приказ, Ларкин уже протянул ей руку, как будто ему уже сотни раз приходилось доказывать свои способности к быстрому исцелению. Фрейя испытала острое чувство вины. Она не сможет этого сделать, даже если ей очень хочется увидеть настоящую магию. Ларкин уже достаточно пострадал в плену, и Фрейя даже не хотела думать о том, как часто его уже резали гвардейцы Роланда, в наказание, ради забавы или из простого любопытства, потому что тоже хотели увидеть действие магии.