Дина Елизарьева - Следом за судьбой

– Меня смущает цена за перемещение.

– Но за тебя платит тот, кто приглашает, ты ни копейки не вкладываешь. Разумеется, кое-какие личные вещи возьмешь, а остальным уже там обеспечат.

– Нет, меня это не устраивает. Вдруг никаких способностей не откроется, а я уже буду лишена шанса вернуться обратно.

– Ты хочешь оплатить сама? Так, мы можем сделать скидку… – Лали вновь уткнулась в монитор и защелкала мышкой. Услышав про скидку, я заинтересовалась, – твой возраст, женский пол, потенциал, образование, наследственность… огроменная скидка 80 тысяч рублей, – она улыбнулась, приглашая разделить её радость, увы, я не была столь оптимистична.

– Даже оставшаяся сумма очень велика для меня. Прошу прощения, что отняла Ваше время, – я поднялась.

– Ничего страшного, – Лали профессионально улыбнулась во все 32 и вновь вернулась к обращению «вы», – приходите ещё. Мы всегда рады видеть вас. Оставляем за собой право информировать о скидках и акциях, проводимых нашими партнерами. Всего вам доброго.

– Всего хорошего, – я вынырнула из офиса и, прошествовав мимо ожидающих, распахнула дверь в весенний субботний день.

Моя бабушка Анна на самом деле ясновидящая. Родилась она в 1940 году, перед самой войной, в которой потеряла и мать, и отца. Сама бабушка спаслась благодаря тому, что её деда вместе с заводом эвакуировали в Поволжье. 25-летняя Татьяна вручила свёкру полуторагодовалую дочь, а сама записалась на фронт, стала зенитчицей, её муж к тому времени уже числился среди пропавших без вести.

Прадедушка Иван Терентьевич свято сохранил все фронтовые письма Татьяны. Если эти письма внимательно читать, становится понятно, что на фронте у девушки открылся дар ясновидения. Это было невыносимо тяжело – слишком многое знать о своих боевых подругах, о предстоящих испытаниях. Во всех письмах она обращается к дочери, как ко взрослой, просит свёкра приглядывать за сироткой. Татьяна прошла почти всю войну без единого ранения, но погибла в 1944 году в Польше, и хотя бабушка Анна говорила, что ясновидящий не может видеть момента своей смерти и уберечься, я уверена – Татьяна знала, что не вернется с войны.

Сама бабушка после окончания восьми классов поступила в училище на бухгалтера. Иван Терентьевич был очень плох последние два года жизни, однако даже с затратами на лечение и учебу кое-как они протянули на его пенсию, все-таки военная промышленность поддерживала своих трудовых ветеранов. После Анна пошла работать, стало полегче, но в 1959 году дед Иван умер, и Анна в свои девятнадцать лет осталась одна. Она не растерялась, тогда была совсем молоденькой и красивой, продала всё, что только можно было, и поехала в Москву поступать в театральное.

До столицы Анна не доехала. На долгой стоянке в Рязани познакомилась с младшим лейтенантом Николаем, который уезжал в отпуск в Новороссийск и позвал с собой. Конечно, мне сейчас сложно судить, но, судя по всему, у бабушки случилась та самая любовь с первого взгляда, иначе как объяснить, что девушка просто купила билет, перегрузила чемодан в поезд южного направления и поехала с незнакомым парнем на море.

Впрочем, некоторое время всё складывалось хорошо. Родители Николая, выходцы из греков, тепло приняли девушку, а в конце отпуска молодые поженились. В течение трех лет муж служил в Североморске, где родился в 1961 году дядя Матвей, а потом уже капитаном Николая перевели в Смоленскую область, там в 1964 году родилась моя мама, и там же в 1965 году, ровно в 25 лет бабушку Анну настиг её дар, её проклятие – ясновидение.

Сначала, как вспоминает бабуля, были периодические озарения, предчувствия. Вроде бы ерундовые. Так, однажды она днем отпросилась с работы и побежала за сыном в детсад, а у того температура под 40 градусов – ветрянка. Воспитатели удивлялись, мол, сами хотели звонить. На работе-то она так и соврала после, будто ещё с утра мальчишка нездоров был. Другой раз она мужу сунула запасную рубаху, а он уехал в другой город и попал под ливень, насквозь вымок и, если б не запасная рубашка, то заболел.

Самым худшим случаем стала экскурсия по местам боевой славы. Анна не просто не пустила первоклассника Матвея, но и после родительского собрания, на котором очень возражала против поездки, подошла к маме лучшего друга сына и посоветовала не ездить. Конечно же, её никто не стал слушать, заклеймили антисоветчицей, вероятно, доложили, куда следует. На следующий день городок переживал трагедию: первоклассники на экскурсии нашли неразорвавшийся снаряд, который сдетонировал от нечаянного удара. Двое убитых, четверо покалеченных и несколько задетых осколками детей.

Анну вызвали и несколько дней допрашивали, угрожая статьями от вредительства до измены Родине. Доказать ничего не смогли, отпустили. Николая вызывало начальство в областной центр, высказывало недовольство поведением Анны как недопустимым для жены советского офицера. Матвейка эти дни сидел дома один, голодный и испуганный, младшую Валю так никто из садика и не забирал, хорошо, хоть детсад круглосуточный был. Но детей добрые люди просветили, что "их мамка шпиёнка, её посодют, а папку расстреляют". Позже официальные лица вынесли вердикт о несчастном случае. И когда все наконец-то собрались в квартире, оказалось, что собралось не семейство, а блестящий офицер с перспективой иностранных командировок, женщина сомнительных убеждений и перепуганные забытые дети.

Эта история стала точкой отсчета. Офицеры так просто не сдаются, да и десять лет совместной жизни легко не сотрешь сплетнями и намеками. Николая перевели с понижением в должности подальше от столицы. Казалось бы, всё ещё может вернуться. Но ясновидение проснулось, обрело силу, изменило всю расстановку сил в семье. Теперь уже Анна не могла прятаться за словами «показалось», "наверное". Она уже четко видела причины и следствия. Порой, забывшись, она, пытаясь обосновать своё мнение перед мужем, приводила в пример то, что ещё только должно случиться.

Николай приходил в ужас. Как понимать, как жить с человеком, который руководствуется не прошлым опытом, а будущими обстоятельствами! Он просил Анну остановиться, искал в библиотеках указания, жена, конечно, могла ему сказать, что он лишь зря тратит время, но она любила мужа и молчала. Дети, наоборот, очень быстро приспособились и даже извлекали пользу из маминых прозрений. Дар с каждым днем набирал силу.

Трещина между супругами росла. Сначала они попробовали найти ответы в письмах с фронта Татьяны. Но там, кроме неоспоримого факта такого же ясновидения, больше подсказок не нашлось. После они уже не находили, о чем им разговаривать: что бы он ни сказал – ей было известно, что бы она ни сказала – его раздражало.