Евгения Соловьева - Клинком и сердцем. Том 2

– О, пустое! – торопливо махнул рукой Лучано. – Нам обоим следует благодарить прекрасную синьорину Айлин! Если бы не её несравненный дар!

– Да, кстати! – спохватился Вальдерон, явно радуясь перемене темы. – У вас карвейна не найдётся? Мой в сумке, а лошадей надо ловить.

Лучано с готовностью достал из-за отворота куртки маленькую фляжку, которую после болезни взял за правило носить с собой. В этом их Дорвенанте неизвестно, когда понадобится глотнуть согревающего. А уж после боя – сам Пресветлый Воин велел! Ничего странного, что Вальдерону захотелось выпить, Лучано и сам не отказался бы прополоскать рот, чтобы хоть немного перебить привкус гари, так и витающий в воздухе. Но ладно уж, обойдётся!

Однако бастардо пить не стал. Благодарно кивнув, он вернулся на вершину холма и протянул фляжку магессе, зябко обхватившей себя руками за плечи. Лучано только успел подумать, как бы девица не обожгла горло – ведь наверняка не привыкла к такому крепкому пойлу…

Синьорина улыбнулась Вальдерону, взяла флягу и преспокойно выпила стакан с лишним карвейна. В несколько глотков! Как воду! И даже не закашлялась, только улыбнулась опять, а потом признательно поглядела в сторону онемевшего от изумления Лучано. Ничего себе у них тут благородные девицы! Старый боцман в портовом кабаке позавидовал бы!

Наверное, что-то такое отразилось у него на лице, потому что улыбка синьорины стала смущённой, а бастардо очень укоризненно сказал:

– Это не то, что вы думаете, Фарелли. Маги пополняют карвейном свою силу. Айлин очень много её потратила.

– Разве я осмелился подумать что-то недостаточно восхищённое?! – изумился Лучано. – Грандсиньорина была великолепна!

Почтительный титул слетел у него с губ сам собою, и уже вслед Лучано подумал, что совершенно в этом прав. Если девица умеет творить такое… такое… А она всего лишь адептка! На что же тогда способны её учителя, да и просто полностью обученные маги?!

По спине пополз холодок. Лучано вдруг испугался намного сильнее, чем несколько минут назад, когда глядел с вершины холма на приближающихся тварей. Там была опасность незнакомая, но понятная. Целься и стреляй, как на тренировке. Если подбегут близко – дерись, пока не умрёшь, и постарайся обойтись врагам как можно дороже. Ничего, в сущности, нового.

Но из больших зелёных глаз магессы, мило заплаканных и даже сейчас наивных, смотрело что-то такое, чему он не мог дать названия. Смерть? Неизвестность? Судьба?

Девчонка шмыгнула носом – и пугающее очарование рассеялось. Только холодная дрожь ещё раз прокатилась по телу, и Лучано вспомнил старую примету. Это кто-то прошёлся по его будущей могиле.

– Если бы здесь был мэтр Ладецки! – вздохнула Айлин и запустила пальцы в шерсть Пушка, рассеянно перебирая посеревший от пепла загривок. – Или мэтр…

Она осеклась, и Лучано без труда понял, какое имя юная магесса проглотила. Мэтр Бастельеро, разумеется, её наставник. Да уж!

– Лучше не надо, – прямодушно уронил бастардо, который тоже всё понял. – Между Бастельеро и демонами я пока что предпочитаю демонов. Их убивать можно. А вообще, пойду-ка я поищу лошадей. Иначе до вечера не доберёмся в эту несчастную деревню, Баргот её…

И тоже осёкся. В другое время Лучано посмеялся бы про себя над таким сходством упоминаний Проклятого и грандсиньора Бастельеро, но сейчас на шутки что-то не тянуло.

– Благодарю за карвейн, синьор Фарелли, – негромко, но очень искренне сказала магесса, когда бастардо ушёл на другую сторону холма ловить разбежавшихся в испуге лошадей. – Это было очень кстати. Только, пожалуйста, не зовите меня грандсиньориной. Я отказалась от титула и больше не высокородная леди. Просто Айлин – этого вполне достаточно.

– Ну, если благородный синьор Вальдерон не будет против… – начал Лучано.

Изумрудные глаза гордо сверкнули, магесса выпрямилась в струнку, чуть откинула назад голову, будто под тяжестью толстых медных кос, и тоном, подобающим са́мой что ни на есть грандсиньорине, заявила:

– Я люблю и уважаю моего друга Аластора! Он мне как родной брат! Но решения относительно своего круга общения принимаю сама. И о том, кому и как позволено ко мне обращаться, тоже! Мы с вами вместе были в бою! Так что я для вас – Айлин! Если, конечно, у вас нет иных возражений, кроме этикета.

– Не смею спорить, – поклонился Лучано. – Но только, если вы тоже окажете мне эту честь.

Магесса просияла, словно где-то внутри неё зажёгся фонарь. И как это у неё получается? Лучано снова поймал себя на невольной ответной улыбке, но тут вернулся Вальдерон, уже верхом и ведя в поводу остальных лошадей. Гнедые сестрички шли ровно, как по нитке, и в сторону выжженной земли косились почти равнодушно, зато белая арлезийка фыркала и танцевала, дёргая головой, выгибая шею и всем видом показывая, как ей страшно и противно.

– Вернёмся в Дорвенну, приглашу стихийника и попрошу зачаровать её, – озабоченно сказал Вальдерон. – Как-то раньше не подумал, что тебе нужна лошадь с армейской выучкой.

– Благодарю, Ал! Прекрасная мысль! – с такой искренней лёгкостью отозвалась магесса, что Лучано на миг усомнился, не приснился ли ему тот памятный разговор, что синьорина Айлин вовсе не собирается возвращаться.

А она тем временем вскочила в седло и глубоко вздохнула, оглядывая холм с высоты. Тихо проговорила что-то непонятное. Лучано только понял про какие-то ограничители, которые следовало ставить совсем иначе. И первой тронула свою кобылу, нервно косящуюся на чёрные пятна.

Пушок, до этого смирно сидевший у ног магессы, потрусил рядом, ничуть не смущаясь, что сам теперь похож на демона, измазанного в крови и саже. Интересно, его вообще можно мыть? В снегу мёртвый волкодав купался с упоением, а вот как у него с водой?

Вальдерон покопался в седельной сумке, достал флягу и протянул её. Лучано помотал головой, но, чтобы бастардо не подумал чего лишнего и не обиделся, пояснил:

– Прошу прощения, синьор, я очень редко пью карвейн. И только в случае особой необходимости.

– Не любите? – понимающе уточнил Вальдерон, и Лучано кивнул, добавив, сам не зная почему:

– Чутьё отбивает. И вкус. А я учился на изготовителя зелий, да и сейчас иногда помогаю… Когда бываю дома.

– Отцу?

Вальдерон ехал рядом, глядя прямо вперёд. И Лучано снова ответил с удивившей его самого искренностью:

– Мастеру. Я подкидыш, меня взял из приюта один добрый человек. Воспитал в своём доме, учил ремеслу.

И ведь почти не солгал. Да, Ларци забрал его не из самого приюта, а из казарм, но так ли это важно? Чёрную тень по имени Алессандро, мелькнувшую где-то в глубине памяти, он старательно стёр.

– В подмастерья взял?

– Вроде того, – усмехнулся Лучано. – Я зову его мастером, так у нас принято. Но он мне ближе родного отца.