Анастасия Свинина - Приручить пламя: Метод Бравого

Я кивнула, мне было без разницы, если честно.

Молча и безупречно выполнив все указания, заслужив ослепительную улыбку и тихо-щекочущее на ухо «Умница!», прошла в ворота, за которыми оказался просторный двор с фруктовыми деревьями, ровным газоном и кучей вервольфов-охранников.

Пройдя с Владиславом за руку по тропинке до дверей трехэтажного дома, шагнула внутрь. Там оказалось сумрачно, пахло деревом, мускусом и чем-то еще, что я никак не могла идентифицировать. Скользя безучастным взглядом по стенам, картинам, мебели, Бравому, послушно шла за хозяином дома. Мне отвели комнату на третьем этаже.

– Ложись на кровать. – Молча исполнила указание, уставившись взглядом в потолок. Обзор закрыло мужское лицо с чуть сверкающими глазами. Мужчина быстро прикоснулся губами к моему лбу, нахмурился, не получив никакой реакции, и коротко скомандовал: – Спать.

И я отключилась.

Голова раскалывалась. Просто разламывалась надвое. Со стоном сев, еще несколько мгновений боялась шевелиться из-за адских кругов перед глазами, а потом сквозь шум в ушах пробились какие-то звуки.

Крики. И звон проклятий. Множества проклятий…

Свесив ноги с кровати, наткнулась рукой на что-то шуршащее. Подслеповато щурясь в темноте, взяла бумажку, машинально щелкая пальцами и создавая пульсар.

«Срок, установленный Братством, на который оборотень может похитить ведьму на законных основаниях – два месяца, ровно две луны. Если по прошествии данного времени ведьма решит уйти, оборотень должен ее отпустить. Сегодня 7 июля. Видишь, даже меньше двух месяцев – очень благородно с моей стороны, согласись?

Я отпущу тебя, Вита. Но не сомневаюсь, что твой ненаглядный будет здесь уже к вечеру. И вот тебе условие, золотце: ты молчишь, улыбаешься и говоришь прилюдно, что согласна на мой маленький экспромт и что по истечению срока сообщишь близким о своем решении. А я за это умолчу о том, что Зарницкий кидается запрещенными проклятьями, как игрушками в песочнице. Смекаешь?»

Стоило мне дочитать, как клочок бумаги вспыхнул, разлетевшись пеплом.

Благородно поступил, похитив меня без малого из-под венца?!

Ненавижу! Ненавижу этого до омерзения умного волчару!

Он обо всем знал заранее и все предусмотрел, все продумал! И реакцию Андрея, и его поведение, и даже амулет-зомби, как в простонародье назывался артефакт подавления воли, чтобы на камерах зафиксировалось мое добровольное прибытие на территорию Бравого!

Ненавижу!..

И конечно же – мое закономерное согласие, потому как без разрешения Ковена применять свое искусство проклятийник не имел права. Это каралось, и порой очень жестоко.

Я охнула, догадавшись, что Владислав специально будет доводить Зарницкого до смертельных проклятий, таких, чтобы я отвертеться не смогла. Ведь проклятье я в любом случае сниму и сделаю все, чтобы будущий Вожак круга умолчал об их применении.

Мельком мазнув взглядом по комнате и отметив шкаф, женский будуар, ширму, письменный стол и стул, я метнулась к двери, пытаясь вспомнить, как меня сюда привели. Благо, хоть топографическим кретинизмом я не страдала, а потому выход нашелся именно там, где ему и положено было быть…

В Преемника Вожака летел «Берсерк», заклятье, заставляющее человека наносить страшные раны всем окружающим и себе в первую очередь. Но третье по счету в так называемой «проклятой сотне» до получателя не дошло – перед Владиславом вспыхнул алым заревом огненный щит, и все головы повернулись в мою сторону.

Здесь были Андрей, его ближайшие друзья – Женя и Дима и наверняка вся стая, что очень скоро перейдет к Бравому по наследству от отца. Маги – за спиной Зарницкого, волки – за своим предводителем. Соперники стояли друг напротив друга, напряженные, как струны, одинаково злые и упрямые. Когда я появилась в распахнутых воротах, оба мужчины резко выпрямились и в упор уставились на меня. Под столь пристальным вниманием вдруг стало очень неуютно.

– Вита, идем, мы уезжаем, – не терпящим возражений тоном сказал Зарницкий и протянул ко мне руку.

Я машинально дернулась к нему, хвала Тьме – целому и вроде невредимому, но тут поймала ехидный и откровенно предвкушающий взгляд золотых глаз оборотня, который был близок к частичной трансформации. Автоматически осмотрев вервольфа, заметила, что рубашка его порвана во многих местах и почти вся в кровавых пятнах, которые, я могла поклясться, медленно, но увеличивались.

«Реки крови» – убивающее проклятье, заставляющее кровь непрерывно течь из нанесенных ран.

– Вита! – Маг Земли шагнул ко мне, не понимая, почему я медлю.

Неожиданно даже для себя нахмурилась. Потому что «Реки крови» для оборотней, с которых в принципе любое проклятье снимается в разы тяжелее, чем со всех прочих – это подлость. Низкая и наглая. Неприемлемая для меня подлость.

Но я знала, почему Андрей это сделал. Потому что Бравый его довел, планомерно и профессионально он доводил моего жениха до точки кипения, до точки, после которой я буду обязана согласиться на его условия, если хочу, чтобы Зарницкий остался магом.

«Мне так жаль». «Прости меня». «Я сожалею».

Все это было не сравнимо по силе с той эмоцией, которую я пыталась выразить лицом, пока шаг за шагом, словно исполняя смертельный приговор, который не подлежит обжалованию, отходила ближе к оборотню, закрывая его собой.

Мне было больно. Очень. И боль эту не заглушила бы ни одна пощечина, которую хотелось дать самой себе. Все мое существо, все мое сердце тянулось к мужчине, стоящему напротив меня, с чьей руки готово было сорваться очередное проклятье, но разум, мой всегда холодный и беспристрастный ум железными капканами удерживал ноги на месте.

Так правильно. Так он не пострадает. Только так я смогу защитить его.

Мой жених дернулся как от пощечины.

– Вита… – резко севшим голосом произнес Андрей.

Картинка его лица на фоне душистой зелени вокруг особняка резко поплыла, размываемая слезами, которые неестественно горячими каплями покатились по щекам. Сжав до боли руки в кулаки так, что хрустнули костяшки, я резко выдохнула, разом вышибая из легких весь воздух, и тепло посмотрела ему в глаза. Рука медленно приподнялась, начиная выводить в воздухе руны, которые изучают все маги – основа для заполнения матриц заклинаний начального этапа.

«Два месяца… Постоянно… Вернусь…»

Оговоренный срок. Мое чувство. Обещание.

Зарницкий хотел кивнуть, но вместо этого почему-то желчно улыбнулся. Он умел так – одним взглядом уничтожить человека. Но со мной это использовал впервые. Я зло нахмурилась, но потом причина сама дала о себе знать, коснувшись своей грудью моей спины и положа руку на талию.

– Будь умницей, – почти беззвучно произнес Владислав.