Ирина Арина - Обернись!.. Часть третья

Просьбу приютить меня на несколько дней даже не дослушали, по общему мнению всей семьи Зиминых-Терниковых это само собой подразумевалось.

Ночью Зинка еще немного поприставала с вопросами об Аршансе. Я какие-то мгновения колебалась, стоит ли рассказывать ей о нем в свете последних новостей, но решила, что если Старшая, а в том, что звонки от имени Ребекки Ивановны на самом деле исходили от нее, я была почти уверена, считает, что можно, то не мне с ней спорить.

Заснуть не могла долго, прокручивала в голове разговор с королевой, ругалась на себя, что местами откровенно срывалась и вела себя не слишком разумно, выглядеть в глазах мамы Алдариэля неуравновешенной и недалекой совсем не хотелось, вспоминала Аршанс, тосковала, десятки раз дотрагивалась до пульса и слушала такой родной голос Тайрина, он казался единственной реальной ниточкой, связывающей меня с миром, где осталась мое сердце. Флэарри в эту ночь ко мне не приходила.

Неугомонный Иван Егорович все-таки потащил меня в клинику на профессиональное обследование. Приятная дама почтенного возраста долго меня расспрашивала, осматривала, изучала медицинскую карту. Часть вопросов оказалась совершенно неожиданной, о детских фантазиях, о прочитанных книгах и любимых героях, об отношении к противоположному полу и отдельным его представителям, о моем идеальном представлении этих самых представителей. Я делала честные глаза и честно изображала гибрид бальзаковской женщины с тургеневской девушкой. Заработала диагноз с очередным непроизносимым и незапоминаемым названием, рекомендации покоя и положительных эмоций, тут же вспомнила, как Огненный обеспечивал их Алдару, длинный рецепт на какие-то препараты, немедленно изъятый Иваном Егоровичем, и минут десять ожидания под дверью кабинета, пока специалисты вели консилиум без присутствия пациента. Интересно, если все это мне выкатили в ответ на вполне адекватное поведение и на основе одного паникерского звонка Зинки, то чем бы все закончилось, расскажи я правду? Сразу заперли бы в палате с мягкими стенами? А если бы я продемонстрировала свой фирменный способ лечения телесных повреждений, добровольно заперлись бы в соседней?

После клиники пришлось идти в аптеку, веская причина отсутствия денег Ивану Егоровичу веской не показалась, отмахнулся, что подождет, пока смогу отдать, потом проводил до Зинкиного ателье и сдал меня с рук на руки внучке. Оттуда, подождав для гарантии полчаса, я отправилась к Ребекке Ивановне. С Зинкой проблем не возникло, она в моей нормальности больше не сомневалась.

Хозяйки дома не было, но дверь открылась, а сервированный к чаю стол подтвердил, что меня ждали. Трогать без нее ничего не стала, недолго поскучала у окна, разглядывая двор, заметила что-то яркое и разноцветное в дальней части, угол обзора не давал рассмотреть его толком, и пошла посмотреть поближе. Яркое разноцветье оказалось цветником. От красоты, буйства красок и ароматов, захватывало дух. Ни одна оранжерея мира не шла в сравнение с этим кусочком двора у старого дома. И все же меня настигло легкое разочарование, цветы здесь были великолепными и совершенно земными, а я втайне надеялась на маленький привет из Аршанса. Вздохнула.

– Нет, Амари, тогда мне было не до цветов.

– Ой, Орбикаэлли-а-ша, не слышала, как Вы подошли. Светлых дней. Как Вы догадались?

– Светлых дней, девочка. Мне самой их не хватает. Пойдем в дом или посидим здесь?

– Давайте здесь, тут хорошо. а Вас никто такую не увидит?

– Нет, конечно, здесь никто не увидит ничего сверх того, что я позволю.

Приплывший по воздуху поднос с чаем и всякими вкусностями на минутку вернул меня в подводный дом. Плетенный столик с креслами очень походили на те, что видела в домах дриад.

– Орбикаэлли-а-ша, то, что я все рассказала Зинке, это было нужно? Зачем? Если она… в ней…

– Именно за этим. То, что сохранено в Зинаиде, не знакомо с новым Аршансом. На тот период в жизни Моринды еще не было ни перехода, ни всего того, к чему приведет вторая встреча с Даром.

– Еще скажите, что он виноват в этом. Чокнутая психопатка…

– Амари, выбирай слова. Все несколько сложнее, чем ты думаешь. И да, часть вины лежит на Даре. Он совершенно не замечал, что творится вокруг. Если бы мой сын хоть раз оглянулся и увидел, сколько слез пролито из-за него, все могло обернуться по-другому. Но для него чувства мимолетных подружек ничего не значили, ему было просто не интересно, что и как с ними происходит.

– Но не мог же он себя заставить полюбить их всех! И это же они за ним бегали, а не он за ними.

– Да, а он этим с удовольствием пользовался.

– И они прямо все были в него влюблены?

– Не так, как ты, но в той или иной степени. Любовь не любит, когда с ней играют, Амари, кара за это неизбежна. Для Дара ею стала Моринда.

– И для остальных? Вот просто все поголовно были виноваты, чтобы их так… покарать? Вы просто не представляете, что с ними делают. Это страшно настолько, что… У меня слов не хватит описать. А эльфийки? Они в чем были виноваты? В том, что не признавали никого кроме эльфов? А дети? Вы знаете, что сделали с Лиони, с Вашим племянником? Он узнал отца, Рамалиэля, когда над тем издевались палачи Высокой комиссии и закричал. Мальчишке зашили рот, им было интересно посмотреть, сможет ли он кричать с зашитым ртом. И это мы еще почти успели, неизвестно, что было бы дальше. И Лиони видел, как его отца убивали, а потом его забрала Черная Невеста. Представляете, что он чувствовал? Ах, да, забыла уточнить, сам Лиони в это время висел на вывернутых за спину руках. В чем он успел провиниться, чтобы заслужить такое? А мой Тайрин? Когда я его первый раз увидела он… А второй… Второй раз в нем не осталось ничего целого, ни одного крошечного кусочка… В нем специально поддерживали жизнь, чтобы подольше мучить… А остальные?.. Это же… И да, Алдариэль винит во всем себя. Только себя. И ему от этого очень плохо!

– Ох, дети, что же вам досталось…

Кажется, королева не до конца представляла, что делается в Аршансе, сейчас голос ее дрожал. Мне стало не по себе.

– Простите, Орбикаэлли-а-ша, я опять сорвалась. Вы этого не знали?

– Догадывалась. Но не представляла, насколько все…

– Ребята, Алдар и Младшие, разнесли эту… Прощальную площадь. Но ее ведь могут снова… Найдется очередной Теримитц, или она сама… Ничего еще не закончилось, раз Аршанс по-прежнему закрыт. Орбикаэлли-а-ша, а когда это закончится, Аршанс ведь все равно не станет прежним. Разве эльфы смогут забыть все, что с ними сделали? А эти… Вы бы видели эту толпу на Прощальной! Они все просто кайфовали от происходящего, наслаждались. И они все, вдруг, изменятся и резко станут хорошими? Дружно приползут просить прощения? И их тут же простят? Я не прощу. Я их всех ненавижу.