Дана Арнаутова - Обрученные луной

– Река не узкая, – отозвался Брангард, увлеченно что-то намечая на карте. – А вот пристань – да. Я давно говорю, что новый причал строить надо. И не здесь, а ниже по течению. Здесь русло сужается, будто бутылочное горлышко.

– Зато отмелей нет, – возразил отец, склоняясь над столом. – Даже в самое сухое лето никто на мель не сядет…

Про Хольма они словно забыли. Он стоял и слушал, как отец и брат спорят, закладывать ли новую пристань или расширять старую, и в горле комом стояла обида. Ладно, пусть он в этом деле не мастер, так ведь и Брангарда не учили строить и торговать, брат до всего доходил своим умом. Хольм не собирался лезть неуклюжими лапами туда, где ничего не смыслил, но это и его город тоже. Ему потом эту пристань охранять, а то и отправлять воинов на кораблях. Его же… просто отодвинули. Так, словно Хольма уже нет в городе. Словно его нет в этой семье.

Брангард, будто почувствовав неладное, обернулся, махнул рукой.

– Иди сюда, глянь. Что скажешь?

Хольм очень хотел огрызнуться, с чего это им понадобился его совет, но загнал обиду поглубже. Ладно, чего уж, сам виноват. Меньше пропадал бы на охоте, глядишь, и отец бы чаще звал его поговорить о делах.

Он подошел и глянул на подробную карту, где черными чернилами была обозначена старая пристань, а красными – явно рукой Брангарда – новая, ниже по течению и дальше от города.

– Оба правы, – сказал он мрачно, еще злясь то ли на родичей, то ли на самого себя. – Старая пристань уже не годится, но здесь и правда мелко. Вот! – Он указал на линию, обозначающую старую протоку, пересохшую много лет назад, от русла реки остались лишь мелкие озерца и болотца. – Надо делать запруду выше по течению и пускать сюда воду, а выводить ее в основное русло. Тогда и в сухой год отмелей не будет.

– С ума сошел? – возмутился отец. – Мы тебе что, Бобры, запруды делать? С чего ты вообще взял, что вода сюда пойдет? Это же сколько копать и строить – где людей взять? А если вода снова уйдет?!

Он фыркнул, и Хольм молча пожал плечами. Ну да, сил пришлось бы вложить немерено! Это не то же самое, что просто выстроить новый причал. Нужно чистить старое русло, убирая все, что вода может вынести и коварно подкинуть под днища кораблей. Нужно строить даже не запруду, а целую плотину. И Волки – точно не Бобры, значит, придется звать это умелое, но жадное племя, чтобы помогли хотя бы с разметкой, а то и всю плотину отдавать им для строительства. Сложно. Дорого. Окупится не скоро, а люди нужны в других местах. Опять он глупость придумал, иначе Брангард бы давно предложил это сам.

– Отец, а ведь Хольм прав… – с обидным удивлением сказал Брангард, что-то с лихорадочной быстротой помечая на карте. – Денег уйдет, конечно! И Бобров надо звать, без них никак. Но если получится… Ты только посмотри, если получится, мы поднимем уровень воды, и здесь даже тяжелые корабли Кабанов проходить смогут! Мы же у Медведей тогда торговый путь отобьем, по нашей реке до побережья в полтора раза ближе!

– Глупости говорите, – недоверчиво проговорил отец. – Откуда вода лишняя возьмется? Хоть на два русла дели, хоть одним пускай – больше ее не станет.

– Станет, – заверил его Брангард, улыбаясь до ушей и выглядя довольным, словно кот, запустивший лапу в крынку сметаны. – И как я сам не подумал?! Забыл совсем про эту излучину!

Хольм промолчал, хотя мог бы сказать, что Брангард забыл протоку, потому что вряд ли видел ее вживую. Дел у младшего поблизости не было, а охотиться на птицу, которая там гнездовалась, Брангард не любил, предпочитая встречаться с утками и гусями, когда их уже подали на стол. Вот и не помнил о старом русле, которое Хольм излазил вдоль и поперек еще в детстве.

– И где ты раньше был, а? – прочувствованно возмутился брат. – Кстати, а правда – где? Какая муха тебя укусила, что ты от источника сам домой уехал?

Будто не понимает! Хольм стиснул зубы, пережидая накатившую злость, и вдруг поймал тревожный взгляд младшего. Ну нет, никаких оскаленных клыков и потери человеческого облика. Он не только зверь, что бы там кто ни говорил!

И вдруг остро кольнула мысль, неужели хитроумный и всезнающий Брангард не разнюхал давным-давно историю с появлением Хольма на свет? Почему они никогда не говорили об этом?

Мысль была такой болезненной и не ко времени, что Хольм пока отложил ее подальше и, решившись, глянул на отца.

– Нам бы поговорить, – уронил он просительно. – Если ты не очень устал.

– А я пойду, пожалуй! – торопливо заявил брат. – Доброй ночи, отец, еще завтра подумаем. Хольм, и тебе добрых снов.

Бережно взяв со стола драгоценные чертежи, он свернул их, у самой двери оглянулся на Хольма и, кажется, хотел что-то сказать, но промолчал и торопливо вышел, а Хольм, оставшись с отцом наедине, вдруг почувствовал себя одиноким, как воин, чью спину в бою никто не прикрывает. С чего эти глупости? Причем тут бой, ведь он пришел поговорить с родным отцом! Но чувство не проходило, становясь только сильнее, и Хольм глубоко вдохнул все ту же ночную духоту, мимолетно пожалев, что не облился водой по пути сюда. А потом обернулся и снова поймал тяжелый отцовский взгляд.

* * *

Лестана спала и знала, что спит. Это был очень странный сон, она словно качалась на волнах сладкой дремы, не отдаваясь ей полностью, но и не просыпаясь. Волны уносили ее все дальше, они пахли солнечным светом, горячим пушистым мехом, прелой листвой, грибами и земляникой. Словно она оказалась в родном лесу возле Арзина!

Подчиняясь этим волнам, Лестана повернулась на живот, будто собираясь плыть, и вдруг поняла, что вместо рук у нее – лапы. Толстые мягкие лапки, покрытые светло-серебристым мехом. Она подняла их к лицу, удивленно разглядывая розовые подушечки, такие нежные, словно никогда не ходили по земле. Напрягла пальцы – и над подушечками блеснули полупрозрачные лезвия когтей…

Ничему не удивляясь, но с восторженным чувством правильности происходящего, Лестана потянулась, выгнула спину… Мир вокруг плыл красками и запахами, непривычный, полный непонятных ощущений! И стояла она в какой-то необычной позе, вроде бы на четвереньках, но это было так удобно… Естественно!

«Так вот как это бывает? – с тем же тихим сладким восторгом подумала Лестана. – Я Рысь? Настоящая Рысь!»

Чувство легкости и правильности захватило ее полностью, Лестана снова томно потянулась… Вокруг был лес, но, пожалуй, не лес Арзина. Здесь пахло как-то иначе. Более резко, более опасно? Ее уши встрепенулись, поворачиваясь, и Лестана поняла, что слышит вой. Холодный жуткий вой, почему-то наводивший на мысли о лунном свете, будто был пропитан им. Лестана прислушалась – и ей стало жутко. Разнеженное удовольствие, только что наполнявшее ее тело, вмиг исчезло, смытое тревогой. Она попыталась вскочить на ноги, но тело не слушалось. Оно не желало вести себя ни по-человечески, ни по-звериному.