Василина Лебедева - Контракт с Аншиассом

Всё говорило об этом: как он мрачно смотрит, а иногда в его взгляде проскальзывают огоньки гнева, как он говорит с ней, словно нехотя, с неприязнью, но спасибо хоть отвечает, как он раздражённо отреагировал, когда она пыталась устроиться в седле поудобней.

Хотя она прекрасно понимала его. Предводящий, владелец и военачальник вынужден сопровождать невесть как попавшее в их мир такое недоразумение как она – для него это был удар по самолюбию, да и выдержке.

«Мужчина должен помочь женщине быть слабой,

сильной она может быть и без него»

Вольтер

Последние часы перед рассветом Елизавете дались с трудом: она, закусив губу, готова была поскуливать от боли в спине и от жжения кожи бёдер. Буквально перед выездом предводящий предупредил, что двигаться они будут до восхода, потому что только так успеют пересечь некую загадочную хаашану, на краю которой и находится подходящее место для дневного привала.

Закрыв глаза, Лиза в буквальном смысле считала минуты до восхода местной звезды, и когда сияющий диск показался над горизонтом, улыбаясь, не сдержала слёз, которые, впрочем, быстро высыхали под встречным ветром. Рашцизы в последние пару часов ускорились и теперь неслись так, что даже дышать было тяжело.

Лиза с радостью бы накинула плащ, который ей одолжили, да и лицо бы закрыла, но их глава, который сейчас сидел за её спиной каменной глыбой, совершенно не заботился о чьём-либо комфорте. Поэтому вдобавок ко всему она ещё дико замёрзла и только сжатые зубы не выдавали её с головой.

Несмотря на то, что лучи звезды уже скользнули по небосводу, рашцизы даже не думали останавливаться, а только прибавили в скорости, повинуясь очередным громким свистам, которые раздавались со всех сторон. Именно по ним Лиза и поняла, что они не успевают добраться в убежище, поэтому и ускорили своих ездовых «гусениц».

Сузив глаза и глядя в узкие щёлочки, Елизавета различила впереди скалы, вот именно на них и держал путь их маленький отряд. Когда оставалось совсем немного и вытянутые тени от скал накрыли их, предводящий громким свистом остановил всех. Только трое рашцизов двинулись вперёд со своими ездоками, остальные очень медленно приблизились к ним.

«Наверное, выдвинулись на разведку», мелькнуло у неё в голове. Она и сама когда только попала на эту планету и шла пешком, к скалам близко не подходила, поскольку побаивалась местного зверья, которое могло прятаться в ущельях и пещерах.

Минут через десять на поверхности появились воины и что-то прострекотали, (по-другому это общение даже назвать нельзя). Они взлетели на своих ездовых животных и двинулись в боковое отделение, что уходило под щербатые каменные стены. Своего рашциза предводящий направил к другому входу и, приблизившись к нему, ловко спрыгнул на землю.

Лиза, посмотрев на землю, сглотнула, с ужасом представляя как в этот раз будет спускаться, но этого не потребовалось. Кое в ком всё же проснулось некое подобие джентльмена и он, прищурившись, посмотрел на женщину и отрывисто бросил:

– Спускайся, я поймаю.

Кивнув, Елизавета отцепила пальцы от ручек и уже хотела перекинуть ногу, как рашциз под нею вздрогнул и рывком расплющил брюхо, как и в прошлый раз. Только если тогда он сделал это плавно, в этот раз Лиза, не ожидавшая такого резкого подвоха от него, просто накренившись, выпала из седла, хорошо хоть снизу её подхватил мужчина.

Едва его руки поймали женщину, он тут же отстранил её от себя, словно ему было противно всякое прикосновение к ней и, развернувшись, ухватил рашциза за торчащие, как у кота жёсткие усы собрался уже уйти, как Лиза его остановила:

– Эм, Махарадж, – позвала она, но тот даже не подумал повернуться к ней, поэтому пришлось спрашивать у спины: – А мне куда?

– Вызови здрада, он знает, – донеслось до неё отрывистое, какое-то злое, а настроение, и так оставляющее желать лучшего, сползло уже не под плинтус, а куда-то в подземелье.

Пара шагов к стене, чтобы приложить ладонь, произнести имя и Сициц, в меру своих сил помогая женщине, провёл её в одно из ответвлений уходящее вниз, под землю, затем ещё в одно и, наконец, попросив подождать, осмотрел выдолбленные от прохода ниши, явно подбирая лучшую.

Определившись с выбором, взмахом руки подозвал её и пока Лиза доковыляла до того места, куда свернул малыш, он уже успел вытащить из закромов огромный матрас. Который оказывается только после того как его развернут наполнялся воздухом. Уложив матрас на специально для этого выдолбленный прямо в породе пьедестал, начал подвешивать тканевый полог, закрывая тем самым вход в её маленькое убежище.

Искренне поблагодарив малыша, Лиза, отказавшись от еды, попросила организовать ей место, чтобы искупаться. Пока Сициц быстро устанавливал ширму, хлопотал с чашами, она даже не думала садиться. Сейчас любое движение ей причиняло боль и хотелось скорей снять одежду, максимально очистить повреждённые участки и нанести мазь, которая была заботливо припасена Антонио, и которую уже достал Сициц. Это конечно не панацея, но, во всяком случае, хоть воспаление не допустить! О том, как она завтра будет передвигаться, как сядет в седло – даже думать не хотела!

Только когда она осталась одна, и старательно сдерживая рвущиеся стоны, стянула, наконец, штаны, поняла, что она попала. Кожа была содрана и внутренняя поверхность бёдер настолько повреждена, что ткань ей приходилось отдирать с плачем. Ей ещё повезло, что куртка длинная и закрывала бёдра от мужских глаз, иначе совсем бы опозорилась.

Кое-как помывшись, она порадовалась уже тому, что хорошо отогрелась и, завернувшись в мягкий отрез ткани, выглянув из-за ширмы, не заметила своих вещей. Сициц уже утащил их в чистку. Рядом с деревянным настилом, на котором она стояла, примостил тапочки в восточном стиле с чуть загнутыми носами. Обувшись, женщина, постанывая, прошла к матрасу и, опустившись на него, тихонько заплакала, но постаралась взять себя в руки, со злостью вытерев кулаком слёзы, с трудом успокоилась. Дав себе минут десять на отдых, чтобы только немного передохнуть, а уже потом нанести мазь, она не заметила, как провалилась в тревожный сон.

Пробуждение получилось внезапным. Лизу за плечо кто-то затормошил, а когда она открыла глаза и, увидев Сицица, натянуто улыбнулась, но тут же нахмурилась, потому что заметила его бегающий и виноватый взгляд:

– Сициц, что… – Повернув голову на раздавшийся сбоку шорох, наткнулась на чёрные молнии, сверкающие в глазах предводящего, что сейчас стоял напротив её ложа и, сложив руки на груди, смотрел на женщину.

Она замешкалась, глядя то на здрада, то на мужчину, села и испуганно выдохнула: