Нина Дианина - Возвращение в неизвестное. Книга 2

Что этому неизвестному было нужно в его доме? И самое главное, необходимо понять, что произошло, чтобы не допустить этого ещё раз! Его дом не проходной двор!

Рон тщательно опросил всех работников и домочадцев, никто чужаков не видел, ничего особенного или подозрительного не заметил, и не похоже, что кто-то из них врал. Единственное, что было понятно без вопросов, это то, что в центре столового зала кто-то был серьёзно ранен и потерял много крови. Кто? Почему? Кем и как ушёл?

Глава в первый же день сорвал свою злость на домочадцах и наказал всю свою охрану, однако он и сам понимал, что охранники могут быть и не виноваты. Этого раненого мог провести кто-то из домашних.

И ещё этот непонятный грохот, который всех разбудил. Что это было?

Рон собирался докопаться до истины. Нельзя было упускать контроль над событиями, это было чревато потерей власти в городе. Он управлял целым городом железной рукой, и отдавать город другому человеку, метившему на его место не собирался. А такие в городе были, и не один.

Известие о том, что кто-то видел выходящего ночью из его дома раненого постояльца «Усталого путника», Рон принял как сигнал к действию.

Однако ситуация была такой странной, что он поосторожничал и сначала послал разузнать об этом постояльце. Его люди отправились на постоялый двор и сначала обо всём расспросили хозяина. Да, есть раненый, зовут Лютер, да пришёл окровавленный в ту ночь, сказал, что напали грабители. Нет, на бандита не похож.

А под конец, хозяин, поколебавшись, сказал:

– Про него ходят слухи, что он из тех, кто может приказать заставить делать людей то, что ему нужно.

– Как это?

– Ну, вот прикажет он тебе пойти убить главу города, ты пойдёшь и убьёшь, а потом никому не докажешь, что ты не сам до этого додумался, а тебе просто было приказано так, что ты отказаться не мог.

Когда Рону передали эти слова, он призадумался. До этого первое, что он хотел сделать, это притащить этого Лютера и хорошенько всеми имеющимися способами расспросить, чтобы, наконец, выяснить, что в доме тогда произошло. А теперь может оказаться всё куда сложнее.

Можно было просто приказать этого Лютера убить, но тогда бы так и остался неясным вопрос, что собственно тогда случилось в его доме.

Но и оставлять такого опасного человека в городе нельзя, но вот если чем-нибудь его зацепить, взять его в оборот и заставить работать на себя! Надо было всё обдумать.

А пока пусть его люди просто последят за этим Лютером. Посмотрят, что будет делать этот странный постоялец, да как себя вести.

За два дня слежки выяснилось, что Лютер вёл себя как обычный больной. Изредка выходил из своей комнаты и прогуливался, не отходя далеко от постоялого двора. Если бы не предупреждение хозяина, Рон давно отдал бы приказ притащить этого Лютера к себе в подвал и вытянуть из него подробности той странной ночи.

Получается, если этот постоялец может подчинять словом, то для предосторожности нужно его этого слова лишить. Нужно заставить его молчать, чтобы хотя бы люди, посланные за ним, смогли справиться с заданием и по меньшей мере не отпустить его.

– А ведь, если Лютер может подчинять, то он может приказать вообще пойти и убить их пославшего. То есть меня, – размышлял Рон. – Получается, чтобы он не подчинил себе моих людей, надо его или опоить, или просто вырубить. А лучше и то, и другое.

Добавить в питьё нужных травок постояльцу не составило труда, и бессознательного Лютера уже вечером перенесли в дом главы Алатая.

На следующее утро Лютер очнулся на жёстком топчане в незнакомой ему комнате без окон. Только на потолке виднелось маленькое отверстие с решёткой из прутьев для вентиляции, под ногами земляной пол, да кроме топчана в камере стояли грубо сколоченный стол, табурет, да помойная вонючая бадья в углу.

– Где я? Что от меня нужно?

Страх накрыл мага. Он боялся физической боли и понимал, что подчинение подчинением, а против простых побоев у него нет защиты.

Он прислушался. Через отверстие в потолке доносились голоса, лай собак, ржание лошадей, в общем, весь набор звуков большого хозяйственного двора.

– Кажется, я в городе в большом доме. Наверное, это глава как-то дознался, что это именно я был в его доме. Интересно как? – мысли путались, действие дурмана ещё действовало, страх, леденил сердце и не давал спокойно обдумать ситуацию. – Можно задействовать подчинение на первого, кто войдёт и выйти в коридор, а дальше? Иллюзию тоже накинуть можно на одного-двух, больше у меня сил не хватит. Хорошо хоть рука зажила достаточно, чтобы не бояться воспаления.

– И вещи! Мои вещи! – пронзило его отчаяние. – Там же у меня всё, монеты, драгоценности! А они же остались на постоялом дворе и, скорее всего, обратно я их не получу!

Лютер застонал от осознания величины потерянного и в который раз пожалел о том, что решил обмануть Глена. Ситуация вышла из под контроля и грозила неприятностями ему самому.

В это время Рон наблюдал за узником из глазка в дальней стене, замаскированного под сучок. Ему сразу доложили, когда Лютер очнулся и теперь глава наблюдал за ошеломлением и отчаянием своего узника.

– Хотелось бы посмотреть как он подчинять будет, чтобы знать чего ожидать, – размышлял Рон, – чем бы его спровоцировать? Для начала пусть пойдёт девка с едой да водой. Да строго ей приказать с пленником не разговаривать. Посмотрим, как он себя поведёт.

Спустя некоторое время заскрипел отодвигаемый засов и в камеру вошла девушка. В руках у неё был поднос, на котором стоял кувшин с водой да кусок хлеба. Лютер приподнялся на своём топчане и стал её рассматривать.

Девушка молча быстро подошла к столу, поставила поднос и повернулась было уходить, как мужчина взял её за руку и сказал звучным глубоким голосом:

– А как зовут тебя, милая?

Глава Алатая хмыкнул. Домочадцы перед ним трепетали и приказы выполняли беспрекословно. Вряд ли девчонка осмелится что-то произнести.

Но тут его брови поползли на лоб. К величайшему удивлению Рона, она очень тихо, но прошептала своё имя.

– А где я нахожусь?

– В доме главы.

Вопросы сыпались один за другим. Лютер явно торопился, каждую секунду стража могла вмешаться и остановить этот поток ценной информации, выдаваемый под подчинением.

– А далеко ли идти до двора? Куда поворачивать? Сколько стражников на входе?

Вопросы были короткими и конкретными, ответы девушки вполне информативными. Дом и его домочадцев она хорошо знала.

– Так вот как действует подчинение! Получаешь ответ на любой вопрос. Или выполняешь любое действие! И сколько людей одновременно Лютер так может подчинить? А если посадить его на цепь, сможет ли он заставить его выпустить? А его самого, Рона, сможет заставить делать то, что Рон сам не хочет?