Лилия Тимофеева - Попаданка по ошибке. Страшно-смешная магия обманутой жены

– Не надо меня в камеру! – заорал Максим. – Я никого не убивал! Я вообще из…

– Из Петербурга! – закричала я. – Этот мальчик не может быть убийцей. Она наш, полицейский. Тайный агент, вот!

Я завралась вконец. Но поток лжи принес неожиданное спасение. Главный полицмейстер кивнул:

– Верно говоришь! Образовали новое ведомство. Называется сыскная полиция. Там все тайной да мраком покрыто. Агенты не обычные, а такие, в ком сроду сыщика не признаешь. Говорят, даже бабы на ентой службе есть.

– Бабы в полиции?!

Полицейские недоверчиво переглядывались между собой. Потом Иван Никифорович махнул рукой.

– Ладно, не до этого сейчас. К князьям Куницыным ехать надобно.

Мы вышли из управления. Сели в брички, что были во владении полицейских. До места убийства домчались за считанные минуты. Я, Иван Никифорович, Рыбкин и Максим ехали в первой повозке. Спросить у девятиклассника я ничего толком не могла. Но тот, мальчишка умный, уже смекнул, что к чему. Только спросил: "Вы оттуда, откуда и я, прибыли?" Я кивнула. Больше ничего не спрашивал. Сам не говорил. Остальные полицейские, включая писаря, ехали в следующем экипаже.

Особняк Куницыных не уступал по размеру и величию хоромам Сугробкина. Только выглядел более запущенным. Фонтаны имелись, но не действовали. Кусты давно не встречались с заботливыми руками садовника. Даже дорожка, ведущая к дому, была не выложена камнями, и теперь превратилась в мелкую, но хлипкую жижу, размокшую после проливного весеннего дождя. Я посетовала, что запачкала ботинки. Ненавижу грязную обувь! Спросила у полицмейстера:

– Отчего такой беспорядок, такое запустение?

– Так хозяева тут почти не живут. То в заграницах, то в деревенской усадьбе. Недавно с Парижу вернулись, в деревню еще рано. Даже прислуги тут не держат. Только кухарка, горничная, дворник да конюх.

Этого конюха я увидела сразу. Такого мужчину не пропустил бы взгляд ни одной дамы. Конюх стоял невдалеке от входа, держа под уздцы коня. Был работник конюшни высокого роста. Широкоплеч. Сквозь светлую холщевую рубаху проступали рельефные мускулы. Талия была тонкой. Волосы длинные, смоляными кудрями спускались на плечи. Глаза большие, карие. Кожа лица светлая, бархатистая. Нос ровный, прямой словно у чистокровного аристократа. Губы пухлые, нежные, так и манящие к поцелую.

– Настя! – толкнул меня под бок Рыбкин. – Чего в ступор встала. Как увидишь красавчика, так млеешь вся. Мало с генералом накосячила?

Я быстро отвернулась. Рыбкин прав: нужно держать себя в руках. Хотя в том, что я с удовольствием смотрю на симпатичных мужчин, нет ничего предосудительного. Мужики вон при виде молодых и красивых девиц едва слюни не пускают. Еще и аргумент выдвигают: "Я же мужик! Не могу не смотреть!" Так почему бы и нам, дамам, не попялиться от души на прекрасных представителей противоположного пола. Конюх действительно прекрасен, это надо признать. Внезапно в голове промелькнуло: а как относится к красавчику сиятельная княгиня? Не ли он стал причиной кровавых событий? В то, что князя пристрелил Левушкин, я не верила ни на секунду.

Вошли внутрь. Помещение было таким же запущенным, забытым, как и двор. Но тем не менее поражало своим великолепием. Глаз радовали лепные потолки и расписные стены – золото на белом фоне. А полы были подлинными произведениями искусства! По рисункам художников их выкладывали паркетными плитками различных пород дерева, составляя разнообразные орнаменты. По всему периметру огромной гостиной были многочисленные двери. Все заперты. Горничная, выбежавшая нас встречать, поклонилась и сказала:

– Наверху все. И матушка, и батюшка Лев Львович.. покойный.

Девица всхлипнула и пошла вперед, показывая путь. Мы двинулись следом по мраморной лестнице, украшенной массивной лепниной, резной балюстрадой и оранжевыми витражами. Через минуту очутились в кабинете хозяина. Именно там все и случилось.

Помещение, где Лев Львович трудился, решал различные дела, был невелик по размеру и просто обставлен. Письменный стол. Небольшой книжный шкаф, бюро и комод. Пара кресел, ширма и кушетка, коли владелец устанет от трудов праведных и решит отдохнуть.

На данный момент на кушетке возлежала привлекательная стройная дама лет сорока в симпатичном сиреневом платье с турнюром. На голове – шляпка под цвет платья. В руках сумочка. Новоиспеченная вдова была блондинкой с большими зелеными глазами и милыми чертами лица. В дрожащих руках княгиня держала бутылек с нюхательной солью.

За письменным столом, на стуле, закинув голову назад, находился застреленный господин Куницын. В домашнем халате. На груди через атлас отчетливо проступало алое пятно. На секунду меня затошнило. Голова закружилась. Люблю детективы. Но одно дело, когда куча крови на экране. А совсем другое, когда вот так, рядом… Хорошо еще, что атласный домашний халат князя был красного цвета, и кровь на нем не так отчетливо бросалась в глаза. Я заставила себя внимательнее осмотреть тело убитого. Князь был стар. Намного старше своей супруги. Толстый, обрюзгший и вообще малопривлекательный. Особенно в сравнении с прекрасным конюхом. Княгиня уже полностью пришла в себя. Обрушилась на горничную, встречавшую нас – высокую, не очень привлекательную девицу с белесыми бровями, такими же бесцветными ресницами и крупными конопушками по всему простоватому лицу:

– Глашка, да убери ты уже эту соль! Принеси выпить чего-нибудь мне и господам!

Служанка бросилась исполнять поручение. Наталья Потаповна всхлипнула, обратила взор прекрасных глаз к полицмейстеру:

– Иван Никифорович, вы поймали душегуба, что Левушку жизни лишил? Его мой дворник Игнат под окнами изловил, к вам повел.

– Все не так, ваше сиятельство. Малец этот не убивец вовсе, а тайный агент. Нас по этому делу много прибыло. Даже тайная полиция из Петербурга. Вот знакомьтесь: Терехин Анастасия Петрович.

– Что? – удивилась княгиня. – Иван Никифорович, вы случайно с утреца водочки не откушали? Мужика Настей зовете, мальчишку за тайного агента считаете.

Наталья Потаповна фыркнула. Видно было, что она не поверила полицмейстеру. Посмотрела на меня с недоверием. Даже больше, с –неприязнью. Я нутром чуяла, что не нравлюсь мадам.

Полицмейстера задели слова вдовы, он сказал:

– Никак нет, водочки с утреца не принимал! Нонче в столице в моде дамам мужские имена давать и наоборот. И насчет отрока правда. В полиции теперича даже дамы служат. У меня три таких под замком сидят! Одна в возрасте солидная мадам, высокомерная. Другая средних лет, все деток вспоминает. А третья совсем молоденькая. Я только сейчас догадался: агентши это! Ваши, да?

Полицмейстер обращался ко мне.